— Ага, — просто ответила я.

— Абрамова, Абрамова, боюсь, разобьется твое бедное сердечко, и намного быстрее, чем ты думаешь. Лучше бы оставалась с Александровым, ему хоть ты действительно дорога.

Я только махнула рукой. Ничего нового она мне не сказала, а сейчас мне было не до моих обычных переживаний.

Спустившись в главный вестибюль, я забрала свое пальто и села ждать Макара. Когда-то в этом же месте я сказала, что мое отношение к нему никогда не изменится, и вот сегодня, отринув любые предосторожности, я позволю ему сделать с собой все, что он пожелает. Я так устала бороться с этими чувствами, с этим влечением, пусть будет, что будет, мне уже все равно!..

Увидев его спускающимся по лестнице, я поднялась со своей скамейки. В движениях Макара чувствовалась та самая небрежная уверенность в себе, которая все это время раздражала меня, но сейчас я ею полюбовалась.

Власов обнял меня за талию, мы вместе покинули здание школы и подошли к его Проше.

Устроившись на пассажирском сидении, я взглянула на парня, севшего за руль. Закусила ноготь на мизинце. Он повезет меня в свой пентхаус на Котельнической набережной? Может, пригласить его к себе на Автозаводскую? Наверное, все же не стоит ‒ в последние дни моя мама часто ездила на объект и потому могла прийти домой в самое неожиданное время.

Но проехав пару улиц и миновав Рождественскую церковь, парень поставил машину в узком переулке перед шлагбаумом.

— Иди сюда, — взяв за руку, он потянул меня к себе на колени.

Неужели прямо здесь? Окна тонированы, и место относительно безлюдное, но все-таки…

Власов снял с меня пальто с пиджаком и начал расстегивать мою рубашку, одновременно проводя ртом по моей шее. Ну, здесь так здесь, какая, в общем-то, разница? Не придется посещать тот злосчастный дом, так даже лучше. Скинув свои ботинки на автомобильный коврик, я стащила с Макара куртку и тоже начала его раздевать.

Следы от побоев на его теле уже почти зажили, но все еще были видны. Он все это вытерпел ради меня… Я провела губами и языком по шее и груди Власова, коснулась ладонями его накачанного пресса. В этот момент внизу моего живота вспыхнул огонь такой сумасшедший и дикий, что на мгновение у меня потемнело в глазах.

Я сидела у него на коленях, раздвинув бедра, чувствовала его ладони на своей спине. Расстегнув лифчик, Макар пару секунд просто смотрел на меня.

— Ты знаешь, что ты красавица? — произнес он, сжав на мгновение и отпустив один из моих сосков.

Я закусила губу, с трудом сдержав желание вернуть его руки на свою грудь. Сняв через голову свою форменную юбку, я кинула ее на соседнее сидение, оставшись в одних чулках и голубых полупрозрачных трусиках. Прижавшись грудью к обнаженному торсу Макара, я начала водить губами по его коже, покусывать шею, постанывая от нетерпения. Я ощущала движение его ладоней на своих бедрах. Потянувшись к его ремню, я начала, было расстегивать его, но парень снова вернул мои руки себе на плечи. Обняв меня, он приблизил лицо к моей шее.

— Хочешь меня, Ева? — шепнул Власов мне на ухо, и я почувствовала его дыхание в своих волосах.

Отодвинув край трусиков, он легко, едва касаясь, провел пальцами между моих ног, и мое лицо напряглось, я задышала еще чаще и словно даже всхлипнула.

— Да…

— Очень хочешь?

Я словно ощутила его смех на своей коже.

— Хочу…

От нетерпения я уже чуть ни плакала. Его прикосновения были легкими и поддразнивающими, неимоверно приятными, но лишь усиливающими мой голод.

— Хочешь мой член? — Макар провел пальцами по моим соскам так, что я ощутила в них невыносимую вибрацию.

— Да, да! — я уже кричала.

— Повтори это.

— Хочу твой член!

Все мое тело жаждало проникновения. Наконец, Власов расстегнул брюки. Просто сдвинув мои трусики, не снимая их, он овладел мной, с силой прижав к себе мои бедра, и почувствовав его внутри, наполнившись им, я вздрогнула и выгнулась, и вскрикнула, и забилась в каком-то сумасшедшем экстазе.

