Меня бьет крупная дрожь. А его руки во всю проходятся по изгибам моего тела, затрагивают, ласкают порочно, нагло, словно у него есть право на меня…
Горячие пальцы в моих волосах чуть натягивают корни и мне кажется, что он дышит глубоко и рвано, ровно так, как двигается широкая грудная клетка, в которую меня вдавливают с каждым мгновением все сильнее.
— Давно не встречал такой натуральной красоты. У тебя волосы, как золото…
Я уже прикусываю язык, чтобы не терять здравых мыслей, пытаюсь просто говорить, вывести агрессивного брутала на разговор, чтобы он перестал так откровенно заявлять права на меня.
— Любимый цвет?
Тихий смех в самое ухо, и я поджимаю пальчики на ногах.
— Как догадалась?
— Отделка здания. Все в золоте… а еще много малахитовых вставок…
— Какая наблюдательность…
Ветер сменяется и если раньше он бил мне в лицо, то сейчас сменил вектор и до обоняния доходит запах чужака.
Тяну носом аромат. Такой терпкий. Тяжелый. Странный. Мускусный.
— Обязательно меня так сильно сжимать?
— Для твоей безопасности. Ты могла упасть, испугавшись моего приближения… Да и сейчас трепыхаешься слишком рьяно… Боишься, куколка?
Хочу улыбнуться, свести все к шутке и ответить с иронией, что теперь все хорошо и можно отпустить, но не могу… Ловлю себя на том, что действительно боюсь пошевелиться. Одно его движение и я могу рухнуть вниз без шанса на спасение…
Адреналин. Драйв. Опасность. Этот мужчина умеет провоцировать и заставлять кровь в жилах бурлить.
Странные мысли заползают в голову, и я не могу расслабиться. Лихорадочно соображаю, как выпутаться из твердых объятий, а взгляд все устремлен вниз. Словно я действительно сейчас вишу на волоске от смерти. Одно движение и вылечу за тонкую преграду.
Сердце ощущается молотом, оно готово выскочить из груди. Воздух застревает в легких, голова начинает кружиться. Я пьянею от своих чувств, от безумно опасной провокации… Крепкие длинные пальцы легонько поглаживают, а я все сильнее сжимаю перила, боюсь, что сейчас этот гигант возьмет меня на руки и сбросит вниз.
Странное томление разливается по телу, проносится по венам искрящимися вспышками опасности.
Чувствую себя эквилибристом, застывшим на растянутой над бездной проволоке, где один шаг может привести за грань… Его ладони разжимаются и скользят по моим предплечьям медленно, чувственно, сладко и, наконец, накрывают мои скрюченные в напряжении пальцы.
— Расслабься. Ты со мной. Никто не причинит вреда…
Опять его голос затрагивает что-то потаенное глубоко внутри, а некая недосказанность виснет в воздухе.
Никто не причинит вреда…
Никто, кроме хищника, притаившегося за моей спиной…
Наклоняется и водит носом по моим волосам, вдыхает.
— Поразительно… Брусника…
Проговаривает незнакомое слово, и я цепляюсь за него, как за спасительный круг, задаю вопрос:
— Брусника… Что это?
— Кисло-сладкая ягода, что растет только у меня на родине… Ты напомнила…
Опять играет пальцами, расслабляет и там, где меня касается незнакомец, кожу жжет, как воспаленную.
Один вдох и сильные руки разворачивают меня. Охаю. Приходится задрать голову, чтобы заглянуть в глаза мужчине и это при моем росте модели и наличии каблуков. Заглянуть, чтобы получить сокрушительный удар прямо в сердце.
Его глаза…
В жизни они еще более пугающие. Потусторонние. Нереально светлые. Особенно когда его лицо в полумраке и свет прожекторов бьет со спины.
Сглатываю. Замираю. Между мной и этим сильным, властным мужчиной что-то происходит.
Тяга. Неимоверная.
Влечение. Как по натянутым канатам.
Так не бывает. Так не должно быть и я должна отойти, увеличить дистанцию, но…
Сзади меня раскинула свои объятия бездна.
Один шаг и целая жизнь.
Моя жизнь в его руках.
У меня грудь вздымается, как если бы пробежала спринт, во рту сухо.
Мужчина напротив пугает. Одного взгляда на него достаточно, чтобы меня изморозью прошило.
