— Выгодная для меня. Может, наконец, сменим тему? — словно бы даже вышел из себя парень.

Иногда Власов рассказывает о всяких сверхъестественных вещах весело и с охотой, а иногда, когда я задаю ему вопросы, будто замыкается в себе. Наверное, ему просто неприятно говорить на некоторые темы. Если бы я считала, что обязательно попаду в ад после смерти, что я проклята, и меня уже не спасти… Конечно, и мне не доставляло бы никакого удовольствия говорить о том, о чем и думать не хочется.

Мне по-прежнему о многом хотелось его расспросить, тем не менее, сделав заказ, я начала легкий, необременительный разговор ни о чем. Макар вскоре снова развеселился, а мне так нравилось, когда у него было хорошее настроение, что я даже пытаться не стала вернуться к предыдущей теме обсуждения.

Кажется, я начала привыкать к его манере общения, и уже не так болезненно воспринимала случайно вырывавшиеся у него грубости. Зато любой комплимент, любое доброе слово звучали в тысячу раз приятнее, когда их произносил именно он!

— А чем ты обычно занимаешься в свободное время? — поинтересовалась я, принимаясь за суп с морепродуктами.

— А ты чем? — ответил парень вопросом на вопрос.

Я пожала плечами:

— Читаю, гуляю, готовлюсь к поступлению в вуз.

— Звучит безумно скучно, — сказал Макар с легкой насмешкой в голосе.

Во мне снова всколыхнулась былая злоба.

— Да, а ты чем таким увлекательным занимаешься, когда пропускаешь уроки самостоятельной работы?

— О, этот город способен предоставить развлечения на любой вкус.

— А в институт ты поступать не собираешься, тебе и так хорошо? — ехидно улыбнулась я.

— Почему же, собираюсь. Только учиться не собираюсь.

— Звучит довольно малоосмысленно. Должна же у тебя быть цель в жизни!

Парень рассмеялся:

— А сейчас ты говоришь, как какая-нибудь училка, «Возьмись за ум, Власов, иначе всю жизнь неудачником будешь!». Вот сама и учись, раз тебе так хочется.

Ну, кому-то же нужно учиться и работать, не все же души готовы продавать ради легкого успеха!

— А ведь ты совсем не скучная. Чем лучше тебя узнаю, тем яснее это понимаю.

Польщенно зардевшись, я опустила глаза. Ничего более приятного Макар сказать мне не мог, он, можно считать, забрал назад те свои слова про скучную мышь. Конечно, я отлично знала, что я заучка и немного зануда, но это и «скучная» ‒ не одно и то же.

По окончании обеда я попыталась завладеть счетом, чтобы оплатить свою половину заказа.

— А ничего, что это я тебя сюда пригласил? — приподнял брови Власов. — Или ты одна из этих безумных феминисток, которые не терпят ни малейших одолжений со стороны парней?

— Нет, — я засмеялась, — но мне нетрудно, могу и сама заплатить.

— Ну, раз уж ты теперь моя девушка, — он сделал акцент на этом слове, и его глаза насмешливо блеснули, — то это даже не обсуждается.

— А у тебя, выходит, все-таки имеется какое-то представление о поведении джентльмена!

Я вернула ему счет, с такой же насмешливой улыбкой на губах.

Мы спустились вниз на лифте и, выйдя из здания, пошли вдоль набережной по направлению к центру города. За чугунным резным парапетом плескалась и искрилась на солнце вода канала. Я любовалась ясным сияющим небом в бледных росчерках облаков, местной эклектичной архитектурой, этими разномастными зданиями, тем не менее, вместе смотрящимися удивительно гармонично и весело. Время от времени с улыбкой переводила взгляд на Макара. Я чувствовала себя до невозможности влюбленной!..

Но внезапно рядом с нами остановился крутой навороченный автомобиль глубокого черного цвета.

Окно опустилось, и оттуда выглянул какой-то парень лет двадцати с тщательно уложенной модной стрижкой, такой же красавчик, как Макар.

— Власов!

— О, привет!

Они пожали друг другу руки в манере закадычных друзей.

— Сегодня не на машине?

— Как видишь. Знакомься, это Ева, моя… одноклассница, — он обернулся ко мне.

