— Ну что, Кэтрин, пора тебе возвращаться. То есть — идти в твой дом, — сказала Мэгвин, когда шаги Молли стихли вдали.

— Почему? — не поняла Катерина.

— Потому что эта сорока болтливая всем расскажет, что видела тебя здесь — живой и здоровой. И твои мужчины явятся за тобой — не сегодня, так завтра.

— Ну вот явятся — и пойду, — сообщила Катерина. — Нужна — пусть забирают. Я и дороги в этот их замок не знаю, и вообще здесь не ориентируюсь.

— Да, в одиночку тебе ходить не следует. И вообще оставаться одной.

— Почему это?

— И не принято знатной даме одной ходить, и целее будешь. Доверять можно твоей камеристке, Грейс, она приехала с тобой из Прайорсли. Девица шебутная, но надёжная. Да ты и сама увидишь.

— Как я её узнаю? — нахмурилась Катерина.

— Дай зеркало, — Мэгвин протянула руку, Катерина вложила ей в руку требуемое. — Смотри, — она подышала на стекло и показала Катерине.

По скудно убранной комнате ходила взад и вперёд девушка — будто постарше Кэт, но ненамного. Одета она была лучше Молли, и выглядела более сытой и чистой — наверное, Молли была совсем из низов. Из-под вышитого чепца торчали светлые кудряшки. Воротник, манжеты и фартук — тоже вышиты. Юбка и жакет — коричневые, без украшений. Значит, камеристка Грейс.

— А сколько ей лет?

— Около двадцати. Она — дочь управляющего твоего отца, ныне покойного.

— А… сколько лет этому телу? Когда у него день рождения? — Катерина поняла, что не знает миллиона важных вещей, которые могут её выдать.

- Лет — восемнадцать. Когда родилась — не представляю, кажется, весной. У Грейс спросишь. Скажешь, как есть — потеряла память, ничего не знаю. Пусть помогает. Она в тебе заинтересована.

— Если что со мной, то её тёплому местечку конец? — догадалась Катерина.

— Именно, — кивнула Мэгвин. — Смотри дальше. Это твоя свекровь, леди Маргарет.

Дама в зеркале явно страдала от отёков — много пьёт на ночь, что ли? Нездоровое одутловатое лицо, небольшие серо-зелёные водянистые глаза, жидкие седеющие светлые волосы. Лишний вес. На вид ей лет шестьдесят, а на самом деле?

— Сколько лет свекрови?

— Сорок три.

Ничего она себя запустила-то! Наверное, не двигается, не следит за режимом дня и за пищей тоже не следит. Ну что ж, поглядим.

— Кто там ещё есть?

Ещё был свёкор — большой кудрявый мужик с чёрной бородой — слегка с проседью. И его детки. Младший, Джеймс, походил на отца. Средний, Джон, выглядел из них из всех самым аккуратным — у него ничего ниоткуда не торчало, сапоги были чистыми, а рубашка — свежей. Старшего, Роберта, хотелось причесать, помыть и переодеть — как будто куртка у него была от одного комплекта, а штаны — от другого. Волосы торчали, на чулке Катерина заметила спущенные петли. Тьфу, наследник, называется. И это — её муж?

— Зачем ваша Кэт посадила себе на шею этого великовозрастного ребёнка? — поинтересовалась Катерина.

И услышала то, что и должна была — Кэт никто не спрашивал. И ей ещё повезло, что Робби защитил её, когда после победоносного штурма Торнхилла отряд направился в Прайорсли — где она и прожила всю свою жизнь. Там лорд Телфорд запретил грабить, но кто запретит убивать и насиловать? Неудивительно, что она согласилась. А Телфорды получили земли Торнхиллов — по закону, через брак.

— И что, это вот прямо мои земли?

— В твою вдовью долю выделен разрушенный Торнхилл. Стены, говорят, стоят, но — после пожара. А всё деревянное нужно отстраивать заново.

— Что значит — во вдовью долю?

— Если ты овдовеешь, то это будет твоё имущество. С которым ты сможешь ещё раз выйти замуж — если найдётся жених.

— А второй замок?

— Прайорсли? Формально принадлежит твоему мужу, он лорд Прайорсли сейчас. Но — делами там заправляет Джон. То есть — присматривает, сам он лорд Солтвик, по выделенным ему владениям. Джеймс пока владений не имеет.

— А если я захочу поехать и посмотреть — что в тех как бы моих владениях? Могу я там жить?

