Очень красивый дом, как и следовало ожидать ‒ вид на набережную Москвы-реки из панорамных окон, открытая терраса за большими раздвижными дверьми, современный дизайн помещений, дорогая мебель, эффектная подсветка, множество произведений искусства, развешанных по стенам и убранных во встроенные витрины за стеклом. Наверное, дом известного криминального авторитета я представила бы себе немного иначе, но все равно было понятно, что здесь живут по-настоящему богатые люди.

Одевшись и накинув на себя пальто, я прошла, было, к входной двери, но на секунду задержалась перед висящим в коридоре зеркалом. Вид, как ни странно, был приличный, только макияж выглядел несвежим. Зато на щеках горел здоровый румянец, и в целом я смотрелась полной сил красивой девушкой.

Секс полезен для здоровья, а Власов отличный любовник…

Господи. К моим щекам прилила кровь, и румянец зажегся еще ярче. Все это было так… безумно хорошо, просто потрясающе, и все же, вспоминая эту ночь, я сгорала от стыда и мечтала провалиться под землю.

Я словно стала еще уязвимей перед Макаром, я отдалась ему и полностью раскрылась, эмоционально, физически, а теперь не знала, что с этим делать. Наверное, если бы он был моим парнем, и между нами были доверительные отношения, мне не было бы так неловко вспоминать все эти стоны, крики и движения.

Лишиться девственности с врагом ‒ не самая лучшая идея.

Внезапно раздался звук ключа, провернувшегося в замочной скважине, и тут в квартиру вошел какой-то мужчина. У него были похожие тонкие черты лица, как у Макара, и каштановые волосы. Замерев на месте, я сжала в руках свою сумочку. А я так надеялась, что уйду отсюда никем не замеченной, но увы…

— Здравствуйте, — поздоровалась я чуть слышно.

Мужчина окинул меня мрачным холодным взглядом:

— Что вы здесь делаете?

Я покраснела:

— Меня Макар пригласил.

— А сам он где?

— В комнате. Спит, — я покраснела еще гуще.

— Ясно.

Мужчина прошел внутрь, а я быстро выбралась за дверь, спеша поскорее уйти из этого дома, подальше от его обитателей. Проехавшись в сверкающим стеклянном лифте до первого этажа, я вышла из здания на набережную Москвы-реки.

Холодный утренний воздух, наполненный влагой и запахом опавшей листвы, мгновенно выветрил из меня остатки сна. Так, где я сейчас вообще? Открыв карту в моем многострадальном телефоне, я нашла свою геопозицию: Котельническая набережная, метро Таганская. Совсем недалеко от нашей школы, пешком дойти можно минут за двадцать легким шагом. И зачем Макар все время ездит на машине? Ради понтов?

Я вздохнула. Прежде чем отправляться в школу, мне нужно зайти домой, принять душ и съесть что-нибудь сладкое. А лучше такое количество сладкого, чтобы у меня начался диабет. Мне нужно хотя бы постараться прийти в себя… перед разговором с Витей.

Спустившись в метро, я очень быстро доехала до Автозаводской. Дома я встретила маму, она как раз собиралась на работу:

— Ева, привет! Ну, что, хорошо повеселилась на дне рождения?

Я вздохнула:

— О да, веселье получилось незабываемое.

— Вы там поспали хоть, или всю ночь куролесили? — улыбнулась мама.

Мое лицо снова залилось краской:

— Поспали.

— Хорошо! Но все-таки вечеринки с ночевками нужно проводить на выходных. Ты много занимаешься и можешь себе позволить небольшой отдых, но смотри, чтобы это не вошло в привычку. Но все равно, я так рада, что ты поладила с одноклассниками! Нужно будет испечь Вите пирог или даже торт.

— Это ни к чему, — я провела руками по лицу, — да ты и не умеешь готовить.

— Ева, что-то случилось? Между вами с Витей что-то не заладилось? — спросила она с удвоенным беспокойством.

С того момента, как я рассказала ей, что именно мой нынешний парень не позволил одноклассникам увидеть во мне жертву, и с тех пор, как она увидела нас прилежно выполняющими уроки на выходных, она ему чуть мою руку и сердце не предлагает.

— Не знаю, — ответила я уклончиво.

— Как поссорились, так и помиритесь!

— Мне нужно готовиться к школе.

