— Ты бы хоть рассказал мне про Торнхилл, и что у тебя там, и как! Отец говорил, что ты отлично справился — и скоттов поганых побил, и хозяйство наладил. Я всегда верила, что ты у меня самый лучший и самый талантливый!

— Благодарю вас, матушка, вы, как всегда, очень ко мне добры.

— Я ж люблю тебя, ты — моя надежда и моя радость!

В холодном поту Катерина подскочила, не глядя, сунула ноги в домашние туфли и вылетела в гостиную.

И успела увидеть, как закрывается дверь.

Рванула на себя, выскочила — увидела удаляющуюся по коридору спину Роба, в рубахе и сапогах на босу ногу.

— Роб, стой! Роб! Пожалуйста!

Припустила за ним, но он всё равно что не слышал. Завернул за угол, она следом — и не увидела никого.

Коридор был пуст.

Это была основная мысль, которая не отпускала Катерину всю ночь и весь следующий день — не удержала. Могла. Должна была. Не справилась.

Она молча кивала на слова отца Мэтью о том, что чему назначено свыше быть, того и не миновать. И уже никак не реагировала на слова Джона — что ей было бы сложно удержать руками Роба, даже если бы она вцепилась в него, просто он и больше неё, и тяжелее, и она бы просто отправилась вместе с ними, и всё.

Эти слова были правильными, но — не достигали её рассудка. Катерина сидела в постели, в рубахе, непричёсанная, и никак не реагировала ни на свежие булочки, которые принёс с кухни Питерс, ни на отвар шиповника с мятой, которым пыталась напоить её Грейс, ни на виски из рук Джона.

Первым сдался как раз Джон.

— Кэт! — он взял её за плечи и встряхнул. — Роб ушёл, но мы-то живы! Жизнь идёт дальше, и нужно спасать тех, кто ещё цел, понимаешь! Я не справлюсь без твоего здравомыслия! И вообще, нужно есть, понимаешь? В тебе и так не поймёшь, в чём душа держится, а если ты ещё и есть не будешь — что вообще от тебя останется? А у тебя в Торнхилле люди.

Слово «Торнхилл» оказалось правильным. Катерина подняла голову, сфокусировала взгляд.

— Джон, я поеду в Торнхилл. Завтра же.

Джон только вздохнул.

— С кем ты поедешь? Одну я тебя не отпущу.

— С Грейс и Диком.

— Дик вроде просился в отцову стражу, как и остальные парни Роба, — покачал головой Джон. — И отец не отказал — парни-то хорошие и подготовленные.

— А, от меня ещё и все сбегут сейчас? — наверное, в другой момент это известие добило бы, а тут — просто добавилось, и только.

Да-да, у неё никого и не было. Кроме Грейс. И, может быть, ещё каких-то людей, которые сейчас в Торнхилле. Снова сама, всё сама.

— Ты ведь понимаешь, что они присягали Робу, — пожал плечами Джон.

Ну да, пустяки — дело житейское.

— А как же теперь я?

— Когда здесь немного успокоится — я отправлюсь домой и отвезу тебя. Договорились?

Что ж, это было разумно. И похоже, у неё не остаётся выбора.

— Да, Джон, я буду благодарна тебе, — кивнула она.

— Вот и хорошо. Выйдешь к ужину?

— Хорошо, выйду.

— Я позову Грейс, чтобы она помогла тебе одеться.

За ужином пустующие кресла Роба и леди Маргарет неумолимо притягивали взгляд — как два провала… куда-то. Катерина понимала, что надо бы, наверное, поесть, но кусок не лез в горло — никакой. Ни большой, ни маленький, ни мясной, ни сладкий. Питерс предлагал ей всё, что было приготовлено на кухне, она кивала, благодарила… и ничего не ела. И при первой же возможности поднялась и пошла к себе. Попыталась.

— Стой, — тихий и грозный голос лорда Грегори притормозил Катерину у выхода.

— Милорд?

— Зайди ко мне, — бросил он так же тихо и грозно.

— Вам что-то принести? Сказать, чтоб сменили постель? Проверить свечи в комнате? — зачем она ему понадобилась?

— Сама зайди. Не сейчас, позже.

