— Вам? — со злой ухмылкой переспросил демон. — То есть: ты и он? Даже не мечтай.

— Но…

— И о Вестфилде можешь забыть.

— Что?! — она, приоткрыв рот, уставилась на своего любовника. Вестфилд? При чем тут Вестфилд?

Откуда он вообще узнал о ее планах?

— Ты — моя, — угроза в его голосе отметала любую возможность шутки, а от смысла слов становилось холодно и страшно. — И ты не сбежишь от меня на другой конец материка.

А-а-а… Это он из-за перевода так распсиховался?!

— Ты не понял! Я не собираюсь уезжать прямо сейчас. Хочу перевестись в следующем году. После окончания контракта.

Раум шагнул к ней так резко, что Дженни невольно отпрянула, со страхом поглядывая на него снизу вверх. Она только однажды видела его таким. Таким злым, безжалостным, готовым к разрушению.

Таким демоном…

Показалось, что еще слово и он перекинется, явив миру покрытого чешуей монстра, которого прятал внутри.

— Ни в следующем, ни через год. Ни в Вестфилд, ни в Маррейстоун, ни в Синие горы, — тихо и очень угрожающе выговорил он. — Я не отпущу тебя, Дженни-конфетка.

— Что… — она осеклась и стиснула кулаки. Какого вурдалака! Да что он о себе возомнил!

Наконец-то пришел гнев. Ярость вспыхнула в крови бодрящим коктейлем, прогоняя недоумение и липкий страх. Дженни набычилась и оскалилась.

— Иди в бездну, Раум! Мне не нужно твое разрешение, чтобы перевестись в Вестфилд, когда контракт закончится!

— При переводе запрашивают личностную характеристику, — демон издевательски улыбнулся. — Догадайся, Дженни-развратница, какую ты получишь, учитывая, что весь кампус в курсе нашего романа. Уж поверь, я позабочусь, чтобы на принимающей стороне узнали все подробности. И даже если они рискнут взять тебя с такими отметками в личном деле, я сделаю все, чтобы твои документы не приняли. У меня достаточно возможностей.

В последнем она не сомневалась ни секунды. Во власти Раума было, как организовать ей быстрый и безболезненный перевод, так и превратить Дженни в персону нон-грата в любом учебном заведении империи.

Она побледнела, представив что напишут в секретариате под диктовку демона. И ведь не оспоришь. Правда, все правда до последнего слова.

Снова обрушилось пугающее ощущение беспомощности, неспособности контролировать свою жизнь. Почти такое же сильное, как в тот день, когда она сказала Чарли «нет» у алтаря.

— Ты… ты сволочь!

— Ага, — ухмылка стала шире. — И не делай вид, что ты не знала этого, сладенькая.

Знала. Знала с самого начала, но позволила себе увлечься. Обмануться привлекательной оболочкой, поверить уговорам своей звериной половины.

Прозрение было болезненным.

— Ублюдок, — выдавила она с бессильной злостью. — Оставь меня, видеть тебя не хочу!

Это было правдой. Даже волчица в душе недоуменно порыкивала, не желая понимать и принимать происходящее. В одно мгновение милый, заботливый и веселый парень, в которого Дженни успела влюбиться, превратился во властного подонка, ломавшего ее жизнь по своей прихоти.

— Могу завязать тебе глаза.

Девушка ответила ему мрачным взглядом.

— Брось, — от его самоуверенной ухмылки Дженни затошнило. — Я же нравлюсь тебе, Дженни-конфетка.

— Нравился, — угрюмо отозвалась она, шагая за демоном. — До того, как десять минут назад перекинулся в полного козла.

— Это пройдет.

— Иди нахрен. Между нами все кончено, — она сделала шаг и оглянулась. Чарли медленно поднимался, опираясь о ствол дерева. На сердце отлегло — живой. Все-таки убить оборотня с одного удара надо очень постараться.

— По контракту нам еще почти пять месяцев спать в одной постели, детка, — невозмутимо напомнила беловолосая скотина. Идем, — он дернул ее за руку, принуждая следовать за собой. — Хватит пялиться на этого неудачника.

Он прав. Впереди пять месяцев в роли любовницы. Пять месяцев обязательств, плена, который еще сегодня утром казался таким восхитительно желанным и сладким.

