«Ева, не верь ему! Что бы он ни говорил, как бы ни пытался вернуть тебя, это ложь! Даже если он сам будет верить своим словам ‒ ЭТО ЛОЖЬ. Вспомни, как тебе было плохо, и умножь эту боль на миллион. Потому что Макар Власов просто хочет тебя и больше ничего! Больше ничего! Больше ничего!!!», было выведено черным маркером торопливой дрожащей рукой. Некоторые буквы расплылись из-за попавших на них капель воды.

Мое сердце сковало холодом.

Еще одна причина бояться возвращения памяти, и еще одна, самая главная причина держаться от этого парня так далеко, как это возможно. Я убрала от себя этот листок подобру-поздорову. Нет, у меня просто не хватит сил взглянуть в лицо своим проблемам.

Насколько хуже мне станет, если ко мне вернется все, от чего я пыталась убежать когда-то?

Я действительно не хотела этого знать.

Первая неделя в моей новой старой школе прошла довольно спокойно. Одноклассники отнеслись ко мне с неожиданным сочувствием и пониманием. Они заново мне представлялись, и разве что подшучивали по-доброму над моей амнезией. Витя всегда готов был прийти ко мне на выручку, в чем бы мне ни понадобилась его помощь.

Макар Власов больше со мной не заговаривал, и это вызывало во мне одновременно и чувство облегчения, и беспокойства, и сожаления, и даже, как ни странно, разочарования. У меня возникло стойкое ощущение, что я легко могла бы снова в него влюбиться, даже без возвращения старых воспоминаний. Увлечься им было невероятно просто, достаточно было взглянуть на его красивое лицо, вспомнить выражение его серых глаз со стальным отливом, подумать о том, как он обнял меня при первой встрече…

Но конечно, так было намного лучше, я прекрасно это понимала.

В воскресенье вечером мы с Витей решили сходить в театр. В Ленкоме ставили «Юнону и Авось», у друга была возможность получить контрамарки, и после второго звонка администратор специально для нас поставил пару стульев в проходе между обычными, стационарными креслами.

«Наверное, даже очень удачливым людям не стоит слишком уж уповать на удачу. Заболел ‒ лежи в кровати, пей чай, грейся, береги здоровье. Умереть можно и от простуды, любая инфекция смертельна, если ее не лечить. Граф Рязанов просто слишком привык побеждать…», неторопливо прошла мысль в моем сознании. И только потом до меня дошло, что на самом деле я понятия не имею, о чем именно мои собственные мысли.

— М-м-м… в этом мюзикле фигурирует граф Рязанов? Он умер от простуды?

— Да, так и есть, ты уже когда-то смотрела «Юнону и Авось»? Ой, прости, ты же не помнишь, наверное… О! Так выходит, к тебе возвращаются воспоминания? — обрадованно воскликнул друг.

— Наверное, — сказала я просто, чтобы не разочаровывать его.

Это не воспоминания, а только их призраки. Со мной такое происходило постоянно, с самой первой минуты, как я очнулась на той улице, продрогшая и растерянная.

Началось представление, и мы обратили внимание на сцену. Церковные песнопения не пробудили во мне никаких особых ассоциаций, но когда зазвучала основная тема этого мюзикла… Внезапно меня накрыло новой волной отдаленных воспоминаний.

«Красивая музыка на всех так действует», сказала я самой себе. Но в этот миг внутри меня словно загорелся свет. Что-то в самой моей глубине стремилось навстречу кому-то. Приходило в отчаяние от мысли, что больше не увидит кого-то. Клялось, что никогда не забудет, что бы ни случилось…

В этот момент я поняла, что отреклась от того, что было для меня бесконечно важным, важнее всего, что только было или могло быть в моей жизни. Именно это я забыла, именно это продолжало мучить меня на протяжении всех последних дней.

Я любила, но отказалась от любви, трусливо и недостойно сбежала от нее!..

Затерявшись в дремучем лесу своих заблуждений, я ничего не сделала, чтобы хотя бы попытаться выбраться из него. И даже не поняла, что потеряла из-за собственной трусости и слабости, не удосужилась понять.

