— Доченька, — мама обняла меня, ласково погладила по спине, — все пройдет, все обязательно наладится!

Все пройдет. Пройдет любовь, уйдут эти чувства, перестанут что-либо значить… или же нет. Я слышала много историй о том, как воспоминания о первой любви не давали человеку покоя всю его жизнь. И почему-то мне казалось, что со мной произойдет именно так. Я ощущала это с того момента, как полюбила Макара. Даже находясь вдали от него, не разговаривая с ним, я все равно понимала, что уже не смогу его разлюбить.

Может быть, когда из меня выйдет эта зависимость, когда воспоминания чуть-чуть угаснут, мне станет немного легче. Но до тех пор…

Вернувшись в свою комнату, я снова легла на кровать и погрузилась в это странное, мучительное состояние. Я пыталась ни о чем не думать. Считала величайшей победой, если мне удавалось провести несколько минут к ряду, не возвращаясь мысленно к этим воспоминаниям, но потом передо мной снова появлялось его лицо, его губы шептали мое имя, и мой живот словно пронзало добела раскаленными прутьями, и я складывалась пополам от боли, пытаясь куда-нибудь скрыться от этих ощущений…

Толчками выдыхая воздух сквозь приоткрытые губы, я обнимала себя руками, но эта рана продолжала ныть, волнами отдаваясь в каждой клеточке моего тела, мучая мое сердце едкой невыносимой тревожной печалью. Я не знала… о Господи, я не знала, как выдержу все это!

Первый день, всего лишь первый день без него, поэтому мне так плохо, завтра мне должно стать легче, хотя бы немного!

Макар!.. Я сама позволила ему сделать это с собой. С самого начала я была уверена, что все будет именно так. Всякий раз, как я доверялась ему, я получала удар, еще больнее и страшнее предыдущего. Может ли мне стать еще хуже, может ли эта боль быть еще сильнее?

Казалось, я достигла эпицентра этой бури, зародившейся во мне еще в то далекое время, когда мы с ним только начинали узнавать друг друга. Но в глубине души я понимала, что это не так. Мы с ним встречались всего несколько дней, и как бы ни были сильны мои чувства к нему, это просто ничто по сравнению с тем, что ждало бы меня, если бы наши отношения продлились чуть подольше.

Наверное, он поступил со мной милосердно, и, наверное, я должна быть благодарна ему за это. Только бы прожить этот день, только бы очиститься от этого яда!.. Это все, о чем я прошу. Пусть я никогда не разлюблю его, но пусть мне станет немного легче, пусть я смогу без него жить!

Продолжая шептать эти молитвы, обращенные непонятно к кому, так, в конце концов, я смогла погрузиться в неровный тревожный сон, но даже в этом полубессознательном состоянии меня продолжили мучить воспоминания о тех днях, когда я была рядом с тем, кому принадлежу телом и душой.

Рядом с тем, кто никогда не был по-настоящему моим.

Проснувшись на следующий день, я поняла, что не могу заставить себя подняться с кровати.

Легче мне явно не стало.

Я чувствовала, будто сверху меня придавило могильной плитой, и каждый вздох, каждое движение давались мне с огромным трудом. Господи, что же это со мной?..

Мне казалось невероятным, что для большинства людей этот день ничем не отличается от других. Как будто только я одна понимаю, что наступил конец света.

«Ева, это глупо. Люди расстаются, такое случается постоянно. Это смешно! Распрощалась с парнем, с которым встречалась всего несколько дней. Какой конец света, приди в себя!», попыталась я поспорить со своими чувствами. Но мне это не удалось. Совершенно.

«Это стыдно. Слабая никчемная тряпка, вставай, отправляйся в школу. Неужели позволишь Макару Власову растоптать тебя в очередной раз? Ты сильная. Ты справишься! Есть у тебя гордость или нет?!». Этой мысли, наконец, удалось немного меня растормошить.

Кое-как оторвав свое тело от кровати, я поплелась в ванную, и в первую секунду даже не сумела узнать своего отражения, так я изменилась за эту ночь. Мама дорогая!.. Из зеркала на меня смотрела осунувшаяся мышиная мордочка ‒ маленький носик, гигантские глаза с темно-синими кругами под ними, плотно сжатые бледные губы. На шее горело несколько засосов, повествующих о том, как прошла моя суббота.

