Хенни уже не пряталась за дверью. Подперев плечом дверной косяк, она следила за происходящим, покусывая нижнюю губу.

— Хенни, принеси перо и бумагу, — сказала Ника громко.

Банкир удивлённо вскинул брови и снисходительно усмехнулся:

— Не верите мне, дорогая госпожа Руз?

Ника напряжённо улыбнулась:

— Разумеется, верю, но… не доверяю. В столь ответственном деле неплохо бы подстраховаться. Доверяй, но проверяй. Не так ли, господин Ван Ромпей?

Он хмыкнул и пожевал губами:

— Верно замечено, госпожа Руз. Вы не так невинны, как кажетесь на первый взгляд.

Ника растянула губы в улыбке и воспрянула духом. На неё смотрели со снисходительной улыбкой, любопытством, толикой интереса, но не с унизительной жалостью, к чему она привыкла и старалась не замечать. От мужского внимания кружилась голова. В крови бурлил адреналин. Единственным желанием было выиграть спор.

Все обернулись на громкий топот. Запыхавшаяся, раскрасневшаяся Хенни положила на стол лист бумаги, перо, поставила чернильницу.

— Я с вами, госпожа, — улыбнулась ей нервно и под удивлённые взоры мужчин положила рядом с гульденом Ники три золотые монеты. Отступила за спину госпожи Маргрит.

Банкир с видом обиженной добродетели черкнул несколько слов на листе и сложил его вчетверо. Поджал губы.

За него ответил заметно охмелевший господин губернатор. Он повёл шеей и вытер платком подбородок:

— Итак, условия соблюдены. Слушаем вас, госпожа Руз.

Ника начала без предисловий:

— Господин Ван Ромпей, вы предложите мне выбрать направление деятельности на моё усмотрение.

Она протянула ладонь, желая получить лист с записью, однако господин губернатор отвёл её руку.

— Не совсем вас понял, госпожа Руз. Поясните мне, что может выбрать девица, ничего не смыслящая в коммерции? — спросил он требовательно.

— Хорошо, я поясню, — кивнула Ника. — Если это не пивоварня, то что-то другое. Так?

Господин Хендрик кивнул, и она продолжила:

— Господин Ван Ромпей не знает ни моих интересов, ни уровня знаний. Поэтому предложит выбрать дело мне самой. Поскольку такие решения не принимаются по указке свыше или импульсивно, а у меня нет опыта ведения такого рода дел, он даст мне несколько дней на раздумье, чтобы я посоветовалась с семьёй и решила, чем стану заниматься. Лучше, если я предложу несколько, на мой взгляд, продуктивных вариантов. Так?

Она обвела молчаливых господ вопросительным взглядом. Вздохнула:

— Я должна буду представить на рассмотрение план будущих действий для каждого варианта. Господин Ван Ромпей их рассмотрит и, как более опытный и умный человек, сможет мне подсказать, какое из намеченных дел даст наибольшую прибыль. Думаю, он не отказал бы мне в такой малости, если бы я пошла на сделку.

Она улыбнулась и обвела всех присутствующих ликующим взглядом:

— Банк не заинтересован в разорении заёмщика. Кредитор хочет получить свои деньги назад с причитающимися процентами.

Господин губернатор выхватил из-под руки банкира сложенный лист, торопливо развернул его и прочитал:

— Решите сами.

Госпожа Маргрит вздохнула с облегчением. Ни на кого не глядя, стала ощупывать целостность своей причёски. По её лицу блуждала загадочная улыбка.

Брови Якубуса поползли на лоб.

Банкир встал, достал из кармашка кафтана часы-луковицу, щёлкнул крышкой. Отнёс их от лица дальше, сощурился, нахмурился.

— Да, пора и честь знать, — подхватился господин губернатор. По полу заскрежетали ножки его стула. — Вот только я так и не понял, что вы выберете, госпожа Руз?

— Ни-че-го. Мне не нужен кредит.

Ника встала, когда господин Ван Ромпей подошёл к ней:

— Послезавтра поутру мы с вами и госпожой Маргрит выезжаем в Амстердам для оформления договора. Будьте готовы показать мне… эмм… план, как вы изволили выразиться. По дороге его обсудим.

— Вы слышали, что я сказала? — с беспокойством спросила Ника. — Я отказываюсь от вашего предложения.

