— Вот и всё, — сказала Катерина в конце. — Мне кажется, что я справлюсь с владениями Торнхиллов никак не хуже, чем это делали прежние владельцы. Плюс у меня есть поддержка самого разумного из Телфордов, нового графа Сэнд-Рока и некоторых представителей Старшего народа.

— И всё это — за год, — подтвердила королева. — Но почему ты не пожаловалась ни на насильственный брак, ни на плохое обращение?

— Жаловаться могла бы Кэт, но она была бессловесна, как вы помните. А в моей прежней жизни говорили, что до бога высоко, а до царя далеко, уж простите, ваше величество, — поклонилась Катерина. — То есть — сам справишься, и молодец, а не справишься — ну, туда тебе и дорога. И я привыкла… справляться. А когда госпожа Мэгвин рассказала о том, кто я теперь, то первым делом пришлось разбираться со всем и со всеми, а потом стало уже и не до жалоб, поверьте. Добрая порция хорошей работы не оставляет для жалоб ни сил, ни времени.

— И сейчас ты тоже не желаешь никого ни в чём обвинить? — сощурилась королева.

— Лорд Телфорд и его сын Джеймс уже получили своё, как мне кажется. А Рональд Морни… вот если он ещё примется меня преследовать, тогда я непременно его в чём-нибудь обвиню. А если будет сидеть тихо — то и пусть сидит. Его кузену Джеймсу тяжёлая травма пошла на пользу — а Рональд, я слышала, тоже далеко не в добром здравии, вот и поглядим.

— Договорились, поглядим. Конечно, услышать такое невероятно. Удивительная история, и я благодарю тебя за откровенность.

И королева с усмешкой дотронулась до застёжки в виде свернувшейся клубком и поглядывающей на мир зелёным глазом лисицы на плече у Катерины. Катерина не нашла сил расстаться с этим предметом и прицепила чисто на удачу — потому что ей казалось, что это символ и помогавших ей представителей Старших, и всей её странной нынешней жизни. И в этот момент Катерине показалось, что дотронулась не рука, но лисья лапа — с белой шёрсткой, коричневыми подушечками и коготками.

Вот так.

— Мне тоже невероятно, — кивнула Катерина. — Там, где я жила всю жизнь… то есть, всю прошлую жизнь, магии нет, есть только технология.

— Технология? — нахмурилась королева. — Что это?

Катерина попыталась рассказать — как сумела. О водопроводе, канализации, машинах и связи.

— Та же магия, только по-другому, — удовлетворённо кивнула королева. — Вода кое-где подаётся — где маги это делают, поговорить на расстоянии можно при помощи зеркала, а с нечистотами можно даже и без магии.

Она поднялась, сделала несколько шагов и отворила ещё одну дверку. И позвала Катерину поглядеть.

Что сказать, отхожее место со сливным бачком отказалось для Катерины полной неожиданностью.

— Это… тоже магия?

— Это умный человек, который придумал такую штуку.

— Умные люди встречаются везде, главное — найти их, — согласилась Катерина.

— Ты права. И что, кто-то знает о тебе всё?

— Только те из Старшего народа, кто оказался причастен.

— А Джон Телфорд? — подняла бровь королева.

— Джон Телфорд — не маг. Мне было бы достаточно сложно объяснить ему это всё.

Королева улыбнулась понимающе.

— Хорошо. Сейчас ступай, я должна крепко подумать обо всём, что ты рассказала. И… лисы должны держаться вместе. Особенно — лисы почтенного возраста, — усмехнулась она напоследок. — Ступай. Выйдешь через зал, там найдёшь своих.

И Катерина поклонилась вежливо и отправилась — через зал.

В тронном зале никого не было — правильно, зачем, если королевы здесь сейчас нет. А вот за приоткрытыми дверями в соседнем зале кипела жизнь. Там стояли небольшими кучками и разговаривали человек с полсотни, наверное — зал был велик. И пока Катерина соображала, где тут свои, к ней подошёл совершенно неизвестный мужчина и раскланялся.

— Миледи Кэтрин Торнхилл? — спросил он.

