Помнила Ника и ещё об одном необычном устройстве в доме соседей. В бытовой комнате стоял пресс³⁴ для глажки белья. Руз не интересовалась подобными вещами, а Ника не отказалась бы посмотреть на механизм, с удовольствием ощупала бы его и испытала на деле. Но не сейчас.

Ван дер Меер не поднял голову, продолжая обрабатывать рану — небольшую, но глубокую. Свежую. Морщился.

— Дай, помогу, — шагнула к нему Ника.

Адриан с опаской покосился в её сторону:

— Оставайся на месте. Как бы мне не пришлось приводить тебя в сознание и доставлять домой.

— Я не боюсь крови, — сообщила она, оценивая глубину пореза. Не ошиблась: Якубус ранил кэптена.

— Руз ван Вербум не лишится чувств от вида крови? — мужчина качнул головой и криво усмехнулся. — Очень в этом сомневаюсь. Раньше от вида пустячной царапины ты становилась белее снега.

— Проверим? — подалась к нему Ника.

Ван дер Меер отмахнулся:

— Справлюсь без твоего участия, — прозвучало угрюмо, но без агрессии.

Ника подавила вздох облегчения. Сердце от радости прыгало в груди. Её не гонят! Не выталкивают за дверь, как в последний визит в этот дом!

Разумеется, её не ждали, но если бы Ван дер Меер хотел остаться наедине, то закрыл бы все двери на замки и задвижки. Ника смогла бы открыть на двери замок снаружи, а вот отпереть внутреннюю задвижку уж точно не сумела бы.

— Конечно, справишься, — бодро ответила она. — Только я сделаю это быстрее и качественнее. Тебе не с руки.

Она не стала ждать его согласия, подошла и мягко, но настойчиво взяла из его рук пропитанный спиртным обрывок ткани. Приказала:

— Встань и повернись ко мне спиной.

Он медлил.

— Помочь тебе? — с готовностью взяла его под локоть.

Ван дер Меер выдернул руку. Тяжело вздохнув, поднялся. Держась за спинку стула, повернулся к настырной соседке задом.

Ника присела на корточки, поправила съехавшую штанину. От одежды пахло мятно-можжевеловой свежестью. Запах пришёлся по душе. Похоже, ей нравилось всё, что было связано с Ван дер Меером.

Прикасаться к его голому телу оказалось приятно и волнующе.

Её нежные, ненавязчивые касания не остались незамеченными. Адриан вздрогнул, шумно втянул воздух в лёгкие, переступил с ногу на ногу. Открытые участки на теле покрылись гусиной кожей, приподнялись волоски.

— Больно? — спросила Ника с тревогой.

Неприятно стянуло мышцы внизу живота. Организм отреагировал на чужую боль, принял её на себя.

— Нет, — еле слышно ответил кэптен, глядя перед собой.

Ника не спешила завершить процедуру. Наслаждалась близостью мужчины. Вдыхала его острый, хвойно-древесный аромат.

Рана кровоточила несильно и опасений не вызывала. Обработать её было несложно. Основную часть работы Ван дер Меер осилил сам. Наложить повязку сумел бы тоже. Опыт имелся.

— Спасибо тебе за всё, — сказала Ника тихо, с чувством. — Если бы не ты… — голос дрогнул.

Адриан не ответил. Судорожно вздохнул, пятернёй зачесал назад растрёпанные влажные волосы.

Вставая, Ника спросила:

— В твоей аптечке есть какая-нибудь присыпка?

— Что? — не понял мужчина.

Ника обратила внимание, что он успел продезинфицировать спиртным не только рану, а и свои внутренние органы. Молодец! Она не подумала об этом. Наглотавшись воды из канала, рискует подхватить кишечную инфекцию.

— У тебя есть порошок, который подсушит рану? — подвинула ему коробку с медикаментами.

С непонятными значками на выцветших этикетках они ничем не отличались от «чудесных» снадобий, продаваемых доверчивым гражданам странствующими лекарями-шарлатанами.

— Думаю, вот этот, — кэптен ткнул пальцем в деформированную картонную коробочку.

Щурясь, Ника с подозрением рассмотрела белёсый налёт на упаковке. С опасением понюхала серо-зелёный слежавшийся порошок.

— Уверен? — растирала мизинцем крупные частицы отсыревшего вещества. Его запах, как и вид, категорически не нравились.

— Думаю, хуже не станет, — Адриан не менее внимательно присматривался и принюхивался к соседке.

