Надо отдать доктору должное: кормил он своих пленников куда лучше, чем в государственной тюрьме. Рассыпчатый ароматный рис, тушеная говядина в густой подливе, салат, компот.

Ножа, разумеется, не было, а выполненная из мягкого металла вилка гнулась при любом серьезном нажиме, но Дженни все равно вымыла и припрятала ее. Пригодится.

Она бы и тарелку разбила, чтобы получить симпатичные осколки, которыми так хорошо резать. Да вот незадача — дерево не бьется.

Подкрепившись, девушка подтащила тумбочку к двери и возобновила исследование.

Есть! Дженни даже подпрыгнула, еле удержавшись от ликующего крика.

Очевидно, Мактулл обивал дверь железом самостоятельно и не принял в расчет, что крепление не было рассчитано на подобную нагрузку. Под весом металла дверь чуть перекосило и теперь край створки отходил от стены. Немного — от силы на четверть дюйма. Но если вставить в эту щель рычаг…

— Я выберусь отсюда, Мактулл, — сквозь зубы пообещала Дженни. — Выберусь и отправлю тебя на виселицу!

В поселении Маккуинов за прошедшие несколько недель ничего не изменилось. Только ватаги любопытных волчат, сбежавшихся на шум автомобиля, в этот раз не было. Чарли приехал с утра, когда в школе еще шли уроки.

Он замешкался на крыльце, а потом набрался смелости и постучал. Открывшая дверь Эрна Маккуин смерила его недовольным взглядом.

— Ты…

— Я, — выдавил Чарли. — Простите.

Он неловко сунул ей подарки — букет и коробку дорогих конфет. Женщина недовольно фыркнула и уперла руки в бока, отказываясь брать подношение.

— Зачем явился, Маккензи?

— Я люблю вашу дочь, госпожа Маккуин.

— Да ну? — едко протянула она. — И поэтому ты назвал Кари инвалидом и жаловался своей подружке, что тебя силой вынуждают жениться на ней?!

— Я был неправ… — тихо сказал оборотень. — Простите.

Говорить эти слова было невероятно тяжело. Но когда Чарли произнес их, он вдруг почувствовал облегчение.

Потому что это правда.

Женщина недоверчиво улыбнулась, но холодка в ее взгляде поубавилось.

— Так зачем ты приехал? Кари здесь нет.

— Я знаю. Я хотел поговорить с вашим мужем. Можно? — он снова попытался вручить дары, и на этот раз женщина кивнула на тумбочку в углу.

— Поставь туда. Заберешь на обратной дороге.

— Это вам, — с тоской сказал Чарли, уже понимая, что она откажет. Мать Кари, как и сама его строптивая невеста ничего не хотела брать у него.

— Вижу, — кивнула волчица. — Посмотрим до чего ты с Дойлом договоришься. Иди, — и поманила его за собой вглубь дома.

У двери в комнату Дойла Чарли снова замялся, не решаясь задать вопрос. Когда он гостил в поселении в качестве жениха Кари, то не знал, как отделаться от навязчивой заботы ее матери. Тогда Эрна Маккуин показалась ему милой, доброй, но недалекой и слишком опекающей. Но после той безобразной сцены ее словно подменили. Сейчас эта маленькая суровая женщина внушала робость.

— Извините… Можно спросить?

— Попробуй, — усмехнулась она.

— Вы с вашим мужем… вы ведь пара?

Она кивнула и по округлому лицу скользнула тень улыбки.

— И как это?

— Семья — это всегда труд, мальчик, — с легкой насмешкой в голосе ответила Эрна. — Луна может привести тебя к твоей нареченной, но она не сделает все за тебя. Чтобы быть счастливым в браке, надо ценить своего супруга, детей. И уметь не только брать, но и отдавать. — показывая, что разговор окончен, она приоткрыла дверь и заглянула в комнату. — Милый, тут к тебе пришли.

Если Дойл Маккуин и удивился, увидев Чарли, то никак не показал этого.

— А, Маккензи! Явился!

— Здравствуйте, — Чарли вспомнил чем закончился их прошлый разговор и покраснел. Ему было нестерпимо стыдно. — Вот, — он положил перед главой Маккуинов подарок — нож с рукоятью из кости дракона. Доставшееся от прадеда оружие было самой дорогой вещью из тех, что принадлежали лично Чарли, а не являлись собственностью семьи или клана.