Все это стало для меня чрезмерным, и что было дальше, я не запомнила.

Немного придя в чувство, я обнаружила, что Власов уложил меня на оба сидения своей машины и теперь был сверху. В мой бок упиралась коробка передач, но, в целом, лежать так было довольно удобно; моя спина покоилась на куче из нашей одежды.

Мной потихоньку завладевало прежнее желание, ощущения становились все приятнее. Макар поцеловал меня в губы, глубоко и влажно, а потом закинул мои ноги себе на плечи. По моему телу кругами ходили теплые волны, с каждой минутой они становились все сильнее и, в конце концов, полностью мной овладели.

Теперь это начало чувствоваться по-другому, очень нежно, сладко и горячо. Мы с Макаром словно соединились, не только телами, но и душами. Я смотрела в его серые глаза, видела лицо и любила, бесконечно и безоглядно, таким, какой он есть…

Макар

Ева… Как долго я этого ждал, сколько раз представлял себе ее в разных позах, представлял, что сделал бы с ней, и все равно реальность снова превзошла мои ожидания настолько, что и сказать невозможно. Красивая, нежная, белокожая, сладкая. О Господи, какая же она сладкая!

Но как бы мне ни хотелось как можно скорее сделать Еву своей, я решил сначала немного ее помучить. Заставить просить делать с ней все то, чего ей так хочется. После всего, через что я прошел из-за нее, она это заслужила. Слабая, очень слабая месть — а ведь эта девушка никогда меня не жалела.

Но когда я, наконец, в нее вошел, слился с ней… черт, какой же это был кайф наблюдать, как та, о которой я не мог не думать, та, что не переставала мне перечить, сыпать оскорблениями, дрожит, выгибается дугой, теряет сознание от удовольствия, чувствуя меня в себе!

О да, я сумел сполна насладиться победой. Но наверное, я никогда не смогу окончательно ею насытиться.

Я смотрел в сверкающие темные глаза Евы, похожие на две крупные бусины гагата. Бездонные глаза, полные нежности и тепла, мне казалось, в них отражалась ее душа. Она негромко стонала, чувственно двигаясь в такт со мной. Сладкая, невыносимо сладкая… Все это время я не мог ее забыть, как бы ни пытался.

Внезапно в мое сердце вошел знакомый страх. Страх, что она поймёт, кто я, увидит меня таким, какой я есть. Прижав это тело еще крепче к своему, я зарылся лицом в ее шелковистые светлые волосы, вдохнул пропитавший их медовый аромат.

Буду жить сегодняшним днем, одним моментом, к черту все эти ненужные мысли!

Ведь сейчас она моя ‒ вот и все, что мне нужно знать.

Ева

Простонав в последний раз громко, жалобно и будто бы грустно, я почувствовала, что достигла пика этого удовольствия, и мое сердце пронзила смесь из самых тонких и возвышенных эмоций. Полминуты после я просто лежала, смакуя эти чувства и ощущения, постепенно приходя в себя.

Макар вернулся на свое сидение, вышвырнул в приоткрытое окно использованный презерватив и застегнул брюки. Как-то этот переход от чего-то столь чувственного и прекрасного к такому простому, бытовому меня неприятно покоробил. В первый раз он был со мной куда более ласковым, обнимал, целовал после секса.

«Может статься, что для него это и не было так возвышенно», мелькнуло в моем мозгу.

Вернувшись мысленно ко всем этим ласкам, я увидела их немного в другом свете. Ничего особо нежного в них не было, Макар всего лишь очень умело стимулировал мои эрогенные зоны. Небесной музыкой все это было только в моем воображении.

Я вспомнила, что он заставлял меня говорить во время прелюдии. Наверное, это возбуждает, когда девушка хочет тебя настолько, что готова повторять за тобой любые пошлости, особенно когда это делает такая приличная скромница и отличница, как я.

Кое-как сев на сидении, я вытащила из-под себя нашу одежду и натянула юбку и лифчик. Трусов на мне не было, Макар снял их, пока я была не в себе после первого оргазма.