Айсберг. С такими же льдистыми глазами.
Все же на инстинктах дергаюсь назад, но быстрая хватка не позволяет отстраниться.
— Тише, куколка…
Шершавые пальцы прожигают кожу спины, мы с бизнесменом застыли в очень интимной позе, как если бы были парой, которая уединилась на веранде, желая насладиться обществом друг друга…
Но я здесь вообще-то для того, чтобы на людях отношения играть, а то, что происходит…
Это неправильно. Дико. И вообще-то русский ведет себя крайне нагло, как человек, который привык иметь все, что пожелает, причем в прямом, а не в переносном смысле.
— Вы опоздали и…
Хочу поставить мужчину перед фактом, что время моей работы истекло, но он одним коротким взглядом заставляет меня замолкнуть.
Дышу через раз и продолжаю безотрывно изучать волевое мужественное лицо, которое не располагает к улыбке. Узковатые губы могут только сжиматься в недовольстве, упрямый нрав сквозит в развитой линии челюсти.
Слишком серьезный. Взрослый. Самоуверенный. Взгляд острый, умный и… кажется, что смотрит в самую душу, выворачивает наизнанку.
Прикасается к моей скуле, ласкает, и впервые в жизни я не рвусь отстраниться. Застываю. Замираю и тянусь за лаской. Его бесцветные глаза пленяют. Они впиваются в меня, держат, словно я подпадаю под гипноз. Меня плющит от непередаваемого коктейля чувств, которые пробуждает высоченный блондин.
Только чем больше я вглядываюсь в резкие черты, изучаю суровую линию бровей и взгляд с прищуром, тем сильнее осознаю странную данность:
Между нами химия.
Изучает меня, скользит взглядом по моим губам, опускает к шее, где, наверное, бешено пульсирует голубая венка, откровенно демонстрируя мое состояние.
Бледно-голубые льдинки опускаются к вздымающейся груди, обтянутой тонким шелком, опять возвращаются к лицу, ловят мой изумленный взгляд и Кац проговаривает хрипло:
— Пойдем…
Бросает слово, и крепкая рука ловит мою кисть, а я не успеваю выдохнуть, осознать, что именно сейчас происходи между мной и незнакомцем.
Иван ведет меня за собой, чеканит шаг, и я ступаю за мужчиной, чьи широкие плечи скрывает темный пиджак эксклюзивного пошива. Узнаю руку мастера.
Один костюм Каца стоит как половина моего гонорара.
Иван рассекает пространство, и люди расступаются, словно опасаясь, а я следую за ним безвольной куклой ровно до того момента, пока, наконец, не прихожу в себя, сбросив гипнотические путы.
Катализатором становится звук карточки, которой открывается номер, и мужчина меня заводит внутрь, захлопнув дверь за моей спиной.
Леденею вся, понимая, что именно сейчас происходит. Останавливаюсь как вкопанная.
Но заказчик меня больше не держит. Он проходит вглубь и на автомате кладет ключ-карту в карман брюк.
Уверенный, что мышеловка захлопнулась и глупой мышке просто так не убежать…
Иван Кац вальяжно проходится по огромному пространству президентского люкса, сбрасывает пиджак.
А я просто вздрагиваю от ужаса из-за жуткой ширины его спины и сорочки, которая обтянула выпуклые мышцы.
Сглатываю от вида огромной скалы, с которой я оказалась в запертом пространстве.
Меня накрывает паника. Нечем дышать. Я никогда не была с мужчиной, но несложно догадаться, почему он привел меня сюда. В свой номер.
Иван Кровавый уверен в себе. Никаких сомнений. Разворачивается ко мне, ожидая, видимо, что я подойду и буду вести себя так, как должны девушки из “эскорта”, и смысл у этого слова меняется…
До меня доходит, во что именно я вляпалась, но кричать о несправедливости прямо сейчас я не в состоянии. Язык прирастает к небу и не уверена, что буду услышана.
Слишком прожигающий взгляд у мужчины, тяжелый, вспарывающий все сухожилия, заставляющий застыть безвольной куклой.
Даже мне становится ясно, что таких людей, как Иван Кац, не обманывают и их не кидают!
Чертов Флауэр!
Во что же он меня втянул?!
Что за подстава?!
