— Не могу сказать, что это меня радует, — фыркнула Катерина. — Потому что кузеном Рональдом не обойдётся.

— Скорее всего, — согласился Джон. — Если ты позволишь представлять твои интересы — клянусь, я не стану делать ничего тебе во вред. От Телфордов у тебя и без того изрядно неприятностей.

— Дивно, что ты это понимаешь, — Катерина вновь усмехнулась и вновь выпила.

Хлюпнула носом.

— Я думаю, и отец всё понимал. Просто считал, что действует в своём праве, — вздохнул Джон.

— Ты будешь лучшим лордом Телфордом из вас всех, — заявила Катерина, поставив стакан на стол. — О делах ты и так всё знаешь, да и не только о них, и о людях — тоже.

— Ой ли, — улыбнулся он. — Спасибо, Кэт, мне приятно. Похвала хоть какому Телфорду из твоих уст дорого стоит.

— Ты — приличный Телфорд, глядя на тебя, понимаешь, что госпожа Мэгвин вправду могла полюбить твоего предка. А я что? Я просто могу посмотреть немного со стороны. И ты всегда был мне симпатичен, если откровенно. Но я тебе этого не говорила, — замотала головой. — И проболталась только потому, что не в себе и пьяная. Везёт же кому-то — живут себе да и живут. А тут — то чужой муж, то залётный маг, то призраки какие-то…

— Ты просто чудо, Кэт. А Роб дурак, что не смог сохранить вашу семью и себя для неё. Но тут уж ничего не поделаешь, — он улыбнулся очень тепло. — Ложись-ка спать, Кэт, тебе очень уж досталось за последние дни. Не всякий мужчина вывезет.

— А как же… Джейми?

Не хочется, но ведь обещала!

— Я думаю, ему один день погоды не сделает. А тебе нужно отдохнуть. И Грейс проследит, чтобы тебя до утра не беспокоили.

И он ушёл, и Грейс проследила, Но оказавшись в сырой и холодной постели одна, Катерина снова всхлипнула. Сейчас она не отказалась бы даже от Роба — большого и тёплого, не говоря уж о Жиле, который пусть и не такой большой, но едва ли не теплее. И ещё говорит всякие глупости, будто она маленькая. И комплименты, будто красивая, и добрая, и вообще маг.

Спасибо тебе, просто некромант. Какая разница, что в тебе за сила, душа у тебя — как не у всякого праведника. Спасибо за добро, за ласку, за поддержку, за науку. Кто бы ещё рассказал ей, Катерине, столько о ней самой и о жизни? Кому бы ещё она вот так с ходу поверила?

Может быть, они всё-таки когда-нибудь встретятся?

Утро было недобрым — ну да Катерина знала способ справиться с такого рода не-добротой. Работа, много работы. Любая дурь выветрится. В конце концов, где-то в природе был ещё один кадр, который говорил — овдовеешь, приеду свататься. Правда, она ему симпатизировала, конечно, но не любила, а теперь… в общем, когда попробовала, как это бывает, когда вся душа твоя стремится… куда-то. Ты не знаешь, куда, но всё равно идёшь и не оглядываешься.

Катерина поняла, что имели в виду те, кто говорил — надо благодарить. За всё, что случилось с тобой, а за хорошее — вдвойне и втройне. И поэтому спасибо тебе, залётный маг — просто за то, что ты был. И спасибо тебе, Джейми, что толкнул меня к тому залётному магу. Поэтому — пойдём и попробуем сварить мазь, а затем — провести процедуру.

Запас гусиного жира был, небольшой ненужный ковшик Катерине на кухне нашли. Грейс с интересом наблюдала, что за варево она готовит — потому что раньше Катерина такими делами не занималась. Хорошо, когтистая трава уже была порезана на кусочки, её оставалось только залить водой и кипятить на водяной бане.

Гусиный жир использовали при простудах и бронхитах, при ожогах и обморожениях, и просто втирали в руки вместо увлажняющего крема. Оказывается, на его основе ещё и волшебную мазь можно сделать. Ну, попробуем.