Теперь я это видела.

Мы получили свою верхнюю одежду и выбрались из душного театра на свежий воздух. Витя предложил мне прогуляться по Москве, и я согласилась, решив, что мне не помешает немного развеяться после всех треволнений и переживаний, через которые мне пришлось пройти во время представления.

— Жаль, что не все любовные истории хорошо кончаются. И почему людям так нравятся трагедии?

— Трудно сказать. Наверное, потому что печаль и боль сильнее трогают, цепляют за живое. Но когда трагедия происходит в твоей собственной жизни… — я покачала головой.

Какое-то время мы оба молчали.

— Ева, скажи, ты хотела бы вспомнить, что с тобой произошло? — наконец, произнес Витя.

Я посмотрела на него ‒ мне показалось, что он спросил меня об этом с какой-то особой целью.

— Это сложный вопрос. А ты хотел бы, чтобы я все вспомнила?

— Этот вопрос еще сложнее, если честно, — улыбнулся друг немного печально. — Я помню, как ты была несчастна перед самым исчезновением. Но вроде, тебе начало становиться легче… Да, я хотел бы, чтобы ты все вспомнила. Чтобы ты смогла пережить то, что с тобой произошло. Смогла двигаться дальше.

Я вздохнула. В глубине души я понимала, что он был совершенно прав. Чем дольше я буду убегать от своих проблем, тем хуже мне будет, когда они меня, наконец, настигнут. Трусиха. Я должна сделать все, чтобы память вернулась ко мне, должна во что бы то ни стало вернуть свою настоящую жизнь!

— Ты же знаешь, что мы с тобой раньше встречались? — спросил Витя, немного поколебавшись.

— Да, мама мне сказала.

— Наверное, ты понимаешь, почему я хочу, чтобы к тебе вернулась память. Ты говорила когда-то, что счастлива со мной…

Мы остановились под чугунным витым фонарем, распространяющим вокруг себя неяркое золотистое сияние. Друг взял меня за руку, посмотрел мне в глаза.

— Когда мы расстались, мне было очень тяжело это пережить. Но еще тяжелее мне стало позже, когда он разбил твое сердце. А когда ты пропала… — парень сокрушенно покачал головой. — Все это время больше всего я жалел, что так и не сказал, что чувствую к тебе.

Мое сердце сжалось на мгновение, а затем забилось с удвоенной силой.

— Я люблю тебя, Ева. Ты вовсе не обязана отвечать мне взаимностью, меньше всего мне хочется, чтобы ты переживала по этому поводу. Я просто хочу, чтобы ты это знала. На свете есть человек, который любит тебя и всегда поддержит, несмотря ни на что.

Даже несмотря на то, что сегодняшний день очень мало подходил для таких разговоров, и я все еще была растерянна и смущена, его признание тронуло меня до глубины души. Слова полные любви и заботы, они согрели мое сердце. Какие бы чувства он не вызывал у меня, сейчас или раньше, это было не так уж и важно. Его поддержка очень много значила для меня. Несмело сжав Витину ладонь в своей, я благодарно ему улыбнулась.

Он наклонился ко мне, осторожно обхватил меня руками. Я ощутила прикосновение его губ к своим губам, ощутила их мягкость и нежность. Витя нравился мне, я не могла этого отрицать, но почему-то…

Почему-то мне показалось, что было неправильно позволять ему целовать себя.

«Я люблю тебя, Ева».

Еще один призрак воспоминания, еще один осколок прошлого. Когда-то я услышала эти слова от одного человека, и то, что они сделали со мной, было ни с чем не сравнимо.

Сейчас, в этот самый момент, находясь в объятиях другого, я осознала с кристальной четкостью, что больше так продолжаться не может. Всей душой я ощутила желание вернуться к своей жизни, настоящей жизни…

И тут произошло нечто очень странное.

Все, что окружало меня, словно потеряло свою материальность, превратилось в поток энергии, в тысячу, миллион связанных друг с другом энергетических нитей. И будто бы я сама была частью этой всеобщей связующей силы, могла управлять ею по своему желанию. Могла управлять этим миром, могла сделать с ним все, что захочу…