— Как ты назвала его, Рори?

И взгляд на меня поднимает, а там такая нежность полыхает напополам с болью, что я замираю от осознания.

Где-то там внутри Ивана Кровавого все еще жив ребенок, оставшийся один на один со своей утратой на пепелище дома, где жила его семья…

Сжимаю пальцы, чтобы переждать всколыхнувшиеся чувства, и улыбаюсь сквозь слезы. Вот оно наше счастье. Сейчас. Здесь. В этом миге. Когда одинокий грешный праведник наконец обрел то, что потерял.

Свою семью.

— Димитрий, Иван. Нашего сына зовут Димитрий…