Тяжко вздохнув, я отправилась в душ. Между нами с мамой не настолько доверительные отношения, я не привыкла делиться с ней абсолютно всем, что происходит в моей жизни, но если бы это было так… рассказала бы я ей о том, что изменила моему чудесному, идеальному парню с таким, как Макар?

Нет, однозначно, нет.

Я даже не уверена, что смогу рассказать обо всем Милане. Мне и самой тошно, еще и от подруги выслушивать нотации и предостережения, советы обратиться к психологу, рекомендации к просмотру видео, как не стать жертвой абьюза, и так далее, и тому подобное.

Вымывшись, погладив форму, я разом проглотила целую шоколадку и еще одну положила в рюкзак, чтобы съесть ее в школе. Решив на дорожку побаловать себя парой серий любимого сериала, я так и не смогла сконцентрироваться на его сюжете ‒ мои мысли постоянно возвращались к предстоящему разговору. Мама дорогая!

Ника посоветовала бы мне ничего ему не говорить ‒ ни о чем не знает, значит, и переживать не будет. Ты, мол, очищаешь свою совесть, а каково твоему молодому человеку? Больно, мерзко и тоскливо. К тому же парни генетически запрограммированы испытывать гадливость к девушкам-изменщицам, это заложено в них самой природой.

Даже так: мужчина выберет, чтобы его женщина была верна ему физически, но в постели думала о другом, а женщина, наоборот, предпочтет, чтобы мужчина спал с другой, но думал при этом о ней. И это понятно, таковы наши биологические роли. Женщине важнее привязанность, ведь именно от нее зависит, будет ли ее спутник по жизни заботиться о ней и ее детях. Мужчине важнее верность ‒ не дай бог ему придется воспитывать чужого ребенка!

Верность…

Мое сердце вновь пронзила мучительная смесь из боли и вины. Нет, я не могу промолчать! Пусть ненавидит, пусть презирает меня, я заслужила! Лишь бы избавиться от этого невыносимого чувства, лишь бы снова получить возможность себя уважать!..

Выйдя, наконец, из дома, я отправилась в школу, но каждый шаг давался мне с огромным трудом. Мое тело словно придавило гранитной плитой, и я еле переставляла ноги под ее тяжестью.

Проходя через двор перед главным корпусом, краем глаза я заметила Макара. О нет, меньше всего мне сейчас хотелось видеть этого человека, а о том, чтобы заговорить с ним, я и помыслить не могла! Сделав вид, что не заметила его, я прошла сквозь дубовые двери в знакомый вестибюль.

— Ева, — парень нагнал меня на полпути к гардеробной, — ты куда так бежишь?

— На урок, — ответила я, не глядя на него.

— Ты от меня ночью, что ли, ушла?

Господи, зачем он вспоминает об этом, почему не сделает вид, будто ничего не было?!

— Утром.

— А до дома как добралась?

— На метро, — продолжила я давать односложные ответы на его вопросы.

— И что у меня там за метро? — Макар усмехнулся.

— Таганская.

Я переоделась в сменку, сняла с себя пальто и встала к окошку гардеробной.

— Это такой новый способ игнорировать меня? Может, начнешь нормально говорить?

— А о чем говорить?

— Не о чем, значит? Может о том, как ты вчера стала женщиной не без моей помощи? — произнес он насмешливо.

О Господи…

— Ты получил то, чего давно хотел, а я сделала ужасную… чудовищную ошибку, — я содрогнулась всем телом. — Не знаю, о чем тут говорить.

— Вот, значит, как, — в его голосе прозвучало напряжение, возможно, даже злость.

В волнении я перевела на него взгляд, и мое сердце остановилось на секунду. Мне казалось, что одержав победу, он потеряет ко мне всякий интерес, но его слова, его реакция говорили о чем-то совсем ином. Неужели эта ночь что-то значила для него? Неужели я что-то значу для него? Неужели он преследовал меня все это время, потому что я… нравлюсь ему? Это предположение привело меня в такой шок, что у меня все мысли в голове перемешались.

Если все так, то как мне относиться к этому? Ведь он тоже что-то значит для меня, но между нами пролегло столько всего, что я… просто не знаю! Мое сердце подхватил водоворот противоположных эмоций, он окончательно лишил меня рассудка. Макар причинил мне столько боли. А сколько боли я могу испытать, если снова ему поверю? Разве я могу поверить ему? Довериться ему?