Катерина не имела опыта составления магических лекарственных средств, но — раз авторитетный человек сказал, что она сможет, значит — будем делать. Малая толика силы — это сколько? Как её вообще дозируют, силу-то? Вот наверное Жиль сумел бы сказать точно, у него всё по полочкам и как в аптеке, у него не бывает «примерно так» и «оттуда сюда, и увидишь». Впрочем, Катерина увидела — варево изменило цвет. Из белого с добавлением желтовато-коричневого стало серо-стальным и однородным. Вот так. Практикум по зельеварению. Катя, ты, кажется, его сдала, бери зачётку, свободна.

На самом деле нет, конечно, и приключения только начинаются. Но следующий урок уже совсем по другому предмету.

Она поймала в коридоре одного из условно знакомых парней, болтавшихся при младшем Телфорде, и велела передать, что через четверть часа придёт, а он пусть готовится к процедуре. Что, ему должно казаться, будто кожу живьём сдирают? Вот и поглядим.

О нет, Катерина не злорадствовала. Просто ей ещё в той жизни довелось перенести чёртову прорву болезненных уколов, капельниц, три хирургические операции, не говоря о родах, и восстановление после инсульта — а Джейми-то ни с чем таким не сталкивался. Ему-то, поди, даже зуб никогда не вырывали. Поэтому…

Вообще она поняла, что тело Кэт не только более морозоустойчивое, чем её собственное, но ещё и обладает более высоким болевым порогом. Это очень облегчало некоторые моменты повседневной жизни женщины в средневековом замке, и Катерина надеялась, что облегчит и сейчас — если вдруг что-то пойдёт не так с Джейми или с мазью.

Когда они с Грейс явились в покои Джейми, то пациент лежал на кровати, при нём находились трое парней из его обычной охраны, и они, судя по всему, играли в кости — к кровати была придвинута лавка, а на ней — стаканчик и кубики. Интересно, он одной рукой управляется, или доверяет бросать за себя?

— Добрый день, — кивнула Катерина.

И добавила про себя: «…класс коррекции». Или группа в ПТУ. Скорее второе — Джейми ровесник Кэт, ему девятнадцать, парни его плюс-минус такие же. И на кого же они у нас тут учатся? На военное училище не тянет, ибо никакой дисциплины. Физкультурный техникум? Там тоже дисциплина. Впрочем, тренировки-то у них по расписанию, каждый день и много часов. Так что, может, и физкультурный, Катерина их учебных планов никогда не видела.

— Чего надо? — хмуро спросил Джейми. — Я ещё не решил, буду я с тобой связываться, или нет!

— Джон всё решил, твоего согласия не требуется. Соответственно, об обмене мы тоже с ним договорились. Я и вообразить не могу, зачем ты ему сдался, такой, как есть, как по мне — толку с тебя всё равно не будет, одни пакости. Но Джон считает, что здоровый ты ему нужнее полумёртвого. Поэтому — приступаем. Одна процедура или две — я решу в зависимости от того, что от тебя останется к вечеру после первой.

Джейми процедил сквозь зубы какую-то дежурную гадость, а Катерина продолжала командовать.

— Берём лавку, ставим так, чтобы можно было свободно подойти с любой стороны. Берём вот его, раздеваем и кладём на лавку. Как раздеваем? Полностью. Нет, ничего нового я там не увижу, вряд ли он отличается по конструкции от того его брата, за которым я была замужем, и ещё от тех мужчин, раны которых я лечила всё лето! Грейс, простыню.

Грейс постелила на лавку свежую простыню, а лавка была просто загляденье, а не лавка — широкая и достаточно высокая, наверное, на ней тоже кто-то спит.

— Если пойму, что это не помешает — разрешу положить подушку под голову, — хмыкнула Катерина. — Что-то ты тощеват, плохо питаешься, что ли?

Она оглядела раздетого Джейми — молодой хищник, да. Мышцы в наличии, кубики в наличии, но — жилист и худощав. Если бы не его поганые мысли и поганый же язык, то ему можно было бы даже посочувствовать — потому что хорош собой весьма и весьма. Пока молчит.

Но на здоровом левом боку красовался огромный синяк с парой ссадин, как бы там не было перелома ребра. Прямо залюбоваться можно — если кто такое любит, конечно же, она-то нет. Можно решить, что и синяки Кэт, и её собственные — отмщены.

Катерина надела перчатки Мэгвин — видимо, специальные, для подобных процедур, не зря в медицинской ямке лежали. Тонкие и прочные, или из какой-то диковинной кожи, или из обычной, но хитро обработанной. Старший народ как он есть.