Макар обнимал меня за талию, целовал тепло и нежно, никуда не торопясь, и каждое прикосновение его рта, языка и рук делали со мной что-то немыслимое. Ноги больше меня не держали, мне пришлось опереться на его машину.

Окружающий мир не преобразился, не наполнился новым смыслом, а просто исчез. Эти ощущения не перенесли меня на небеса, а сами стали для меня небесами. Любовь сделала что-то с моим телом, с душой, что-то свежее и древнее, как сама земля, что-то чистое и сладострастное, что-то убивающее меня и воскрешающее вновь.

Каждый следующий поцелуй словно утолял мою жажду и одновременно снова пробуждал ее, но еще более сильной, настолько, что скоро мне стало трудно ее переносить. Проведя ладонями по спине и плечам парня, я задержала их на его лице. Макар… что же он делает со мной? Мои ответные поцелуи становились все более жадными, по моему телу бегали раскаленные искры, и скоро вся я загорелась ярче новогодней елки.

Мне стало не хватать и этих объятий, и легких прикосновений, я прижала его крепче к себе, но и этого мне было мало. Мое пальто и его куртка стали какой-то досадной раздражающей преградой между нашими телами.

Макар чуть отодвинулся от меня, и только тогда я вспомнила, где нахожусь, и кто я вообще такая. Переведя взгляд на циферблат часов, висящих справа на здании главного корпуса, я увидела, что до звонка осталось всего ничего. Мы целовались больше двадцати минут, а пролетели они, как один миг.

Я подавила вздох:

— Пора в школу.

— Ага, — он снова поцеловал меня, провел ртом по моей шее, и я вновь погрузилась в сладкое розовое облако.

— Боже, остановись, — прошептала я.

— М-м, — его язык прошелся по моей коже, он слегка прикусил мою шею.

По моему телу пронесся сильнейший электрический импульс. Что же Власов творит со мной? Если он не остановится, то и я не смогу остановиться!

— Мы опоздаем…

— Давай вообще не пойдем. У меня дома сейчас никого нет.

Парень немного отстранился, продолжая меня обнимать, и вытащил ключи от машины. Идея посещения его бандитского дома не понравилась мне настолько, что я смогла, наконец, немного прийти в себя.

— Макар, нет, я боюсь твоих родственников и не хочу снова наткнуться на кого-нибудь из них. Пошли, звонок будет через три минуты.

Он вздохнул словно бы с раздражением ‒ наверное уже пожалел, что связался с отличницей. У меня дома сейчас тоже никого не было, но приглашать Власова к себе, пропускать уроки, чтобы учиться у него искусству любви… как-то для меня это пока было чересчур.

Через двор мы прошли в главный холл, сдали верхнюю одежду в гардеробную. Войдя в класс, я привычно нашла глазами свое место, но тут обнаружила, что оно уже было занято Димой; рядом с ним, ни на кого не обращая внимания, сидел мой бывший парень.

Я остановилась прямо посреди класса. То, что Витя прекратил всякое общение со мной, стало для меня болезненным ударом в самое сердце. Я надеялась, что мы сможем остаться друзьями, надеялась заслужить его прощение. Зачем же он так?..

Наверное, Витя увидел меня целующейся с Макаром ‒ не мог не увидеть, мы стояли прямо рядом со школьными воротами. Это было жестоко с моей стороны, я должна была подумать о его чувствах. Наверное, ему пока слишком тяжело, и он не может разговаривать со мной, потому и попросил Диму снова сесть за одну парту с ним. Хоть все это и выглядело, если честно, как акт пассивной агрессии, мне казалось, что такое поведение было не в духе Вити. Он слишком добрый и уравновешенный для таких поступков. Когда-нибудь мы снова станем друзьями!

— Что, покинул тебя твой Александров? — весело спросил Макар.

Я пожала плечами:

— Как видишь.

— Ну, можем пока сесть вместе. Так мне будет удобнее списывать у тебя, начну пятерки получать.

Я засмеялась и одновременно вздохнула с облегчением. Одной сидеть мне не придется, Макар поддержал меня в этой ситуации, и это не могло не радовать. Тем не менее, я так и продолжила ждать от него подвоха, словно он мог исчезнуть в любую минуту.

