— Я… я не знаю, — ответила она, мучительно краснея. — Это вовсе не означает, что ваши слова ничего не значат для меня, или я считаю, то что… ммм… наши отношения…

— То, что мы спим вместе, — нарочито угодливо подсказал Вейдер, вогнав ее в еще большую краску. — То, что мы любовники.

— Да, то, что мы любовники, — повторила за ним Ева. — Я не считаю, что это дает мне какие-то привилегии и какое-то право ослушаться вас… Я не думала в тот момент об этом, клянусь. Я вообще ни о чем не думала. Для меня существовал только Дарт Акс, и я хотела его поймать, во что бы то ни стало.

Вейдер помолчал, анализируя ее слова. Кажется, в них не было лжи; она была с ним честна.

— Ты не понимала, что вы не сможете с ним справиться, даже если догоните? Вы могли лишь убить его, но справиться, взять в плен — нет. Он бы не сдался. Он убил бы любого, кто посмел прикоснуться к нему. Тебе нужно было расстрелять его, когда была такая возможность, а не гоняться за ним.

Ева прижала ладонь к губам, и в глазах ее был ужас.

— Да-да, ты подвергала и себя, и своих людей опасности. Притом совершенно необоснованно, — произнес Вейдер, глядя на ее реакцию. — И я ничуть не преувеличил, когда говорил, что ты лезла на рожон просто так — глупо и безответственно. Так что ты действительно заслужила наказания, — он усмехнулся. — И если бы ты отвечала за свое ослушание перед кем-то другим, а не передо мной, никто бы тебе не поверил.

— А вы?

— А я знаю, что при помощи Силы можно заставить любое живое существо делать то, что тебе нужно. Он приманивал тебя с ее помощью, — сказал Вейдер. — Я знаю, так можно сделать. Я сам так делал… когда-то. Вопрос только в том, зачем он это сделал? — Вейдер, переключившись на мысли о странном поведении Дарта Акса, кажется, позабыл о поспешности, с какой Ева кинулась на зов Вайенса, и та вздохнула с облегчением.

— Ты носишь с собой сайбер? — спросил Вейдер. — Нет? Он у тебя в кабинете? Носи с собой; пусть он всегда будет у тебя под рукой. Возьми его с собой к генералу. Я так хочу. Одно нажатие кнопки сможет уберечь тебя от многих неприятностей. И что за назойливое «вы» ты все время твердишь мне? Несколько минут назад ты называла меня иначе.

— Субординация, милорд, — ответила Ева. — Сейчас мы не в постели.

Вайенс ожидал Еву в своем кабинете.

Он не раз измерил его своими шагами, мечась из угла в угол в ожидании.

Он опоздал всего на полтора часа.

Шагая по летному полю, как до этого шел Вейдер, закованный в свой странный летный костюм, застегнутый до самого горла, он отворачивал лицо от разыгравшейся метели, и вслед за ним шли его черные летчики в непроглядных зеркальных шлемах, сопровождающие драгоценный груз в нескольких контейнерах, герметично закрытых и опечатанных.

Каждый шаг давался Вайенсу с чудовищной болью; если бы кто-то хоть на миг отогнул жесткий воротник его черной куртки, он увидел бы, что даже на его шее остались страшные сине-багровые полосы, словно кто-то душил, сжимал металлическими зажимами его шею. Все его тело было истерзано, исколото, иссечено, и даже между пальцев на руках были видны следы инъекций.

Но он уже привык переносить эту боль, не обращая на не внимания. Да и он ли это был вообще..?

После провала операции над Риггелем император впал в ярость.

Одержимость Дарта Акса, с которой тот бросался в бой, видя только одну цель, взбесила Палпатина, который славился тем, что просчитывал многие развития ситуации. А тот факт, что даже в отсутствии Вейдера силы Альянса и Риггеля по его, Вейдера, указке смогли разрушить операцию имперских сил с кажущейся легкостью, довел Палпатина до исступления. Это было словно очередная пощечина; унижение, которым император был обязан своему одержимому ученику.

Такого простить было нельзя!

И поэтому Дарта Акса, явившегося к Палпатину на доклад, ожидало суровое наказание.