При мысли о тех поцелуях и объятиях, я почувствовала, как внутри меня поднимается новая волна этих жестоких ощущений. Лицо перекосилось, еще сильнее побледнело, я дотронулась до лба, провела рукой по щеке. Хватит… Хватит этих мыслей! О Господи, только не опять!..

Закусив до боли щеку, я закрыла глаза. Не сегодня, быть может, и не завтра, но я обязательно приду в себя, перестану вздрагивать при каждой мысли о нем!

Приняв горячий душ, я принялась запихивать в себя здоровую пищу, богатую белками и углеводами, но аппетит покинул меня, как и воля к жизни. Так же, двигаясь на автомате, я погладила форму, начала наносить по-праздничному яркий макияж. Я понимала, что это необходимо было сделать. «Известный плейбой Макар Власов поиграл пару дней с тихоней Евой Абрамовой, да и выкинул ее на помойку», нет уж. Разве я могу позволить одноклассникам догадаться, что со мной сделало наше расставание?

Замазав тональником темные круги и засосы, я подвела глаза и подкрасила губы блеском с вишневым оттенком, чтобы они не казались такими бледными. Надела муссанитовые серьги, к которым привыкла за последнее время, уложила волосы на одну сторону головы так, чтобы одна из красивых сережек всегда была на виду. Сделала еще один болезненный вздох…

Столько усилий, и для чего? Какая разница, что обо мне подумают эти люди? И тем не менее, гордость все еще что-то значила для меня. Точнее, должна была значить. Сегодня мне нужно было сыграть роль инициатора расставания, роль девушки, которой не нужен этот парень. Всего лишь красивый мажор. Богатый и высокомерный. Обычная интрижка…

На мои глаза навернулись слезы. Это неправда, но скоро должно стать правдой. Можно любить человека, но понимать при этом, что вам не суждено быть вместе. Небеса не для нас. Не для нас с Макаром! Не для нас эти чувства, не для нас эти райские ощущения. Некоторые люди способны лишь боль друг другу причинять. Некоторые отношения невозможно построить.

Это истина, от которой мне не уйти, не убежать и не скрыться, как бы я ни старалась.

Зайдя в класс, я проследовала к своему столу, не оглядываясь по сторонам. Разложила перед собой учебники и тетради. Подняв голову, я увидела, что Макар вернулся на свое место, через парту от меня. Он сидел прямо передо мной, мне было видно его затылок… Так, так, спокойно, не подавать вида!..

Новый поворот в этой истории с любовным треугольником, как обычно, не укрылся от моих одноклассников. Вчера мы с Макаром были вместе, сегодня я сижу за этой партой в гордом одиночестве, как полагается неловкой, чудаковатой скромнице, которой я всегда и была.

Внезапно мной овладело полное безразличие к мнению окружающих. Ну, узнают они, что Власов разбил мне сердце, и кого это удивит? Да все и так это поймут по одному моему выражению лица. Мне захотелось лечь на парту и умереть. Я подперла рукой подбородок и опустила голову.

Плевать. Да, мне очень больно!.. Смотрите и злорадствуйте. Жалейте меня. Мне уже все равно…

Повернув голову, я встретилась взглядом с Витей. Его глаза были расширены. Улыбнувшись ему через силу, я пожала плечами, как бы говоря, «Чего и следовало ожидать». Мне с трудом удалось сдержать слезы ‒ сочувствие бывшего парня могло окончательно лишить меня присутствия духа, стать иголкой, способной легко проткнуть раздувающийся внутри меня воздушный шарик болезненного нервного напряжения.

Начался урок, и мне пришлось перевести взгляд на доску. Передо мной по-прежнему маячил тонкий красивый профиль Макара. Он негромко разговаривал со Стасом, своим запартником, и казался таким же самоуверенным и невозмутимым как обычно.

Внезапно во мне начал подниматься гнев, мной снова овладела ненависть, покинувшая, было, меня после нашего последнего разговора. Ведь тогда я увидела, почувствовала, поняла, что и ему наше расставание причинило боль, но теперь… На секунду мне показалось, что моя ангельская сущность вот-вот убьет его, такой силы эмоции я ощутила.