Палпатин усмехнулся, сощурив желтые глаза. На его гладко выбритом юношеском лице отразилась циничное, безжалостное выражение, словно боль Вайенса доставила императору некую радость.

— Лорд Вейдер погрузился во тьму глубоко, — произнес Палпатин медленно. — Глубже, чем кто-либо до него, если тьма вернула ему здоровье и силу. Я могу только порадоваться за моего ученика, и поздравить себя с выбором. Лорд Вейдер обещал стать величайшим из ситхов — он им стал. Не понимаю, что ты хочешь от меня.

— Я хочу, — смело произнес Вайенс, — чтобы вы убили лорда Вейдера. Больше никто не сможет.

Палпатин усмехнулся.

— Я?! Ты сам-то понимаешь, кого и о чем ты просишь?

— Да, мой император.

— Очень хорошо. Очень. Раз ты отдаешь себе отчет, значит, ты готов чем-то пожертвовать, — произнес Палпатин, склонив голову к плечу. — Я хочу услышать, что ты готов предложить мне. И ни слова о тех людях, которых ты мне вернул. Они не стоят ничего.

— Я готов присягнуть вам на верность, — твердо ответил Вайенс. — Я изменю Альянсу, и стану вашим верным слугой.

— Та-ак, — протянул Палпатин, испепеляя Вайенса взглядом. — Неплохо. За мою помощь ты решил отдать то, что у тебя есть самого ценного — себя самого. Я ценю твою жертву, но мне этого мало. Ты не можешь быть мне учеником.

— Я могу дать вам достойного ученика, — с горячностью воскликнул Вайенс. — Такого ученика, о котором вы только можете мечтать!

— Так-так, — протянул Палпатин. — Очень интересно. Продолжай.

— Женщина, о которой я говорю, беременна от Вейдера, — ответил Вайенс быстро. — Ребенок Вейдера, отмеченный Силой. Я отдам его вам, если эта женщина станет моей.

Вмиг что-то произошло.

Нет, ничего не взорвалось и не сломалось.

Но вздох Палпатина, его поза, его жест, которым было отмечено это слово, были так же оглушительны, словно за стеклом иллюминатора, в черноте космоса, взорвалась планета.

— Ребенок Вейдера, — откинувшись на спинку кресла, произнес Палпатин с такой силой, что задрожали, завибрировали бронированные стекла. Лицо его пылало румянцем, в глазах читалось торжество. — Ты уверен, что это не твой плод?

— Да, — ответил Вайенс, пряча глаза. — Ребенок величайшего из ситхов. Кровь от крови. Он будет ваш.

Палпатин нервно разглаживал губы пальцами, словно хотел растянуть рот еще шире и уродливей.

— Почему я сейчас не могу взять эту женщину? — спросил Палпатин.

— Потому что сейчас это женщина Вейдера, — отчеканил Вайенс. — Никто не знает, но я вижу это. Он любит ее. Он не отдаст ее. Никому. Если хотите, вы можете ее взять, но вам придется ее оспорить.

— И ты хочешь взять ларец себе, — протянул Палпатин, — а золото отдать мне?

— Мне этого достаточно, — Вайенс снова поклонился.

— Ты знаешь, что это может означать конец Альянса? — произнес Палпатин, буравя Вайенса желтыми глазами. — Я и юный лорд Вейдер — это будет прекрасный союз. Воспитанный мной, это действительно будет величайший из ситхов.

— Да.

Палпатин помолчал.

Его желтые глаза, казалось, потухли и ничего не выражали.

— Ты знаешь, что лорда Вейдера несколько раз пытались убить, и безуспешно? — произнес, наконец, император. Вайенс кивнул:

— Я знаю о лорде Вейдере все.

— И то, что он сумел справиться со мной?

— Да.

— Значит, ты должен понимать, что ты должен будешь помочь мне.

— Да.

— Хорошо, — снова произнес Палпатин, улыбаясь. — Вейдер должен быть один. Совсем один.

— Да.

— Иди, мальчик мой, — Палпатин улыбнулся, и его старые глаза подернулись пленкой, как у древней черепахи. — Я верю тебе. В день, когда будет все готово, ты позовешь меня.

*********************

Вайенс знал, что это будет за день.

В этот день он будет сидеть перед голографом, отчитываясь перед Альянсом, и рядом с ним будет сидеть Ева.