— Без мужа — никто тебя не отпустит. А муж вряд ли оторвётся от мамочки.

— То есть? — нахмурилась Катерина. — Ему же… сколько ему лет и чем он вообще занимается?

— Лет ему двадцать пять, а занимается — чем отец скажет. Да, мог бы уже сам вести хозяйство, но — не хочет, а леди Маргарет и рада. Если сможешь уговорить его уехать из Телфорд-Касла — тебе будет проще.

— В каком смысле проще? — не поняла Катерина.

— А в самом обычном. Когда эти два лентяя — Робби и его кузен Рональд — принесли сюда тело Кэт, я осмотрела его самым внимательным образом. Оно, конечно, побилось о камни, потому что факт падения с обрыва отрицать нельзя, но — были ещё и другие отметины.

— Какого… рода отметины? — Катерина похолодела.

— Синяки и ссадины. Разные. Кэт били — время от времени. И подвергали насилию. Я не знаю, делал ли это Роберт, или кто-то другой, но в нынешнем Телфорд-Касле возможно всё.

— И что, ничего нельзя сделать? Пожаловаться там куда-нибудь? Королеве?

— И каким образом ты доберёшься до той королевы? — усмешка Мэгвин вышла невесёлой. — Телфорды уже многие поколения служат короне, а отец и брат Кэт были замешаны в заговоре, и следы того заговора вели на север, через границу. Потому с ними и расправились без всякой жалости — Грегори не будет привечать друзей северян. Другое дело, что всё это с его слов, и что там вышло на самом деле — мы никогда не узнаем.

— Значит, она сама в море-то бросилась, — вздохнула Катерина.

Вот вляпалась! Кто бы только мог подумать!

— Есть вероятность, — кивнула Мэгвин.

— Она же перед тем, как пойти, сняла крест и обручальное кольцо. И спрятала в своей сумке, я их нашла уже здесь. Видимо, не хотела умирать с кольцом Телфордов, и не хотела совершать грех, имея на шее священный символ, — выдала Катерина.

— Очень на то похоже, — не стала спорить Мэгвин. — Поэтому сейчас мы с тобой будем учиться строить защиту. Ты это можешь, а в твоём положении хорошо бы ещё и уметь. И нападение, кстати, тоже — то немногое, что тебе доступно.

Это было правильно — от неведомого зла нужно уметь защищаться. Ну и предстоит выяснить — что там происходит, в этом гадюшнике, который за какие-то грехи стал новым Катерининым домом.

Дотренировались снова до полного Катерининого бессилия — как и накануне. Мэгвин вздыхала и ворчала, что скажет кому-то — чтоб приглядел.

— Кто приглядел? Зачем приглядел? — не понимала Катерина.

— Затем, что я здесь больше не останусь.

Что? Катерина уже привыкла рассчитывать на ворчливую старуху — потому что та знала тут всё, и знала о Катерине правду. Как так она здесь не останется?

— Постой, почему это не останешься? А как же я?

— А ты уже сейчас сильнее любого из них. Да и память тела какая-никакая пробудится. Будешь применять свою силу с умом — будет толк. А ты, как мне показалось, умеешь.

— Нет, погоди. Ты меня для чего из дома вытащила?

— Для того, что пообещала. Исцелить Кэт.

— Зачем? — в отвращении сморщилась Катерина. — Вот пусть бы и оставались без неё! Я ж не выживу в этих ужасных условиях! С этими ужасными людьми.

— Не все из них ужасны, — пожала плечами Мэгвин, — а некоторых можно просто не брать в расчёт, да и всё. Ты — не Кэт. Тебя так просто не испугаешь. Я думаю, ты даже найдёшь какое-нибудь удовольствие в том, чтобы навести порядок — во владениях и в головах.

— Делать мне нечего, всю жизнь, значит, работала, и теперь — снова работать? — Катерина не заметила, как сорвалась на крик.

А Мэгвин наоборот — замолчала.

— Прокричись, полегчает.

— Кому ты пообещала, что вылечишь Кэт, и зачем?

— Роберту. Затем, что мне была предложена такая плата, от которой я не смогла отказаться. Откровенно говоря, мне вернули — меня.

— Что? — Катерина даже на постель обратно села.

А Мэгвин разжала пальцы — и у неё на ладони Катерина увидела кольцо. Серебряное кольцо, со странным мерцающим камнем — вроде и серым, а вроде и синим. Пять ажурных зубцов охватывали тот камень — красиво.