Второй оргазм они разделили на двоих. И повалились на влажные простыни, не разжимая объятий.

— Детка, это…

— …ага… — слабым голосом согласилась Дженни. — Только я теперь даже встать не смогу.

Блаженная улыбка сползла с его лица. Раум нахмурился.

— С тобой точно все в порядке?

— В порядке. Просто ноги не держат, — но демон продолжал хмуриться, и она сердито стукнула его кулаком по плечу. — Хватит! Я уверена, что для меня это абсолютно безопасно. Хочешь, сходим вместе к нормальному врачу?

— Надо бы, — согласился Раум. — А еще в полицию и к твоей подружке — посмотреть ее изобретение. Но сначала — мыться и завтрак. Я голоден как десяток волков.

— Ты иди, а я еще поваляюсь, — Дженни зевнула и обняла подушку, планируя вздремнуть полчасика.

— Не-а, мне без тебя не интересно. Вставай, Дженни-сурок, — он пощекотал ее, и девушка сердито дернула пяткой.

— Не встану и ты меня не заставишь.

— Да ну? — весело изумился демон. — Не заставлю? Серьезно? — с этими словами он перекинул Дженни через плечо и, не обращая внимание на ее возмущенный визг, понес в сторону ванной.

— Показывай, — велел Раум.

На лице слепой волчиц снова отобразились колебания, словно Кари спрашивала себя: не делает ли она ошибку. Нет сомнений, что она не забыла ни тот разговор, ни угрозы Раума в адрес ее близких.

Не то, чтобы Раума сильно волновало чье-то мнение о нем…

Хотя нет — волновало. Потому что эта стервозная девица имела определенное влияние на его жену. Ну и потому что, если рассказ Дженни хотя бы на четверть правда, вот эта самая слепая девица держала сейчас в руках ключи от его благополучия.

Не стоило давить на нее в том разговоре.

Но Кари все же протянула ему нечто, похожее на постогаф, к которому сверху и снизу приделаны два кристалла.

— Это рабочий прототип. Второй, — она показала такой же нелепый прибор, — у меня. Дальность пока не больше нескольких сот футов, после помехи становятся слишком сильными. Но мы работаем над увеличением. Испытывать будешь?

— Конечно.

Пока он не убедится, что это в принципе возможно, все разговоры бессмысленны.

— Джен, выйди на улицу, — распорядился Раум. — Вон к тому дереву, — он показал на двухсотлетний дуб в начале аллеи и повернулся к Кари. — По дальности пробьет, как думаешь?

— Понятия не имею.

Собеседница ухмыльнулась и демон мысленно выругал себя, вспомнив, что Кари не видит.

— Ладно. Тогда иди к дереву, если окажется, что там не принимает, подойдешь ближе. Справишься?

— Конечно, — фыркнула девушка. Ее глаза горели огнем восторга, Дженни определенно очень нравилось, что она принимает участие в таком эпохальном обсуждении, пусть даже на уровне «подай-принеси».

Когда она ушла, Кари резко повернулась к Рауму.

— Ну?

— Что «ну»?

— Говори, что хотел. Ты ведь для этого отослал Дженни.

— А ты догадливая, — удивился Раум. И снова отметил для себя, что не стоило с ней ссориться. Да, Кари слепа, но она умна, хладнокровна и очень злопамятна. Таких как она лучше держать в друзьях.

— Хотел поговорить насчет маленького недоразумения, которое возникло между нами.

— Недоразумения? — ее губы сложились в ехидную ухмылку. — Теперь это так называется?

— Я сейчас пытаюсь извиниться, — безэмоционально сказал Раум. — Это довольно непривычная и неприятная для меня задача. А ты совсем не облегчаешь ее.

На лице девушки отобразилось изумление.

— Высший демон, который извиняется перед простой волчицей? Я точно не сплю?

— В последнее время мне часто приходится делать то, что не принято среди высших демонов.

— Хорошо, — она кивнула. — Говори.

— Извини, что угрожал. В тот момент я слишком волновался за Дженни, чтобы думать о чьих-то еще чувствах.

— Хочешь сказать, что обычно ты о них думаешь?

— Нет, — он ухмыльнулся.

