Одним рывком ситх тоже вышел из видения Силы, облизнув пересохшие губы и чувствуя, как сердце бешено колотится в груди.

Как, чёрт ее подери, она разыскала его?! Как смогла пройти там, где водит только Сила?! И как смогла стать настолько реальной — казалось, что его плечи под металлическими пластинами горят, исцарапанные острыми ноготками в порыве страсти, а на груди наливается тёмной кровью синячок от нежного укуса.

Она никогда не была форсъюзером. Эмпатом тоже: такая детальная реалистичность видения говорила лишь о том, что она очень хотела повстречать его в космической темноте, но одного желания мало. Так как ей это удается?!

Откинувшись назад, Вейдер застонал от сладкой муки, припоминая самые острые подробности их свидания, и кресло жалобно заскрипело, принимая на себя всю мощь сжимающих его металлических пальцев.

Дальше будет только хуже. Он понимал, что не сможет закрыться в Силе, не сможет спрятаться, отсечь, избежать новых встреч, да и не захочет, а Ева… если она его преследует, то сможет найти вновь, и там, где их сводит Сила, он не сможет устоять, когда она вновь протянет тонкую руку и коснется его… Он просто не сможет отказаться.

А потом… потом Сила сольет их воедино, в непостижимое существо с двумя душами, в чистый разум, и их наслаждение будет настолько полным и безграничным, что можно будет и не вернуться… потому что возвращаться не захочется.

— Как же она это делает? — шептал он, продолжая ощущать её губы на своих губах, и шелковистую кожу под своими ладонями.

* * *

Сон окончился вполне приятно; и Ева вдохнула первый глоток утреннего воздуха не с хриплым криком ужаса, как в предыдущие ночи, а с поцелуем, с его горячим дыханием на устах.

Вейдер не хотел отпускать, из последних сил удерживая её — Ева слышала, как с тонким музыкальным звоном рвутся нити его Силы, которыми он оплел её, но Сила её дитя уходила. Ребенку надоели величественные звёздные пейзажи, и он эгоистично извлекал мать из рук отца, стремительно унося её в реальность.

Ева открыла глаза и улыбнулась, потягиваясь. Ей было тепло, мягко, и удивительный покой царил в душе.

Нет, они с Вейдером не помирились, и, повстречайся они сейчас в реале, не соединённые Силой, он снова нацепил бы свою непроницаемую холодную маску и взглянул бы привычно сверху вниз, из-под прикрытых век, отстранившись как можно дальше.

Но если бы она напомнила ему кое о чём, он не смог бы отрицать, что был с нею, как не смог бы отрицать своей страсти и своей любви.

Ева рассмеялась, с удовольствием потягиваясь и поглаживая круглый живот.

Вот, наверное, он удивился, повстречав ее в Силе…

А как удивился тот, второй, напрасно путешествуя в самых тёмных закоулках Силы, наполненных мраком, ужасом и смертельным холодом!

Ева зашлась просто-таки в истеричном хохоте, содрогаясь всем телом, представляя, как монстр, тщетно поджидающий в этом наполненном одиночеством и болью аду, гоняется за её видением, за её бесплотной тенью — и не находит. Он напрасно провел целую ночь в добровольных мучениях, и если повторит свою попытку напугать Еву ещё разок, то вновь проведёт целую ночь во мраке один.

Теперь ему не удастся затащить её в холодную пустыню.

Однако есть над чем задуматься…

Ева, одеваясь, не переставала размышлять над личностью своего изощренного мучителя, но кто срывается под маской Вейдера, она понять не могла.

Император?

Зачем ему это?

От действий этого существа за версту веяло злобой, кровной обидой, жаждой отомстить. Император хотел на ней сорвать свою злобу, отомстить за Вейдера?

Может быть.

Если бы был жив Дарт Акс, Ева в первую очередь подумала бы на него. У него было много причин ненавидеть Вейдера, Риггель, и вообще всех, кто связан с ним. Ева с охотой поверила бы в его мелкую пакостную месть, щедро замешанную на садистских наклонностях.

Однако, он, кажется, мёртв?