Мужчина был молод — да все они тут ей молоды, что уж. Но — старше и Джона, и Жиля, и Роба — тоже. Лет тридцати, наверное. Волосы каштановые, борода такая же — аккуратно подстриженная. Одет богато, но без вычурности — в вишнёвый бархат с умеренным количеством жемчуга и драгоценной вышивки. Одежда по фигуре, дублет облегает выпирающий живот. Интересно, это по моде — такие встречались в количестве, или просто наел и девать некуда? А раз что-то некуда девать, то известно же, что тогда один из лучших выходов — богато украсить и всем показывать?

— Верно, а кто вы?

— Прошу простить, что представляюсь сам, меня зовут Джонатан Майли. Наши отцы были весьма дружны, и надеялись, что мы с вами тоже подружимся.

Ну вот, следующий нарисовался.

— Рада видеть вас, милорд Майли, — кивнула Катерина. — И рада знакомству. — Будем вежливыми.

— Это верно, что вы недавно овдовели? — спросил он будто бы мягким тоном, но блеск глаз выдавал его намерения наилучшим образом.

— Абсолютно верно. Так же, как и то, что я пока не ищу нового замужества.

— Но ведь вам необходим защитник? — изумился Майли.

— Благодарю вас, у меня есть. В данный момент им является милорд Солтвик, я доверила ему представлять мои интересы, — и посмотреть в пол.

О нет, я ни на что не претендую, я всего лишь играю по правилам. Телфордов проредили, но лучший из них — в добром здравии и на коне. И он очень заинтересован в добром соседстве.

— Но я слышал, вас взяли замуж против вашей воли, в семью убийц вашего отца? — изумился Майли.

— Милорд, сделанного не воротишь. Да и, знаете ли, никто ведь не поторопился ни встать на сторону моего отца, ни спасти меня от навязанного брака. Теперь же, когда я свободна и богата, многие желают предложить мне то дружбу, то покровительство, а то даже и законный брак.

— Я понимаю этих многих, миледи. Вы необычайно красивы, умны и хорошо образованны, и стать вашим супругом — большое счастье.

— И ещё у меня владения далеко отсюда, за которыми нужен постоянный присмотр, — улыбнулась Катерина. — Представляете, мало кто согласен покинуть столицу и уехать на Север.

— Зачем же уезжать? Хороший управляющий решает этот вопрос отлично, опять же, туда можно наведываться раз в год — чтоб не забывали.

— Вы удивитесь, наверное, но хороший управляющий — не панацея. Без хозяйского пригляда и хозяйской руки ни урожая приличного не вырастишь, ни овец как следует не разведёшь. Скажите, где расположены ваши владения?

— На юго-западе от столицы.

Далее Катерина точными вопросами выяснила, что лорд Джонатан фактически лордом Майли ещё пока не является, потому что его отец жив и здравствует, но — он единственный наследник, которому доверено представлять интересы семьи при дворе. И он не очень-то соображает, из чего складываются доходы фамилии — хотя знает о наличии полей, овец, ремесленных мастерских и вроде бы даже добычи угля. Что делают в мастерских? Так шерстяные ткани же, их получается выгодно продавать, чтобы потом покупать себе то, в чём уже не стыдно показаться при дворе. Потому что двор — это сплошные расходы, и вы, миледи, тоже поймёте это, когда вам скажут, что ваше платье слишком скромно для того, чтобы приходить в нём к её величеству. На вопрос — кто же такой невоспитанный, что скажет такую глупую вещь, милорд пришёл в замешательство, задумался.

— Я понимаю, милорд, что встречают по одёжке. Но не имею ничего против того, чтобы меня по этой вот одёжке и встретили, — усмехнулась Катерина.

Это он её ещё в серой шкурке не видел.

— Но вы ведь редкая красавица, значит — вам нужно выбрать такого мужчину, который подчеркнёт вашу красоту редкими драгоценностями, — сказал с полупоклоном Майли.

— Или такого, который разглядит мою красоту и в серой шкурке, — усмехнулась она. — Может быть, все мои доходы идут на то, чтобы восстановить разорённый в междоусобице родовой замок? Вы, вероятно, знаете — я живу на границе. Представляете, к нам каждую весну приходят скотты, грабят и жгут. А содержание отряда добрых молодцев для защиты территории нынче тоже недешево. Вы знаете, сколько едят три-четыре десятка молодых людей, проводящих своё время в тренировках на свежем воздухе, либо на войне? И ещё война влечёт за собой издержки на лекарственные средства, перевязочные материалы и если повезёт — то ещё и на целителей. И потом ещё за ранеными ухаживать, не покладая рук.