Прикрывает глаза, а когда распахивает веки, на меня смотрят все те же стервозные глаза привычной Хаджинс.

— Прорабатывай улыбку. Еще раз. Я жду.

Проглатываю проклятия.

В животе уже от голода все скручивается, но я упрямо не реагирую на усталость, слабость и угнетенное состояние.

Моя наставница подходит ко мне, замирает за моей спиной, возвышаясь надо мной благодаря высоченным дизайнерским шпилькам.

Худая. Въедливая. Ухоженная женщина за пятьдесят смотрит жестко и произносит сухо, акцентируя каждое слово:

— Твоя улыбка. Она должна быть теплой, светлой. Глядя на тебя, я должна поверить, что, купив эту чертову пасту в супермаркете, моя семья станет самой счастливой, потому что дом, в котором так улыбаются, не может быть несчастным.

Вытираю испарину с висков, смотрю на сухопарую женщину в отражении, замершую за мной.

Она стала наставницей, а была когда-то моделью.

Из профессии уйти Хаджинс так и не смогла. В мире моды ее имя не стало знаковым, особых вершин Марго не достигла, но… как это и бывает, лучшие тренеры чаще всего не являются лучшими спортсменами своего времени.

Феномен. Да.

Быть может, именно то, что они не дошли до заветной цели, не взяли медаль, делает их такими строгими учителями, нацеленными на лучший результат.

— Работай. Рора. Иначе еды лишу на два дня, — окидывает меня пристальным взглядом, — у тебя филейная часть больно толстая, диета на воде с лимоном не будет лишней.

Сейчас, в эту секунду, я готова убить стервозную женщину. Вцепиться в ее идеальную прическу и хорошенько оттаскать, потому что я хочу есть! Я уже день не ела!

Сжимаю кулаки, вспомнив, зачем я здесь. Выдержу! Я справлюсь. У меня есть цель — вытащить себя и свою семью с того дна, на которое мы упали, набрав кредитов, о которых я так долго не знала…

— Я вижу решимость в твоих глазах. Упрямство. Непокорность. Ты сложный кадр, Рора. Такие, как ты, не прогибаются.

Вкрадчивый голос и холодные пальцы с ярким маникюром сжимают мои тонкие плечи, причиняют боль.

От Хаджинс пахнет травяным настоем. Марго всегда пьет чай. Зеленый. Без сахара. Он глушит голод. Я его ненавижу, но приходится приучать себя и к этой гадости. А еще от нее несет флером уникальных духов, созданных французским парфюмером специально под нее.

От этой смеси и голода меня начинает подташнивать.

— О чем ты думаешь?

Встречаюсь взглядом с подкрашенными и цепкими глазами своей наставницы.

— Я думаю о том, что я вас ненавижу, — произношу со всей серьезностью.

Ее тонкие губы раздвигаются в отработанной, бездушной улыбке, демонстрируя оскал профессиональной модели.

— Ненависть. Хорошее чувство. Движущее. Направь его на созидание.

— Я думала, ненависть разрушает.

— Слабых — да. Сильных провоцирует на действия.

Замолкает на миг и опять маска стервы трещит.

— В тебе есть то, за что я в свое время отдала бы душу. Естественность. На тебя хочется смотреть. Твои глаза. Они, как чистейшие изумруды, переливаются всеми оттенками благородного камня. Уникальная внешность. Идеальные пропорции по всем канонам золотого сечения. Настоящий самородок.

И опять становится собой, давит своим авторитетом и вдавливает острые когти в мою кожу даже через тонкий материал майки, резко настраивая меня на нужный рабочий лад.

— Улыбайся, Рора! Улыбайся так, словно ты узнала, что старая кляча госпожа Марго, наконец, отбросила копыта и твое занятие отменяется!

Легкая ирония Хаджинс и на моих губах действительно расцветает искренняя улыбка.

В ту же секунду острые, как бритва, ногти застывают на моих плечах, прекращая пытку, и короткий вдох женщины явственно слышится в тренировочной.

— Вот оно! Смотри в зеркало, девочка. Смотри. И запомни это лицо. Я должна увидеть его с рекламного плаката!

Каменею вся и присматриваюсь к своему отражению. Запоминаю. Настраиваюсь. Рассчитываю на мышечную память, а затем повторяю. Снова. И снова. И снова.