"А Дарт София, — вдруг подумала Ева с изумлением. — Могла ли Леди Ситх таким странным способом устранить соперницу? Придушить, убить Силой — это было бы слишком явное убийство, Вейдер точно бы не простил, и понял, кто приложил к этому свою руку. А так… спятившая беременная Ева, мучимая ночными кошмарами, выбросилась, скажем, в окно… как узнать, кто являлся ей во снах и мучил ее? "

И неожиданная мысль вдруг накатилась волной, обняв всё её существо: "Да ведь я теперь сама могу найти Леди Ситх! Сила подскажет, где притаилась эта стерва, какие звезды вращаются над её головой, воздух какого мира она вдыхает!

Бесконечные отговорки Фейлии Еве давно надоели, и она злилась, не понимая, морочит ли ботан ей голову, не желая заниматься поисками Ирис, или же действительно не может отыскать её. Теперь его отчетов можно не ожидать, не мучиться в ожидании ответа, не замирать от волнения, холодеющими пальцами нажимая кнопку связи.

Надо всего лишь поискать самой. Теперь она может это сделать.

…Вайенс, как обычно, сидел в столовой, рассеянно просматривая документы и без особого аппетита поглощая завтрак. Мельком глянув на Еву, он снова опустил взгляд, уткнувшись в свою работу, и Ева с удовольствием отметила, что он явно не в настроении заигрывать с нею, напрашиваясь на ласку.

Вайенс выглядел уставшим. Костюм, пожирающий его, словно осьминог, как будто выпил из него жизнь, оставив бледную прозрачную пустую оболочку.

Ева не понимала, над чем — да и зачем? — он так напряжённо работает, что работа вытягивает из него последние силы. Также она не могла даже предположить, к чему он добровольно облачился в столь громоздкий и технологичный костюм: острые щупы-датчики, словно лапы какого-то насекомого или жвала паука, впивались в его щёки, гладкая шапочка из полимера, почти полностью скрывающая его голову, от затылка до лба, острым мыском спускающаяся до переносицы, делала его похожим то ли на юркого жука, то ли на муравья. Искалеченное лицо в этом жутком оскале выглядело так, словно сказочное чудовище пережёвывает и пожирает Вайенса.

Он что-то говорил о том, что благодаря таким сложным техническим устройствам нужная ему информация по желанию грузится ему прямо в мозг, но Ева не разделяла этой информативной одержимости, как и неприятной новой привычки генерала есть, не снимая перчаток. Выглядело это так, словно огромный жук грязными лапами залез на стол и того и гляди, перевернет всё и напачкает своими лапами.

— Хорошо спали сегодня? — вежливо осведомился генерал, изящно закинув ногу на ногу. — Вы сегодня не кричали.

— Да, благодарю, — ответила Ева, присаживаясь за стол. На её половине стола, возле приборов, стояла крошечная вазочка с цветами, и кресло, в отличие от рабочего кресла Вайенса, зачем-то втащенное в столовую, было обтянуто шёлком нежного цвета.

— Слышали последние новости? — произнёс Вайенс, снова утыкаясь в свой комлинк.

Ева, недовольно поморщившись, тяжело опустилась в удобное кресло, оправив длинные складки голубого шёлкового домашнего платья.

— Разумеется, нет, — едко ответила она. — У меня же нет таких замечательных приспособлений, как у вас!

Вайенс пропустил её колкость мимо ушей и лишь подтолкнул к ней свой планшет с информацией.

Впрочем, то, что он хотел показать ей, Ева уже знала. Рано утром, когда Фейлия в очередной раз отнекивался от поисков, он осторожно упомянул и об этом.

Дарт Вейдер лично был на переговорах с имперцами.

В этой миссии его сопровождала его верная Виро — дерзкая ухмыляющаяся девчонка и новый приближённый офицер, Фрес. Поговаривают, ранее этот человек служил Империи, но был изгнан лично Палпатином, заподозрившим его в связях с врагами, так что его желание поквитаться с Империей было вполне объяснимо.

Также в команде Вейдера появился ещё один человек — неприметный, серый, как карась в мутной воде, Джейсен Карат. Чем он занимался, откуда взялся, никто толком сказать не мог. Кажется, он служил в инженерных войсках. За какие заслуги Дарт Вейдер его выбрал из тысяч других офицеров и почему приблизил к себе, никто в Альянсе не знал.