Вейдер убил его — и второго, ученика.

Двоих.

Один.

Кто же тогда сможет справиться с Вейдером, если не смог император?!

— Палпатин хотел лично побеседовать со мной, — с усмешкой произнес Вейдер. — Его помощники организовали ему эту встречу.

— Помощники?

— Да. Среди ваших людей есть человек, верный империи.

— И что… как им удалось выманить вас в пустыню?

Вейдер еще раз усмехнулся, его желтые глаза сощурились.

— Они знают обо мне слишком много, — ответил он неопределенно.

— За вами следили?

— К сожалению, да. Я не знаю, кто эти люди, и спросить теперь не у кого. Человек, заманивший меня на место встречи, мертв. И император, встретивший меня в пустыне, тоже не стал делиться со мной своими источниками информации.

— Он мертв?!

— Да. Но, думаю, это не надолго.

— Однако… сайбер самого могущественного ситха в Галактике! Это солидный трофей!

Вейдер усмехнулся, и Вайенс понял, что его слова прозвучали нелепо.

Но сейчас его это не волновало. Он готов был выставить себя на посмешище, лишь бы только ситх не заподозрил, лишь бы он только не обратил на него свое внимание, не глянул в его сторону!

— Он работает? — спросила Ева, рассматривая тяжелую вещицу.

— Конечно, — ответил Вейдер. — Активируется кнопкой, — он указал на кроваво-красный глазок. Ева, направив сайбер вверх, нажала на кнопку, и красный луч загудел в ее руке.

— Какая мощь, — произнесла она, разглядывая сайбер Палпатина. — Но как им можно драться? Кнопка всегда под пальцами. Всегда существует вероятность нажать ее и дезактивировать меч, — она еще раз нажала на кнопку, и алый луч погас.

— Все верно, — ответил Вейдер. — В руках простого человека это всего лишь вещь. Лайтсайбер контролируется Силой его владельца. И все же простой человек тоже может им воспользоваться, хотя бы уколоть пару раз, — ситх посмотрел в глаза Евы, и она поняла, что это, скорее, краткий инструктаж. — Но для этого нужна решимость.

Внезапно бей в сердце, словно услышала она в своей голове. Жестокий и краткий совет. Враг, кто бы он ни был, даже подумать не сможет, что у Евы может быть сайбер.

Вайенс, казалось, и дышать перестал. Даже если бы Вейдер сейчас сгреб Еву в охапку и влепил ей поцелуй, Вайенс и не двинулся бы.

Все, что угодно. Только чтобы ситх не видел его, не обращал внимания.

— Оставьте себе, майор Рейн, — произнес Вейдер, зажав кулаке оставшийся сайбер, — в качестве сувенира.

Вейдер развернулся и пошел прочь, пожалуй, излишне поспешно, и Ева, рванувшись за ним, была остановлена рукой Вайенса, мертвой хваткой впившейся в ее одежду.

— Это еще что такое?! — шипел Вайенс, стиснув Еву, рвущуюся из ее рук. — Ты в своем уме?!

— Пусти меня!

— Ты в своем уме, я тебя спрашиваю?! Не смей на людях..! Не смей даже смотреть на него на людях! — она с изумлением глянула в его дрожащее от гнева лицо, и он, немного ослабив свою хватку, продолжил: — Там, в пустыне, лежит два мертвых ситха, два! Они прибыли сюда, чтобы убить Дарта Вейдера! Император сам, ты это поняла, сам рискнул жизнью, чтобы расправиться с Вейдером — ты думаешь, теперь он упустит возможность поквитаться с ним, убив тебя?! Император потерпел постыдное поражение; а я слышал, он злопамятен. Он использует любую возможность, чтобы сломать Вейдера, чтобы унизить его. Все еще хочешь кричать на весь свет о том, кто отец твоего ребенка? Ты хочешь, чтобы император выпотрошил тебя у Вейдера на глазах?! Мне безразлично, что Вейдер будет чувствовать при этом, но вот на тебя мне не плевать! Поэтому не смей! Не смей даже смотреть в его сторону! Чтобы никто не догадался! Чтобы никто не думал!

— Да что вам нужно от меня?!

— Я хочу, чтобы ты жила!

Ева обмякла в руках Вайенса, и он, успокаивая, погладил ее по плечу.

