Утро настало с рассветом. Она немного полежала и послушала негромкий разговор под окном — уже поднявшиеся юные совы и Рой обсуждали птичьи повадки. Куда лететь, в какую погоду и как быстро. Начинался новый день.

— С уходом сами справитесь? — спросила Бранвен после завтрака.

— Да, справимся.

— Вот и хорошо, — кивнула целительница. — Или у тебя есть ещё что-то ко мне?

— Да, есть. Посмотри, пожалуйста, на нашу Дороти — вы виделись вчера. Ты можешь ей чем-нибудь помочь? Может быть, у неё внутри что-то не в порядке и болит, она многое перенесла прошлым летом.

— Душа у неё болит, — вздохнула Бранвен.

— И это тоже, верно. Мой… Саймон Торнхилл плохо с ней обошёлся, ещё до всех прочих событий. Но этого уже не исправить.

— Хорошо, я попробую. Если она сама не станет возражать.

— Джейми ты вчера не спрашивала.

— А чего его спрашивать, дурака? — усмехнулась Бранвен и пошла в дом — искать Дороти.

Катерина не знала, о чём они там говорили, да и не особо хотела знать. Если у Бранвен найдутся какие-то слова для Дороти, которые та услышит — и хорошо.

Но когда Дороти после вышла во двор, то все, кто там оказался в тот момент, просто ахнули. Потому что Дороти была прекрасна — видимо, как и раньше. Горделивая осанка, королевский взгляд, и — никаких шрамов на лице. Неужели хоть что-то сработало?

— Не самая умная женщина на свете, но — красивой ей жить проще, чем обычной, — усмехнулась Бранвен. — И, увидев своё прежнее лицо, она вспомнила и про всё остальное.

— Если станет добрее к мужу и к детям — то и пусть, — вздохнула Катерина.

— Через три дня, в обычном месте, — сказала Бранвен, прощаясь.

Кивнула своим юным совам, все трое оборотились, сделали круг над двором — и только их и видели.

— Вот и не верь после всего увиденного тому, что даже закоренелые язычники являются частью первозданного замысла и чем-то угодны Господу, — вздохнул, провожая их взглядом, отец Томас.

Катерина поняла, что втянулась в здешнюю безумную жизнь, когда гонец, сообщивший об очередном мелком нашествии, не вызвал в ней никаких эмоций. Хотя нет, лёгкую досаду — вот идиоты, когда ж успокоятся-то уже.

Джейми остался в Торнхилле со своим отрядом, его люди тоже патрулировали границу. Они с Робом организовали какое-то вполне цивилизованное дежурство, очерёдность отрядов, кто-то был на патрулировании, кто-то отсыпался в замке. Боковое крыло окончательно расчистили, вернули туда оружейную, устроили две больших казармы и несколько отдельных комнат наверху. Одну из них и занял Джейми, и ещё кто-то из его командиров, и даже пару оставили для возможных гостей — вдруг появятся.

На помянутую мастером Дженкинсом ярмарку тоже отправились большим отрядом — мало ли что. До города Прайорсли, как оказалось, день пути хорошей рысью — а отряд, ясное дело, желал двигаться с привычной скоростью. Катерина бурчала, но опасалась, что отправят под охраной обратно, и поэтому бурчала про себя. Или с Грейс. Потому что без неё на ярмарке не купят ничего из того, что нужно, она была в этом совершенно уверена.

Из разумных людей с ними отправились Хью Айви и мастер Дженкинс. И хорошо, потому что в плане пропитания Катерина доверяла первому, а в плане строительства — второму. Подскажут, что нужно, и не постесняются сказать, если она станет делать какую-нибудь ерунду.

На ерунду ресурсов не было. Только на нужное, и то — хватит ли?

Договориться кое-о-каких стройматериалах. Вообще у мастера Дженкинса был целый список — что там ещё нужно купить для продолжения ремонтных работ. Выяснить, не ищет ли кто работу — из умеющих держать в руках инструменты. Льняное полотно — на простыни и полотенца, и того, и другого отчаянно не хватало. Перо на подушки и перины — тоже не хватало, Катерина уже выгребла все запасы и у Хью, и в деревне. Кое-какая посуда, ведь кормить нужно целую ораву и всё время, а глиняные тарелки и кружки побились или в пожаре, или в последующем запустении. И припасы, потому что на такую ораву прожорливых добрых молодцев прошлой осенью никто не рассчитывал. Но эти молодцы выполняли очень нужную работу, и без них было никуда. Интересно, а как охранял границу милорд отец Кэт?