— По крайней мере, честно, — она тоже усмехнулась. И Раум поймал себя на том, что невольно проникается уважением к этой девушке. — Я тоже не хочу ссориться. Из-за Дженни. Ты от нее все равно никуда не денешься, кроме того, она тебя любит, и у вас будет ребенок. Неправильно заставлять ее выбирать между мужем и подругой. Поэтому я готова забыть обо всем, если ты дашь слово, что никогда больше не будешь угрожать или вредить мне и моим близким.

— А, это без проблем, — с облегчением выдохнул Раум. — Я и сам собирался предложить, — он сунул ей папку. — Там все, что нарыла моя служба безопасности. Оригиналы, копии я уничтожил. Мир?

— Мир, — Кари прижала папку к груди и улыбнулась. Уже не язвительно, а открыто и радостно. — Ты ужасный тип, ди Форкалонен. Но я должна признать, что Дженни с тобой повезло.

Зашипел постограф на столе. Сквозь треск и шорох прорвался женский голос: «Это Дженни. Эй! Ну как: меня слышно?»

Раум уставился на прибор хищным взглядом. Чудо! На его глазах невозможное становилось возможным.

А ведь он не верил. Несмотря на все заверения Джен и Кари до последнего не верил, что это реально. Документация, которую ему сунул заикающийся от волнения очкарик-аспирант показалась демону полным бредом. Куча каких-то наукообразных формул и непонятных графиков.

Но вот они — эти формулы и графики, преобразованные в живое доказательство торжества разума. Изобретение, способное изменить мир так же сильно, как изменили его почти сто лет назад чары заключения души в кристалл.

— Охренеть, — хрипло пробормотал демон.

Кари подняла постограф и поднесла к губам.

— Слышим. Иди дальше по аллее и говори. Я проведу замеры предельной дистанции.

— А что говорить?

Голос Дженни был едва различим через помехи. Но он звучал — здесь, в этой комнате.

— Что угодно.

— Ладно, — согласилась Дженни и радостно забубнила строчки из не очень приличной, но веселой студенческой песенки, в которой красотка-ундина никак не могла выбрать из двух ухажеров. А в припеве выводилась нехитрая мораль, что…

— …Один парень — хорошо, ну а двое — лучше…

— Я тебе дам «двое», — с ласковой угрозой пообещал Раум, отбирая у Кари прибор. — Будешь строить глазки, получишь по попе.

Сквозь помехи было слышно, как на другом конце прибора Дженни хихикнула.

Полностью связь прервалась на середине песенки. Как раз там, где распутная девица сравнивала постельные ухватки своих ухажеров. Кари постучала пальцем по кристаллу, из которого теперь доносились только шипение и треск, и потянула постограф Рауму.

— Напиши ей, чтобы возвращалась.

— Очень впечатляет, — заметил Раум, справившись с заданием.

— Знаю, — она пожала плечами. — Не думай, что я как Алан не от мира сего и не понимаю значения нашего изобретения.

— Не думаю. Но у вас нет производственных мощностей, стартового капитала, связей и опыта в бизнесе.

Она кивнула и не думая спорить.

— Мы собирались объявить тендер среди всех заинтересованных компаний. И работать с тем, кто предложит самые выгодные условия.

— Но не объявили.

— Просто пока еще не все отлажено, — отмахнулась Кари, и Раум снова восхитился ее выдержкой.

— А еще ты боишься, что вас кинут, — подсказал он. — Потому что понимаешь, как мало у тебя знаний и возможностей. А от очкарика в деловых вопросах больше вреда, чем пользы.

Лицо волчицы снова стало напряженным и отстраненным. Она скрестила руки на груди и отчеканила:

— Я не отдам тебе патент, ди Фокалонен!

— Я и не прошу его. Но мы можем быть друг другу полезны…

Секретарша подала кофе и выпорхнула за дверь. Леонард ди Форкалонен отхлебнул, одобрительно кивнул.

— Итак? — протянул он с вопросительной интонацией. — Сегодня истекает последний срок нашей договоренности, а у тебя ничего нет. Сделку с Саманом я не засчитаю, но спасибо за клиента.

Раум заинтересованно приподнял бровь.

— Что, он все-таки пришел?

— Пришел, — демон поморщился. — Сложный тип. Постоянно ноет, жалуется на слишком высокие цены, требует, чтоб с ним согласовывали любую мелочь. И любит повторять, что ты обещал ему скидку и обратную связь на каждом этапе.