— А если порошок просрочен и вызовет раздражение? Рана-то открытая, — Ника в задумчивости почесала шею. Выбившаяся из-под кружевного чепца прядь волос щекотала кожу. — Может, он ядовитый и им нельзя присыпать рану? — вопросительно уставилась в слегка прищуренные глаза Ван дер Меера, в которых плясали жёлтые огоньки свечного пламени.

— Откуда у тебя столь глубокие познания в медицине? — хмыкнул он, задержав взгляд на тонких пальцах соседки. — В этом коробе нет ничего, что может навредить здоровью человека.

— Ну, если ты уверен… Надеюсь, через пару часов тебе не станет хуже, — Ника нехотя присыпала рану и принялась бинтовать её узкими полосками полотна.

Получалось не слишком ловко. Криво нарезанные полоски скручивались и путались.

Мужчина смотрел на неё сверху вниз.

Под его пристальным взглядом Нике стало жарко. Краем глаз она видела, как он остановил свой изучающий взгляд на её лице. Уголки его губ дрогнули, но от улыбки он воздержался. В серых глазах промелькнуло не то удивление, не то особый интерес.

Его загадочный и задумчивый взгляд породил в ней надежду на возрождение прежних дружеских отношений.

«Господи, — мысленно взмолилась она, — позволь мне узнать, что такое счастье. Позволь узнать, как это бывает, когда тебя любят».

— Руз, почему?.. — услышала она сдавленный голос Адриана.

Кэптен обтянул штанину, тяжело сел на стул, откинулся на его спинку и вытянул ноги под стол.

Опершись ладонями на сиденье соседнего стула, Ника тяжело поднялась. Вопросы не должны оставаться без ответов, иначе это породит массу неверных, губительных домыслов. Вздохнула:

— Я устала терпеть над собой многолетние, ежедневные издевательства, которым не видела конца. Якоб перешёл все границы. Он задумал убийство. Я должна была его остановить. Прости, что втянула тебя в свои дела.

— Теперь это и мои дела.

Ван дер Меер подвинул графин со спиртным, налил полстакана, отпил половину и поморщился.

От стука донышка о столешницу у Ники зазвенело в ушах. Виски прострелило болью. Яркое свечное пламя расплывалось перед глазами. Она дотянулась до подсвечника и погасила одну свечу из трёх.

«Хенни сделала бы это сразу», — вспомнилась озвученная ею плохая примета. Прогноз сбылся, слегка изменив траекторию и сместившись в пространстве.

Ника расправила на спинке стула мужской кафтан и села. Взяв стакан кэптена, в два глотка допила содержимое. Жгучая горечь огненной волной прокатилась по пищеводу, тяжёлым комом осела в желудке.

— Фу, какая гадость, — Ника содрогнулась и скривила губы. Глаза забегали по столу в поисках, чем бы запить или заесть крепкий напиток.

Вздёрнув бровь и замерев, Ван дер Меер с изумлением смотрел на соседку, которая ладонью торопливо нагнетала воздух в приоткрытый рот.

— У тебя совсем закуски нет? — на её глазах выступили слёзы.

— Есть, там, — кивнул он в сторону кухни.

Ника легко поднялась, схватила подсвечник и быстрым шагом ушла в кухню.

Поставив подсвечник на стол, упёрла ладони в столешницу разделочного стола, громко выдохнула. Не думала, что говорить о смерти Якубуса будет настолько тяжело. Взгляд упал на бадью с водой, стоявшую на полу, и полосатый коврик в жёлто-зелёную полоску. Рядом стул с мокрым полотенцем на спинке. Цепочка мокрых мужских следов ведёт в сторону двери. Несмотря на ранение и усталость, кэптен смыл грязь с тела.

Взгляд упал на буфет — громоздкий, вместительный, антикварный даже для этого времени. С ним были связаны приятные воспоминания.

«Какие?» — хлопала Ника его дверцами. Становилась на цыпочки, заглядывала на верхние полки, не понимая, что именно ищет.

«Ещё одна загадка от Руз?» — свела брови. Прикусив нижнюю губу, переставляла необыкновенно красивую посуду из тонкого фарфора.

Остановив глаза на большой красивой голубой чашке с цветочной росписью, улыбнулась: вот она, целая, невредимая, её любимая чашка, из которой сколько себя помнила пила чай в этом доме. Волшебная чашка. Частые чаепития позволяли быть в обществе Адриана ровно столько, сколько длилась церемонная трапеза.