Дойл медленно вынул клинок из ножен и восхищенно поцокал языком, отдавая дань совершенной работе мастера.

— Фамильный?

— Мой. Я имею право дарить его.

Глава клана Маккуинов покивал, с видимым сожалением убрал обратно в ножны и протянул Чарли.

— Хорош, но не возьму.

Чарли стиснул зубы. Ему захотелось взвыть.

Неужели он теми неосторожными словами навсегда уронил себя в глазах всего клана Кари? Неужели каждый в этом поселке считает его таким ничтожеством, у которого зазорно взять что угодно?

— Пожалуйста… — он осекся.

Умолять, чтобы дар приняли? Это обесценивает, уничтожает сам смысл подарка.

— Не возьму, но я готов тебя выслушать. Говори. Только сядь сперва, не маячь тут, как проситель в приемной у мэра.

Чарли послушно опустился на диван.

— Я люблю вашу дочь и прошу у вас ее руки, — безнадежно произнес оборотень, ожидая, что его вышвырнут вон из этого дома.

Дойл Маккуин усмехнулся и подкрутил ус.

— Что, накрыло, парень? — совсем другим тоном спросил он.

— Я… мы встретились в академии. И я понял…

— Так оно всегда и бывает, — вожак сочувственно покивал. — А Кари что?

— Она меня избегает. Даже выслушать не хочет. Несмотря на то что мы обручились…

— Даже обручились, — восхитился мужчина. — Экий ты шустрый.

— Я ее поцеловал, — признался Чарли. — А она меня укусила.

Дойл расхохотался и одобрительно шлепнул себя по колену.

— Ай, молодец девчонка. Вся в мать!

— Я не знаю, что мне делать.

— И поэтому решил действовать через нас? — вожак понимающе покивал. — Зря. Лучше бы с невестой поговорил.

— Она не слушает! Только повторяет все время, чтобы я ушел и оставил ее в покое. А я…

Он замолчал, не зная как рассказать этому насмешливому чужаку о бессонных ночах, проведенных под ее окнами. О еде, потерявшей вкус, о жизни, утратившей смысл. О том, как ищет в каждой встречной женщине знакомые черты, что готов на все. Даже на похищение.

Давно украл бы строптивую невесту и сделал своей, но так нельзя. Неправильно, не по законам волков.

И вряд ли Кари простит подобное.

— Я не понимаю… Она же моя пара, должна чувствовать то же самое. Почему она меня отталкивает?

— Ты сильно обидел ее, парень, — в голосе Дойла смешивалось сочувствие и легкая насмешка. — А Кари всегда была девочкой с характером. Если что-то вобьет себе в голову, заставлять бесполезно. Все равно сделает по-своему.

Видя поддержку главы клана, Чарли обнадежился.

— Вы дадите согласие на брак?

Вожак покачал головой.

— Против воли Кари? Нет. Но если она захочет назвать тебя своим мужем, я возражать не буду.

Внутри что-то оборвалось, на душе стало пусто и тоскливо.

— Ясно, — выдавил оборотень. — Спасибо, что выслушали.

Он вскочил и почти бегом направился к двери. Оставаться в этом доме было невыносимо.

— Погоди, — окликнул его Дойл.

Передумал? Чарли обернулся и с надеждой уставился на мужчину.

— Ты забыл свой нож.

Пришлось возвращаться и забирать отвергнутый дар.

— Если хочешь, я могу дать тебе совет, — продолжал вожак Маккуинов, рассматривая Чарли с задумчивым видом.

— Дайте, — безнадежно согласился оборотень.

— Поговори с ней, но не дави. Кари — гордая и сильная девочка, настоящая волчица. Она не потерпит принуждения.

— Как поговорить, если она даже подойти к себе не дает?

— Найди способ, — Дойл снова усмехнулся. — А ты думал Луна тебе все блюдечке преподнесет? Нет, Маккензи. Пару тоже нужно завоевать. Я дрался за Эрну с ее первым мужем, — имя жены он произнес с удивительной нежностью. — И после победы, она еще полгода не подпускала меня к себе, а я ухаживал, ждал и не думал жаловаться. И ни разу за все двадцать пять лет, что мы вместе, не пожалел об этом. Она стоила, чтобы драться за нее хоть против всего клана и ждать хоть десять лет.

Чарли вздохнул. Несмотря на романтичность рассказанной истории, перспектива годами тенью ходить за Кари без надежды на ее снисхождение, пугала.