Палпатин был мастер в обращении с молнией Силы, но и ему на сей раз было трудно контролировать себя. Истязая Вайенса, пропуская разряд по его бьющемуся телу раз за разом, рассвирепевший император с трудом сдерживал себя от того, чтобы не сжать сердце своего ученика силовыми плетями, и не разорвать его сию же минуту.

— Ты — мой инструмент! — шипел Палпатин зло, сжимая крепче выкручивающие суставы потоки Силы на теле Вайенса, вопящего от нечеловеческой боли и напряжения. — Ты должен делать все, что я тебе велю, и думать то, что думаю я! Ты не должен иметь своих желаний и целей, и честолюбивых планов!

Для императора не было тайной то, что Дарт Акс проиграл сражение, вложив всю силу первого, самого важного удара в жилой сектор, туда, где, по его мнению, должен был находиться Дарт Вейдер. Дарт Акс даже не попытался распределить удары по военным базам, чтобы не дать взлететь никому, ни одному крейсеру. Подобно колуну, он обрушился на станцию, раскалывая ее от верха и до низа — но этого оказалось мало для победы и достаточно для поражения.

К тому же, игры Дарта Акса с кораблем Евы не укрылись от внимания Палпатина.

Желание Дарта Акса заманить Еву поближе к имперскому крейсеру, где ее взяли бы в плен, или расстреляли бы имперские истребители, не понравилось Дарту Сидиусу. Это не входило в его планы. Ева не должна была пострадать! По его расчетам, даже в этой операции риск для нее и ее драгоценного плода был минимален; но Дарт Акс своей одержимой целеустремленностью нарушал все его расчеты, да еще и образ великого ситха маячил где-то на периферии сознания императора, погружающегося в медитацию.

Палпатин видел возможность пленения Евы. Палпатин видел так же и победу над станцией; но всему этому помешал Дарт Вейдер, заранее расставив фигуры на шахматной доске в выгодной ему позиции, и своим приказов все же остановивший, отозвавший обратно приманенную Дартом Аксом Еву.

Она была не права, говоря Дарту Вейдеру, что в этой ситуации их отношения ничего не решали. Одурманенная Силой, направленной на нее Дартом Аксом, она послушалась Вейдера именно потому, что услышала его, и в ее голове кроме стремления поймать Акса, появилось еще что-то.

Чувство к Вейдеру.

Вейдер, Вейдер, всюду Вейдер!

Император в ярости сжимал кулаки, не понимая, где он мог просчитаться, и как такое могло случиться, что его лучший ученик, его произведение искусства, великий ситх, его главнокомандующий, столько лет державший в своем железном кулаке всю Галактику, и точно знающий, куда нажать, чтобы выжать все возможное и невозможное, вдруг оказался лицом к лицу с ним, с Палпатином, как враг.

И теперь фигуры свои он двигал против императора.

Все свое умение, весь свой опыт и Силу Вейдер теперь обратил против своего бывшего учителя, и с каждым поражением Палпатин получал по хлесткой пощечине механической рукой Вейдера.

И Дарт Акс словно нарочно помогал ему в этом!

Истерзанный, изломанный Силой, тот еле ворочался у подножия трона Палпатина, и император еле сдерживался, чтобы не нанести последний, смертельный удар по своему ученику.

— Иди, — брезгливо произнес император, пряча разгоревшиеся желтые глаза в тени капюшона. — Ты не получишь больше Силы, пока не научишься контролировать свою ярость. Она ослепляет тебя и делает глупым. А я не нуждаюсь в союзничестве с глупцами!

Едва приподнявшийся, вставший на одно колено, дрожащий всем своим телом, Дарт Акс сдавленно вскрикнул и рухнул на пол.

Пожалуй, это наказание для него было даже страшнее истязаний молниями Силы. Оно было подобно смерти, ведь Дарт Акс все сильнее занимал сознание этого человека, и Вайенс терялся, растворялся, исчезал, замещенный новой личностью.

Отказаться от Силы теперь, потерять эту мощь и эту уверенность в себе — для Дарта Акса это было невозможно. Измученное тело отказывалось двигаться, но усилием воли Акс заставил его подняться. Его горящие глаза яростно смотрели на императора, и Палпатин усмехнулся, ощутив всю мощь ярости и ненависти, которые Дарт Акс испытывал по отношению к своему повелителю. Это было даже забавно — убить Дарта Акса, даже не прикасаясь к нему. Просто лишить его Силы, и все.