— Слышу, дорогая госпожа Руз. Устал. Не привычен к подобного рода развлечениям, — он пожал ей руку: деликатно, чуть дольше задержав в своей сухой прохладной ладони. — Искренне рад знакомству с вами.

Ника тяжело вздохнула, а банкир повернулся к безмолвной хозяйке дома:

— Госпожа Маргрит, не забудьте взять документы на складское помещение и лавку. Полагаю, они оформлены на ваше имя.

Когда за гостями закрылась дверь, Ника отступила на несколько шагов от госпожи Маргрит и Якубуса и с угрозой в голосе сказала:

— Молчите! Не смейте на меня давить! Я передумаю лишь в том случае, если ночью выпадет снег по пояс.

Для убедительности чиркнула по своей талии ребром ладони. Собрала золотые монеты.

— Отдай гульдены мне, — подскочил к ней Якубус, хватая за руку. — Тебе они без надобности.

Ника отсчитала пять монет:

— Назад получишь только свои, — проглотила готовое вырваться бранное слово. — Остальное — мой выигрыш и Хенни.

Не стала ни стыдить, ни упрекать брата Руз — бесполезно. Взяла со стола вазу со сладостями. Приподняв подол платья, побежала вверх по лестнице. Остановилась, обернулась:

— Хенни, принеси мне большую кружку горячей воды. И никакого тёплого молока! Терпеть его не могу. Твой выигрыш отдам в комнате.

— А где туфли госпожи Руз? — спросила Хенни у хозяйки, глядя на мелькавшие, обтянутые белыми шёлковыми чулками пятки госпожи.

Мама беспомощно развела руками и указала на место за столом, где сидела дочь. Из-под ковровой скатерти сиротливо выглядывали носки туфель, прикрытые измятыми обвисшими синими бантами.

Скрипнула входная дверь.

Госпожа Маргрит впустила гостя и бесшумно прикрыла створку. Скудный свет свечи дрожащими бликами скользнул по стене и упал на пол узкого тёмного коридора.

— Ты зачем вернулся? — с беспокойством спросила она. — Увидит кто-нибудь.

— Поджидала меня, моя хозяюшка, — мужчина обнял женщину и прижал к своему крупному, грузному телу. — Хватит, Маргрит, прятаться. Весь город знает о наших отношениях.

— Якоб не знает, — возразила она и положила голову на грудь Ван Деккера.

— Пора и ему узнать. Он же ушёл на службу? — Хендрик потянулся губами к лицу возлюбленной.

— Ушёл, — проворно уклонилась она от поцелуя. Обернулась и с тревогой посмотрела на лестницу. — Руз тоже не знает.

— Руз? — усмехнулся Ван Деккер. — Мне кажется, она знает гораздо больше, чем ты думаешь. Удивила она меня сегодня.

— Сама не ожидала от неё подобной смелости, — повысила голос Маргрит. — Уж и не знала, как справлюсь с именитым гостем. Умница, моя девочка!

— Глупая она, — возразил Хендрик. — Где нужны лисья хитрость и льстивые речи, простотой суждений не обойтись.

— Как видишь, обошлись, — улыбнулась она и увильнула от загребущих мужских рук. Спросила: — Господин Ван Ромпей что-нибудь говорил по пути в гостевой дом? Он же у господина Киккерта остановился?

— Где же ещё? Молчал. Не больно он разговорчивый. Слова из него не вытянешь. А когда чует выгоду, то замыкается в себе и всё думает, думает… Радуйся мать, по нраву пришлась ему твоя дочь. Он лет двенадцать как вдовец, глядишь и…

— Хендрик, ты лишку хватил? Отведи, Господь, от меня беду, — Маргрит осенила себя крестным знамением. — Моя Руз и?..

— Молчи, женщина, — оборвал мужчина её недовольное ворчание, — где ты в Зволле да в вашем положении найдёшь достойного мужа для своей дочери? Она и так в девках засиделась. Я свою Ксандру в шестнадцать годков замуж отдал.

— Напомни мне, на сколько годков твоя дочь моложе своего мужа, а? — сощурилась Маргрит. — На десять-двенадцать? А здесь… Не-ет, — протянула решительно, качая в такт головой, — кредит получит, и тотчас вернёмся домой. Никаких разговоров на посторонние предметы вести не буду.

— Ну, всё, успокойся, дорогая. Иди ко мне, мой лакомый кусочек, — Ван Деккер притянул женщину к себе.