— Куда мы идем? — угрюмо спросила она.

— Я же сказал — домой.

Домой? В особняк, который совсем недавно казался ей почти домом, а теперь в одночасье превратился в тюрьму.

— Завтра я уезжаю в Маррейстоун, — угрюмо выдавила она, кипя от бессильной ярости.

— Нет, не уезжаешь. По контракту ты не можешь покинуть округ без моего разрешения или сопровождения.

Да, там был такой пункт. Дженни не стала оспаривать его — просто не видела смысла. Она не собиралась никуда уезжать.

Девушка стиснула кулаки так, что ногти впились в ладони, оставляя кровавые лунки.

— Ненавижу тебя!

— О, уже прогресс. От ненависти до любви один шаг, сладенькая, — глумливо отозвался ди Форкалонен. И тут же зло одернул ее, когда Дженни попыталась обернуться. — Я сказал: забудь о Маккензи!

— Иди в задницу!

Она потащилась за демоном, поминутно оборачиваясь только затем, чтобы его позлить. С каждым шагом решение сбежать тайком в Маррейстоун крепло, пока не стало тверже алмаза.

Вечером Дженни отказалась от ужина и заперлась в своей комнате. Она не обманывалась: задвижка не остановит Раума, если уж он захочет войти, но от одного вида опущенного шпингалета становилось спокойнее.

На душе скреблась сразу дюжина кошек. Никогда в жизни Дженни не чувствовала себя настолько дурой. Как, ну как она могла забыть, что из себя представляет ди Форкалонен? Зачем распустила сопли, позволила себе поверить во всю эту романтическую фигню, красивый антураж?

Волчица скреблась в душе, требовала выпустить ее, нервничала, и девушка нервничала вместе с ней. Металась по комнате словно запертый в клетке зверь. Ее то охватывал сильнейший испепеляющий гнев, то звериная тоска. Полные ярости и обиды слова кипели на языке, подзуживали ворваться в соседнюю спальню и швырнуть их в лицо беловолосой скотине.

Не на кого злиться. Надо отдать демону должное: Раум никогда не обманывал ее. Но и не обещал, что сказка продлится долго.

И никто, кроме Дженни, не виноват, что ей хватило так немного, чтобы влюбиться. Она вообще влюбчивая идиотка. И все не в тех и не так…

Мысленно она пыталась отсечь себя от демона. Попрощаться. Проникнуться к нему равнодушием, с легкой ноткой ностальгии, как к Чарли.

Не получалось…

За эти короткие недели Раум отравил собой все. В каждой вещи, что ее окружали, Дженни видела незримую печать демона. Она надевала его подарки, жила в его доме, ела его еду, училась в его академии… Раум ди Форкалонен был в ее мыслях, снах, мечтах, сердце…

Это не вырежешь так просто по первому желанию. Но оставаться настолько подчиненной и уязвимой у Дженни не было ни малейшего желания.

Немного успокоившись, она взялась за постограф.

«Как ты?» — сообщение мигнуло и ушло. Ответ пришел почти сразу.

«Уже нормально. Дженни, что у тебя с ди Форкалоненом? Это правда, что вы любовники?»

Девушка горько усмехнулась. Наверное, когда Чарли разговаривал с ней днем, он еще не слышал свежих сплетен.

«Я живу у него дома. Это долгая история»

Она написала сообщение и замерла на мгновение прежде чем отправить.

Момент истины. Если Чарли после этого отвернется от нее, откажется проводить к шаману, не захочет и говорить о возвращении в клан, значит, так тому и быть.

Но он ответил.

«Я же предупреждал! Дженни, он опасен!»

«Я знаю»

О, Дженни знает это гораздо лучше Чарли. Просто до недавнего времени это ее совершенно не волновало.

Следующее сообщение заставило ее растроганно улыбнуться:

«Тебе нужна помощь?»

«Да. Завтра поговорим в академии»

— И о чем вы собрались завтра разговаривать, Дженни-уже-не-Маккензи? — раздался вкрадчивый голос со стороны двери.

Девушка вздрогнула и выронила приборчик. Она могла поклясться, что не слышала никаких звуков, но задвижка была отодвинута, а Раум стоял у двери, разделявшей их комнаты. В руке демон сжимал свой постограф, а в красных глазах снова горел тот же злющий огонек.