— Так что дерзай, — Дойл хлопнул его по плечу. — Если завоюешь ее уважение, Кари сможет стать для тебя самой верной подругой и лучшей женой. А если нет, то даже освященный Луной брак ничего не изменит.

Полночи Дженни ломала кровать.

Управилась бы раньше, если бы не страх привлечь Мактулла лишними звуками. Поэтому приходилось действовать осторожно, не применяя полную силу оборотня.

Для рычага требовалось что-то длинное, тонкое и прочное, и толстый металлический прут между двумя ножками как нельзя лучше отвечал поставленной задаче. Одна незадача — кровать была не собрана, а сварена, причем сварена на совесть. Не будь Дженни оборотнем, она вряд ли сумела бы с ней справиться.

— Привык обижать беззащитных человечек, — зло пыхтела она, расшатывая прут.

С трудом отошедшая от анестезии волчица порыкивала в унисон, обещая непременно покусать предателя-врача при встрече.

— Плохая идея, — отвечала ей Дженни. — Не бери в рот всякую гадость, еще отравишься.

Наконец, после нескольких часов методичной монотонной работы кровать сдалась, и в руках у Дженни оказался внушительный стальной прут. Она птицей взлетела на тумбочку и приставила его к щели, уже предвкушая мысленно свободу.

Но на этом удача закончилась. Сколько Дженни ни старалась, она так и не смогла просунуть свое орудие в зазор между дверью и стеной. Сечение прута оказалось слишком широким.

— Сожри меня дракон, — ругнулась девушка, чувствуя, как кипучая энергия уступает место усталости.

Этот день был слишком тяжелым и длинным, надо поспать хоть немного. Чтобы завтра с новыми силами заняться побегом.

Приняв решение, она оттащила тумбочку на место, спрятала прут под матрасом и рухнула на кровать.

Слепая волчица встретила расспросы скептичной ухмылкой.

— Думаю, что Дженни будет лучше без тебя, ди Форкалонен, — прямо заявила она. — От тебя одни неприятности.

— Никого не интересует, что ты думаешь! — прорычал в ответ Раум, почти радуясь открытому вызову, как поводу сбросить накопившуюся ярость. — Хочешь проблем, Маккуин?

Без толку. С таким же эффектом он мог бы запугивать фонарный столб. На лице девушки не отразилось даже тени сомнений или страха.

— На подчиненных своих ори, — она демонстративно потерла ухо. — И вообще: отправляйся козырять темпераментом куда-нибудь в другое место, горячий рогатый парень.

От такого неприкрытого наглого хамства Раум сперва опешил. А потом нехорошо сощурился и мысленно порадовался, что отослал Таисию перед началом этого разговора. Добренькая анхелос только помешала бы.

— Ты считаешь, что я могу только воздух сотрясать, девочка? — вкрадчиво спросил он.

Кари пожала плечами.

— Я независима от тебя финансово и не совершала преступлений. Тебе нечем на меня надавать. Вызывать тебя на дуэль я тоже не собираюсь. А если и вызову — для тебя она обернется позором в любом случае. Немного чести для демона победить слепую волчицу. Остаются откровенно криминальные варианты, но я не думаю, что ты на них пойдешь. Так что да: все, что ты можешь, это сотрясать воздух.

Раум восхитился этой незамутненной беззастенчивой наглости. Даже жалко стало развенчивать ее иллюзии.

Он откинулся в кресле, закинул ногу на ногу и неприятно улыбнулся.

— Ты не совершала преступлений и не зависишь от меня, верно. А можешь то же самое сказать о своих родных?

Кари вздрогнула. Еле уловимая тень пробежала по ее лицу, но девушка сразу взяла в себя в руки.

— Блефуешь, у тебя ничего нет!

— Проверим? — он оскалился и открыл папку, полученную чуть раньше от начальника службы безопасности. — Брайан Маккуин. Пьяный погром после университетского матча по регби в начале года. Условный срок. Было?

Девушка угрюмо промолчала.

— Месяц назад поножовщина в Арлеме. Трое пострадавших с травмами различной степени тяжести. Виновника так и не нашли, но, думаю, если показать спектрографию, его опознают.

Кари побледнела.

— Шакалы напали первыми… Я была с ним!