Вот ещё, что ему от неё надо? Катерина предполагала, что — ничего хорошего, скорее всего, но деталей предположить не могла. И поэтому пошла на кухню, обговорила там с Джилбертом меню на завтра, а потом они с Грейс просто вернулись к себе и сели вязать. Всё дело, и смысла в нём побольше, чем гадать, на что она сдалась лорду Грегори. Да и вдруг он забудет? Придет после ужина и ляжет спать?

Как же, забудет такой. В дверь требовательно застучали и закричали, что милорд Грегори требует к себе миледи — немедленно. Катерина переглянулась с Грейс, та поправила на ней чепец, и они пошли на третий этаж.

— Милорд? — дверь приоткрыта, нужно всего лишь войти.

В покои лорда Катерина не заходила ни разу — да и зачем бы это ей? И сейчас она увидела обширную приёмную со столом, лавками, какой-то посудой на столе — графином и стаканами, и бумагами, и чем-то ещё. Лорд Грегори сидел за столом, увидел их с Грейс и поднялся.

— Вон, — бросил Грейс, и та спешно поклонилась и исчезла.

— Так может, и я пойду? — поинтересовалась Катерина.

— А ты останешься, — хмуро сказал Грегори. — И послушаешь.

— Говорите.

— Я слышал, ты собралась в Торнхилл? Нечего тебе там делать.

— Это почему? — ну вот, начали зажимать имущество.

Следовало ожидать.

— Потому что Торнхилл обойдётся без тебя.

— Но я не обойдусь без Торнхилла.

— А тебе и здесь найдётся, что делать. Я слышал, ты уже вникаешь понемногу — и правильно, продолжай.

— Вам нужна экономка? Её можно нанять, это решаемый вопрос.

— Мне нужна ты.

Что? Только ещё не хватало!

— И в каком же качестве?

— Поглядим. Родишь мне ребёнка, если это будет сын — станешь леди Торнхилл.

Ну ничего себе заявочки!

— Вам мало сыновей?

— Сыновей много не бывает. Опять же, им случается делать глупости и по-глупому умирать. Вдруг твой сын окажется умнее сына Маргарет? И вдруг он унаследует магические способности?

Господи, какой бред! Сына ему, гаду такому. А вот надо было воспитывать нормально тех, что уже есть! И были!

— А если родится дочь?

— Дочерей у меня и так хватает. Признаю и обеспечу, но на многое не рассчитывай.

— А если у меня родятся одни только дочери?

— Значит, будешь рожать, пока не родится сын.

— И вы не боитесь моих магических способностей?

— А чего их бояться? Камни от копоти чистить — не палашом махать, — презрительно усмехнулся Грегори.

Ах, как захотелось Катерине приподнять тяжёлый стол да обрушить на его дурную голову! Но… как обойтись без шума?

— Хорошо, я услышала вас. Я подумаю, — развернулась и двинулась к двери.

Он поймал её за плечо. Впился пальцами — ещё хуже, чем Джейми, или, прости господи, Рон.

— Куда собралась? Не о чем тут думать. Я сказал — ты услышала, — и толкнул её в сторону спальни.

В приоткрытую дверь виднелась кровать, на которой были беспорядочно свалены простыни и одеяло. Грегори запер входную дверь на засов, взял со стола подсвечник и пошёл к ней, а Катерина судорожно думала — что делать-то? Тюкнуть его по голове тем подсвечником? Чтобы потом её обвинили в убийстве? Усыпить? Но она никак не могла собраться, чтобы выполнить нужное действие, как учила Бранвен, оно выходило у неё только в спокойном состоянии. А сейчас она слишком зла, поэтому…

«В непонятной ситуации — желай. Если не сможешь убедить противника — то хотя бы отвлечёшь». Голос Мэгвин послышался совсем рядом, будто она стояла за плечом.

Решение пришло внезапно и выглядело диким. Раз — и Катерина ушла в невидимость и шагнула в сторону, а на её месте возникла иллюзия. Такая же встревоженная и замученная своим бессилием молодая женщина. Катерина не знала, было ли у иллюзии её лицо, но — Грегори как будто не заметил подмены.

Он взял эту иллюзию за руку, швырнул на кровать и задрал ей юбку. Катерина не могла на это смотреть, она как была, в невидимости, так и отступила тихонько в приёмную, на цыпочках отошла к двери, отодвинула засов, открыла… и едва не столкнулась нос к носу с леди Маргарет.

С призрачной покойной леди Маргарет.

— Ты! Здесь! — завизжала она ничуть не тише, чем при жизни, и двинулась на Катерину.