— Дорогая, — голос его смягчился, в нем появились нотки сожаления, — пойми меня правильно. Я знаю о тебе все. Я понимаю, что ты чувствуешь. И я знаю, как это невыносимо — когда нет никакой возможности взять то, что близко, казалось бы, руку протяни — и оно твое! Это очень, очень тяжело. Но если потерять голову, — Вайенс понизил голос, и, казалось, он говорит о чем-то о своем, о личном, — то можно совершить ошибку, которая будет стоить тебе жизни. Тебе и твоему ребенку. Разве ты не видишь — лорд Вейдер сейчас опасен, как никогда. Он будет драться за свою жизнь, и будет много желающих отнять ее, как со стороны альянса, так и со стороны имперцев. В этих политических играх тебя могут использовать как инструмент давления на Вейдера. Кому какое дело, что этот инструмент не сработает? Использовать его все равно попробуют, и тебя просто кинут в эту перемалывающую машину под названием борьба за власть. Я прошу тебя, я молю тебя — даже не вставай рядом с ним! Я не переживу, если ты погибнешь.

Ева внимательно посмотрела в честные глаза, глядящие на нее с щенячьей преданностью, и Вайенс, поняв, что его слова достигли цели, чтобы утвердить свою победу, произнес:

— А ты погибнешь в этой мясорубке. Кто ты в этой схватке ситхов? Никто. Что ты можешь? Ничего. Они сотрут тебя в порошок, и даже не заметят.

Ева, крепче сжав рукоять подаренного ей лайтсайбера, промолчала.

Нет, нет.

Она чувствовала всем своим естеством, что эта вещь неспроста ей подарена.

Вейдер нарочно выбрал императорский сайбер. Надежный и мощный. Чувствительный, будто живой. Казалось, он даже теплый, словно до сих пор хранящий тепло руки, сжимавшей его. Вейдер подал его на ладони первым, словно предлагая его Еве. Тот, что зря не выпустит смертоносное жало. Тот, что надежен и послушен, и в то же время похож на украшение.

Нет. Вейдер, в бою доказавший свое превосходство, не считал ее ничтожной единицей. Ему виднее.

— Я умоляю тебя! Я прошу тебя — не ввязывайся в эту войну! Не становись рядом с ситхами! Они делят и кроят этот мир так, как им угодно. Мы выигрываем сражения сотнями самолетов в небе, а они — в бою втроем! И победителю достается одинаковый приз — что нашей сотне самолетов, что одному победителю-ситху. Ты думаешь, он разглядит тебя в той половине Галактики, которую отстоял сегодня? Ты думаешь, ты сможешь стоять рядом с ним, как равная? — кажется, Вайенс попал в яблочко. Лицо Евы дрогнуло, она крепче сжала подаренный сайбер. — Нет, нет. Любой из них в бою сметет тебя, как щепку, как мусор, чтобы поудачнее вцепиться в глотку противнику. Ради всего святого, отступись!

Ева глянула вслед Вейдеру.

Да, пожалуй, в этом дело.

Он действительно считал, что ее сметет драка ситхов, перемелют лезвия сайберов, и не заметят.

Значит, нужно стать заметной величиной.

Такой, с которой лорд Вейдер сядет за стол переговоров как с равной.

— Идемте, Орландо, — произнесла Ева, опуская руку с зажатым в ней сайбером. — Пожалуй, вы правы. Вы во многом правы…

Вайенс вздохнул с облегчением.

Весть о поражении императора от руки Вейдера донеслась до Альянса очень скоро, и на Риггель начали прибывать высокие гости.

В кулуарах Совета обсуждали всего два вопроса, но и их хватало, чтобы привлечь внимания самого Совета.

Первое — это то, разумеется, что Вейдер дал совершенно четкий ответ не только императору, но и всей Галактике, гадавшей о том, какие отношения теперь возможны между ситхами.

Палпатин, опьяненный молодой кровью своего нового тела, хотел решить вопрос по старинке, один на один, если так можно выразиться (ученика Палпатина почему-то никто всерьез не воспринял), и потерпел сокрушительное поражение. Вейдер, как всем казалось, привыкший полагаться на силы штурмовиков и выступавший скорее как политик, стратег и командующий, оказался ситхом куда больше, чем сам император, и не забыл, за какой конец держится сайбер.

О перемирии не могло быть и речи. Вейдер просто горел желанием освободиться от всяческого влияния императора, и, разумеется, не желал примыкать к его империи.