— Это неважно, — оборвал ее демон. — Они шакалы, причем двое — несовершеннолетние, а он волк. При этом на момент преступления на нем уже висел условный срок за дебош пьяных фанатов. Догадываешься, чем это грозит твоему братцу? — он дополнил свою речь выразительным жестом и тут же с досадой напомнил себе, что девушка не видит.

Неудобно как. Техника запугивания, на которой Раум выстраивал подобные переговоры, опиралась на взгляды, мимику и жесты. Все то, до чего слепой волчице нет никакого дела.

Впрочем, собранной информации должно было хватить и так. Девушка в кресле напротив теперь выглядела не столько самоуверенной, сколько растерянной.

— Или вот, — Раум перелистнул еще страницу. — Патрисия Дэвидсон, человек, пятьдесят пять лет. Чтобы обеспечить сына стартовым капиталом для начала бизнеса взяла кредит, под залог дома. Догадайся, кто выкупил поручительство… — он сделал паузу.

— При чем тут миссис Дэвидсон?! — не выдержала Кари.

— При том что твой ближний круг не ограничивается родными в Маррейстоуне. Есть еще малахольный аспирант и другие люди, которые тебе дороги, — голос Раума звучал бесстрастно и жестко. — И ты все еще веришь, что у меня нет никаких рычагов давления, детка? Подумай еще раз. И расскажи мне, где сейчас Джен.

Слепая волчица поникла.

— Зачем она тебе? — выдавила она. — Ты ведь ее бросил.

— Если спрашиваю, значит, надо, — отрезал Раум. — Ну! Где Джен?!

Кари покачала головой.

— Я не знаю. Мы расстались в академии, ей надо было на лекцию. Договорились встретиться вечером, но Дженни так и не пришла… Брайан писал ей по моей просьбе, но ее постограф выключен. Я собиралась зайти к ней сегодня в общежитие…

— Думаешь, я постесняюсь пустить в ход все, что нашел на твоих близких?

Она скривилась.

— Уверена, что не постесняешься. Ты даже хуже, чем я представляла. Неудивительно, что Дженни сбежала, лишь бы быть подальше от тебя.

— Она не сбежала, — сквозь зубы процедил Раум, сам удивляясь, что пускается в разъяснения перед этой стервой. — Она пропала. И я чувствую… то есть думаю, что Джен в беде.

Слепая волчица резко переменилась в лице.

— Думаешь или чувствуешь? — напряженно спросила она.

— Чувствую, — после неловкой заминки признался демон.

Болезненное ощущение тревоги накрыло его еще по дороге в академию, до известия о пропаже девушки, и усиливалось с каждым часом. Он провел бессонную ночь, изучая все доступные материалы по жизни Дженнифер и поминутно проверяя нет ли новых сообщений.

Их не было. Девушка не объявлялась ни в общежитии, ни в домике миссис Дэвидсон. Она не брала билет на поезд, не появлялась в Синих горах у матери. Она… как будто растворилась в воздухе в районе складов, где ее упустил этот идиот Джерри.

Раум скрипнул зубами и пообещал себе, что напишет лопоухому стажеру в увольнительной такую характеристику, что его не возьмут даже в уборщики.

Все это он в нескольких скупых фразах изложил Кари Маккуин. Нет, не потому, что хотелось с кем-то поделиться. Демон привык решать свои проблемы самостоятельно, и не нуждался в утешениях от наглой девицы. Но чутье подсказывало, что добровольно Кари расскажет куда больше, чем под давлением. Слепая волчица оказалась крепким орешком.

К неприятному удивлению демона, подружку Дженни куда больше заинтересовали его страхи, чем факты.

— Говоришь, сильное предчувствие? Такое, что места не находишь от тревоги?

— Угу.

— Плохо. Очень плохо.

— Почему?

На лице собеседница отразилась короткая борьба, а потом Кари встряхнула головой.

— Дженни проклянет меня за то, что я тебе сказала, но речь идет о ее безопасности, и я не могу молчать. Ты должен знать.

— Знать что? — напряженно переспросил Раум, едва сдерживаясь, чтобы не заорать на нее: «Говори быстрее!»

— Что ты ее пара.

Утро, которое начинается с голоса доктора-маньяка — скверное утро. Особенно если вчера ты полночи не спала, работая над планом побега.