На прямой вопрос мастер Дженкинс помялся и сказал, что с таким остервенением давно уже не нападали. Больше по мелочи — увести овец, пограбить, да и только. А застанут за таким делом — ну, побросать всё да бежать. Скакать, на конских ногах. Нынче же прямо как за пятку их кто-то укусил.

Катерина была сама не прочь узнать, кто укусил соседей за пятку. Но Рой, будучи спрошен, отмалчивался — мол, давно не был дома, ничего не знает. Катерина сделала вид, что поверила.

В Прайорсли остановились в доме Торнхиллов — был и такой. Грейс со слезами на глазах ходила по комнатам и трогала — стены, двери, сундуки. Катерина же просто смотрела и соображала — вот, здесь прошла какая-то часть детства и юности Кэт. Наверное, не самая плохая. У неё в этом доме отыскалась комната — с резными столбиками у кровати, столиком с инкрустациями, вышивками, розовым кустом внизу под окном. И — никаких набегов, никакой стройки, никаких грязных, уставших, голодных мужиков. Интересно, если она захочет остаться здесь, ей дадут?

Правда, стоило ей только заикнуться о том, что раз они уже здесь, то нужно и в замок Прайорсли заехать — и Роб согласился без возражений. После, сказал он. Три дня ярмарки, сделаем всё, что нужно, и потом заедем.

Вообще, город Прайорсли по меркам Катерины был очень и очень невелик. Он имел центральную площадь, три мощёных улицы, куда выходили дома достойных жителей города — и двухэтажный особнячок Торнхиллов был как раз из таких, и окраины — с садами, огородами, мастерскими. За домом Торнхиллов приглядывал Джон, и он тоже приехал — поздно вечером того же дня, что и все они. Обрадовался обоим братьям, рассказал, что до него дошли слухи об их успешной охране границы. И Катерине тоже обрадовался, и слухи о ней до него тоже дошли — что она едва ли не своими руками отстраивает замок из руин. Катерина лишь посмеялась — нет, Джон, не только своими, ещё и всякими другими.

Ярмарка происходила на свободном пространстве в пойме местной реки. Очевидно, весной вода привольно разливалась, а сейчас — вовсе нет, и пространство было застроено деревянными прилавками и павильонами.

Как объяснил Катерине Джон, в первый день имело смысл ходить и прицениваться. И смотреть в первую голову на то, что привезено издалека, потому что местные мастера — вот они, никуда не денутся, с ними можно просто договориться о заказе. Так и вышло — сначала ходили все вместе, потом Роб, Джейми и потребное количество сопровождения куда-то отправились, а Катерина, Джон, Хью Айви, мастер Дженкинс и свита Катерины принялись систематически ходить по рядам и смотреть.

С деньгами было не то, чтобы хорошо, поэтому смотреть следовало тщательно, и ещё — торговаться. Эту функцию взял на себя мастер Дженкинс — он, оказывается, умел, и Хью тоже. Катерина, как человек, привыкший к фиксированным ценам в магазинах, даже на китайском рынке в девяностые и двухтысячные не очень-то торговалась, хотя все это делали, и ничего. А она — не умела. Страдала, но даже и не пыталась. Брала с собой для этой цели кого-нибудь из коллег-приятельниц.

В какой-то момент Катерина увлеклась, разглядывая на прилавке ткани — отличную крашеную шерсть (да-да, никаких вам ярких цветов, всё натуральное, но — местами очень красивое), и не сразу поняла, что из-под прилавка кто-то пытается дотянуться до её поясной сумки. Отскочила, бросила в сторону наглеца парализующий импульс. А дальше всё доделал Рой — вытащил, встряхнул за шиворот, оглядел. Мальчишка, лет двенадцати, а то и поменьше — больно уж тощий.

Так случилось, что кроме Грейс и охранников, никого рядом-то и не было. Грейс смотрела на мальчишку с отвращением, Джорджи — с готовностью подхватить, если Рою понадобится помощь.