— Митя, — представился парень, окинув меня странным взглядом, в котором непонятно что читалось.

Он что-то прошептал ему почти беззвучно; Макар выслушал его, наклонившись ближе к окну, а потом рассмеялся.

— Нет! Точнее, не совсем. Ладно, в клубе вечером увидимся.

— И Еву с собой приводи!

— Обойдетесь, — усмехнулся Макар.

Кинув на меня еще один взгляд напоследок, Митя поехал по набережной дальше.

— И что это был за парень? — спросила я, когда он исчез из зоны видимости.

— Просто друг.

— Как-то странно он на меня посмотрел.

Макар представил меня ему, как свою одноклассницу, а не девушку, а потом сказал, что не поведет с собой в клуб. Не то чтобы я мечтала познакомиться с Макаровыми друзьями (для меня это стало бы слишком большим стрессом), но все-таки…

— Наверное, это потому что Митя такой же демонический прислужник, как и я.

У меня приоткрылся рот от удивления:

— О… Так значит, он увидел мою ангельскую сущность?

— Ага. И теперь слухи о том, что я завел роман с нефилимом, перестанут быть просто слухами.

Пару секунд я пыталась переварить эту мысль, и решить, как я к ней отношусь.

— А откуда вообще взялись эти разговоры? Не ты же им обо мне рассказал?

— Наверное, мои братья постарались.

Эта встреча слегка подпортила мое настроение. Конечно, меня не могла не пугать угроза, исходящая от Высших и их подчиненных, но основная моя причина для беспокойства была не в этом. В моей голове застрял образ Макара, все вечера проводящего в каком-нибудь клубе, окруженного переделанными красотками и другими демоническими прислужницами из той же компании, красивыми и самоуверенными, такими же, как он сам.

А я, оказывается, ревнива ‒ вот уж, о чем никогда не подумала бы. Но, наверное, это неизбежно, любовь, боль и ревность всегда будут соседствовать друг рядом с другом, и с этим нужно просто смириться.

— Может, купим чего-нибудь горячего? — потерев заледеневшие руки, я кивнула в сторону передвижного ларька, с которого продавали кофе, какао и глинтвейн.

— У меня будет встречное предложение ‒ я тоже не прочь согреться, но по-другому. Ты не знаешь, но как только я бросаю взгляд на тебя, во мне открывается голод, который с каждым часом становится все сложнее терпеть, — понизив голос, Макар наклонился ближе ко мне. — И в школе, и в машине, в ресторане, и вот, теперь, на прогулке ‒ мне постоянно приходится сдерживать себя. Я хочу тебя все время, когда мы рядом.

Его дыхание коснулось моей кожи, и я сразу ощутила знакомое чувственное томление; от ладони, которую он взял в свою, по моим нервам пошел электрический ток. Наверное, мне лучше не говорить ему, что мной владеет точно такой же голод, и я теряю волю от одного его прикосновения.

— Зачем же ты тогда сдерживаешься? — я улыбнулась игриво, но слегка смущенно.

Парень хмыкнул:

— Наверное, пытаюсь доказать, что могу думать о чем-то, кроме секса, но, боюсь, это не совсем так.

В те времена, когда от ненависти к Макару мне и дышать было трудно, я чего ему только не наговорила, надеясь хоть как-то уязвить. Сказала, что он не думает ни о чем, кроме секса, что одних только трюков в постели недостаточно, чтобы понравиться такой девушке, как я. И то, что он запомнил мои слова и воспринял их так близко к сердцу, о чем-то говорит.

Я подняла голову и встретилась с ним взглядом. Его серые глаза со стальным отливом, обрамленные густыми темными ресницами, сияли и горели, в них было что-то, что я не могла разгадать. Он обхватил меня руками, защищая от сырого промозглого ветра, доносящегося с реки, этого студеного, чересчур свежего воздуха поздней осени.

— Ева, — прошептал Макар, наклонившись ко мне еще ниже.

Ощутив его губы на своих губах, я почувствовала, как вдруг обнажилось мое сердце, стало хрупким и слабым, но при этом полным какой-то невероятной радости. Я растворилась в этом моменте, в своей любви к нему, в этих обжигающих чувствах, изгнавших страх и холод из моей души, согревших тело лучше любого горячего напитка.