— На сегодня занятие окончено, — хлопает в ладоши Марго и отходит, дефилируя походкой от бедра к столу и забирает свой крохотный дизайнерский клатч, берет такие же черные солнцезащитные очки и накидывает легкий шарфик.

Идеальный образ. Распланированный до мелочей. Что бы о себе ни говорила Марго Хаджинс — она до сих пор ведет себя как топ-модель.

— Старый лис не промахивается. Ридли имеет нюх. Из всех он выделил тебя и в тебе, Аврора, есть то, чего нет ни в ком другом.

Ухмыляюсь. Не верю.

— И что же это? Чем я отличаюсь от сотни других девчонок?!

Застывает на пути к двери. Оборачивается и, немного приспустив очки на носу, отвечает:

— Прямой путь к умению продавать то, что рекламируешь — провоцировать желание. Пока не захотят, не купят. А у тебя, дорогая моя Аврора, природный талант — искушать.

— Мы на месте, мисс. Автомобиль уже организовывает затор. Вам пора выходить.

Мне открывают дверь, и молодой мужчина в костюме помогает выбраться из автомобиля с немного низковатой посадкой, что является отличительной чертой спортивного авто премиального класса.

Опускаю одну ногу в серебристой босоножке на тонкой шпильке, усыпанной камушками, привлекая внимание папарацци.

Обувь баснословной стоимости с красной подошвой. Туфелька принцессы идеально вписывается в кадр, и я уже знаю, что фото моей щиколотки на красной дорожке будет завтра красоваться на страницах газет и журналов.

Мощное Кац открытие отеля устроил. Во всем виден уровень. Класс. И все это стоит очень дорого, как, впрочем, и мои услуги в качестве сопровождения бизнесмена.

Красная дорожка ведет ко входу в отель, который опоясывает золотая рама. Действительно ощущение такое, что здесь использован этот дорогой металл.

Я слышала что-то подобное про эту сеть, вроде для покрытия настоящее золото используют.

О чем я думаю? Все нервы и непривычная роль спутницы без спутника…

Замираю под вспышками фотокамер. Отрабатываю свое появление. Улыбаюсь.

Я ожидала, конечно, что меня встретит Иван лично или мы появимся вместе на этом мероприятии, но, видимо, этот русский поступает так, как ему хочется, нарушая правила и создавая свои.

Я же играю свою роль дорогой куклы.

Не спешу. Останавливаюсь и делаю то, что привыкла.

Привлекаю к себе внимание.

Приглушенная музыка и торжество на самой крыше отеля. Множество гостей в фойе. Камеры и вспышки. Работаю. Ни на секунду не расслабляюсь. И все время пытаюсь отогнать странность ситуации, не дать заметить, что на самом деле я чувствую себя не в своей тарелке.

Ощущения такое, что я играю в игру, правил которой не знаю. Я играю или же в меня играют?

Хороший вопрос. Ответов у меня нет.

Эскорт подразумевает, что я должна была встретиться с заказчиком, но Ивана Каца нет.

Нет и человека, который подошел бы ко мне и направил к боссу.

Сердце бьется в груди с каждой секундой все быстрее, неуловимо напрягаются мышцы, натягиваются нервы и мне кажется, что на меня смотрят.

Привычные взгляды я ловлю всегда. Но сейчас все чувствуется по-другому.

По спине проскальзывает капелька пота. Оборачиваюсь, бросаю взгляды в яркую толпу. В глазах рябит от блеска дорогих камней, плюс освещение и усталость.

Я так и не замечаю источник своего беспокойства…

— Аврора, Аврора, посмотрите сюда!

Позирую и, наконец, от меня отстают.

Мыслей в голове много. С каждым вдохом грудную клетку сковывает тревога, но лицо модели не выражает ничего, кроме радости от приглашения на подобный праздник в качестве спутницы Ивана Каца.

Внутренне хмыкаю. Расслабляю себя. Настраиваюсь.

И чего я боялась?!

Может, мужчина вообще забыл о том, что нанял сопровождение. Мало ли?!

Деньги девать некуда.

Я никогда не была чьим-то эскортом, так что сравнивать поведение бизнесмена мне особо не с чем, да и подруг в мире моды у меня нет.