Мы вместе сели за бывшую Димину парту, и это не прошло незамеченным среди наших одноклассников ‒ казалось бы, вот оно, счастливое окончание этой истории с любовным треугольником. Но сама я отнюдь не была уверена в том, что все было именно так, как выглядело.

Макар говорил, что из нас не получится пары ‒ я не могла выкинуть его слова из головы, они продолжали беспокоить меня, как постоянный болезненный зуд. Он сказал, «можем пока сесть вместе». Так и сказал, «пока». Как долго он намерен встречаться со мной? Да, и вот еще вопрос ‒ мы встречаемся или просто время вместе проводим? Значу я для него что-то, или это всего лишь то самое временное увлечение, о котором говорил мой бывший парень?

Эти вопросы могли с ума меня свести. Хотелось бы просто расслабиться и наслаждаться вниманием любимого человека, но я знала, что с таким, как Власов, это невозможно. Мне с самого начала было известно, на что я иду. Макар обещал мне что-то? Нет. Говорил ли он, что мне не стоит бросать Витю ради него? Да, именно так и сказал. Но раз уж я сама приняла такое решение, он с чистой совестью продолжил пользоваться тем, что я «запала» на него…

От таких мыслей мне становилось не только тревожно, но и больно, я как могла старалась не дать им вывести себя из равновесия.

Начался урок русского языка. Я, было, обратила внимание на доску, но тут внезапно ощутила прикосновение руки к внутренней части моего бедра…

Макар погладил мою кожу чуть выше чулка, а потом продвинулся глубже под юбку. Мне хотелось оглянуться, посмотреть, кто мог увидеть это, но я только прикрыла глаза и сделала выдох сквозь неплотно сомкнутые губы. Он же не станет ласкать меня… в том самом месте? Власов ведь знает, я не могу сдерживать стоны, когда испытываю эти ощущения. Не во время урока же!..

Мое дыхание участилось, я сглотнула. С таким успехом не Макар начнет пятерки получать, а я окончательно скачусь на тройки. Сосредоточиться на занятии мне не удавалось никаким образом, все мое внимание было поглощено движением его руки под этой партой. Я расставила бедра чуть шире, ничего не могла с собой поделать, мне хотелось, чтобы это продолжалось. Сквозь мои промокшие трусики он нажал на тот чувствительный бугорок между ног, и я издала стон, у меня почти получилось погасить его, но не до конца.

Плохой парень… наверное, ему самому доставляет удовольствие эта запретная, неправильная ситуация. Мне пришлось закусить губу, чтобы заглушить эти звуки. Дотронувшись до щеки, я ощутила исходящий от нее жар.

Внезапно я поймала на себе пораженный гневный взгляд Вити. Не знаю, что ему было видно со своего места (наша парта была самой последней и единственной в ряду), но, казалось, он все понял предельно ясно. Парень быстро отвернулся от нас, но выражение его лица успело сказать мне без слов, что он чувствовал в тот момент.

В мою душу тонкой струйкой влилась ледяная вода. Витя прав, я не думаю ни о ком, кроме себя. Мне стоило хотя бы из уважения ко всему хорошему, прекрасному, доброму, что было между нами, не оскорблять его так, не демонстрировать свою полную капитуляцию перед Власовым.

Чувство вины остудило мое тело в один миг.

— Макар, — покачав головой, я отодвинула от себя его ладонь и положила ногу на ногу, чтобы он уже не смог ни до чего добраться.

Хмыкнув, парень убрал руку с моего бедра. Наконец, я смогла уделить внимание русскому языку, а мой новоявленный сосед по парте залез в телефон по своей привычке.

«Интересно, чего он рассчитывает добиться в жизни, не имея нормального образования, хотя бы школьного?», мелькнула в сознании мысль, на этот раз наполненная не презрением, а беспокойством. Конечно, у него есть деньги семьи, связи, Высшие, а так же магические способности, но, по-моему, даже для этих Высших он, неуч и лоботряс, будет не особо полезным сотрудником. Как его брат тогда назвал? Ни на что не способный ленивый чмошник? В этом высказывании есть доля истины.