Он сохранит на лице самое непринужденное выражение.

Он будет улыбаться, как обычно.

Он будет досадовать, как обычно, выкручиваться, как обычно, как будто Альянс все еще что-то значит для него.

И никто не заподозрит его в том, что Вейдер…

Нет, нет, не думать об этом. Нужно придумать, как заманить Вейдера туда, где его встретит император.

Один на один.

Палпатин не зря не стал помогать Вайенсу заманить Вейдера в ловушку.

Он не стал назначать ни дня, ни часа, ни места.

Это было своеобразной проверкой Вайенса, и Вайенс это знал.

Вейдер был силен как никогда.

Это Палпатин понял, как только Вайенс произнес «может любить женщину».

Это означало, что Вейдер может обходиться безо всякой защиты. Абсолютно.

Это было серьезной заявкой на превосходство в Силе.

Два ситха, примерно равные по силе — они просто не могли бы оставить друг друга в покое. Вайенс все верно рассчитал — узнав о выздоровлении Владыки Вейдера, Палпатин не мог оставить это так, и ничего не предпринять. Сила, наполнившая тело темного лорда, манила его к себе, как манит собаку запах дурной смерти. Палпатин, несомненно, и до визита Вайенса ощущал колебания Силы, но он и предположить не мог, что исходят они от его бывшего ученика.

А вести, что привез Вайенс… это были очень недобрые вести.

У Палпатина не оставалось никаких сомнений насчет того, как поступит Вейдер, когда родит его женщина.

Он не мог поступить по-другому. Соблазн Темной Стороны был слишком велик. Взять в ученики своего ребенка, как Вейдер всегда и хотел, и зажать всю Галактику в своем железном кулаке — вот что Палпатин видел впереди, и, если ничего не предпринять, так оно и будет.

Вейдер всегда был сильнее Палпатина; и Палпатин компенсировал это превосходство Вейдера своим умом.

Сейчас он тоже мог полагаться только на него; и еще на Вайенса. Если его внезапный союзник окажется настолько умен, что сумеет заманить Вейдера в ловушку, то победа точно окажется за Палпатином.

И Вайенс точно сможет понадобиться императору…

Вайенс вышел из зала, где принимал его Палпатин, на ватных слабых ногах. Он изо всех сил старался сохранить свой обычный вид, но уже за дверью ему понадобилась помощь, и он оперся на предложенную руку.

То был охранник Палпатина. Его глаза смотрели из прорези в красной маске, совершенно ничего не выражая, и Вайенс на миг почувствовал себя смертником.

Нет, нет! Надо собраться!

До транспортника, на котором Вайенс прибыл на борт имперского крейсера, его провожала все та же охрана. Шагая перед двумя дюжими Красными охранниками, слушая щелчки их каблуков об натертый до блеска пол, Вайенс все никак не мог сосредоточиться и поймать хотя бы кончик ускользающей мысли.

Палпатин не зря устроил эту проверку.

Он хотел не только Вайенса проверить.

Он хотел узнать наверняка брешь в защите Вейдера, хотел знать его слабое место, и точно ударить в него. Если у простого человека получится подцепить ситха за эту слабину, то уж император сможет нанести смертельный удар наверняка.

Присутствие людей, какие-то реплики, звуки шагов и работающей техники мешали Вайенсу сосредоточиться. Ему казалось, что от ужаса и напряжения у него кожа на черепе отслаивается, но он никак не мог придумать, как же заманить Вейдера… да и куда его заманить?! Вайенс вспомнил треск огромной железной ломающейся клетки и хруст, с которым лопались кости у каннибала. Что, что может удержать Вейдера, когда он впадет в ярость?

— Генерал Вайенс?

Непонимающий взгляд адъютанта.

Тот был удивлен, увидев Вайенса одного, сопровождаемого только стражей Палпатина. Он ожидал еще кого-то? Ах, эта ложь про обмен… Вайенс и забыл о том, что брал с собой имперцев якобы для обмена…

Вайенс прикусил губу и лишь покачал головой. Адъютант замолчал, больше не стал задавать вопросов. Он истолковал молчание Вайенса по-своему.

— Скорее, — произнес Вайенс, ступая на борт своего корабля.

— Генерал Вайенс…

— Летим домой, — перебил Вайенс. Он не хотел ничего слышать.