— Неплохо, — Ника налила себе вторую чашку чаю и взяла немного творога с мёдом — вкусно. — Ты общалась с садовником раньше? Разговаривала?

— Нечасто, когда по поручению хозяйки ходила к госпоже Бригитте, — сглотнула Хенни сухим горлом.

— И как?

Служанка дёрнула плечом.

— Угу, понятно, — отпила Ника чаю. — Тогда тебе срочно нужно выяснить, как он к тебе относится.

— Это как же? — выпрямилась Хенни и настороженно уставилась на молодую госпожу.

— Завязать с ним разговор, построить глазки. Если он не отвернётся и поддержит беседу, считай, дело в шляпе.

— Как?

Прожевав творог, Ника глотнула чаю:

— В общем, ты сразу всё поймёшь. Главное, не стесняйся, не сбегай от него, задержись, поговори.

— О чём?

— Мне казалось, что ты умеешь не только разговаривать с мужчинами, но и о других женских хитростях и уловках весьма неплохо осведомлена, — Ника допила чай и промокнула губы салфеткой.

Хенни стыдливо опустила глаза. Молчала и вздыхала.

Ника продолжила:

— Поговори с ним о погоде, о том, что любишь готовить пироги и хочешь обзавестись курицей с цыплятами.

— Разве ему будет интересно слушать такое? — вскинула на неё глаза служанка.

— Может, он соскучился по хорошей еде, и тоже любит живность, — улыбнулась Ника. — Что ты теряешь? Угости его пирогом, в конце концов. Пусть оценит твои кулинарные способности.

— Как-то вы говорите… — Хенни поднялась, когда молодая госпожа встала.

Ника зевнула, прикрыв рот ладонью:

— Что непонятного? — возмутилась с ленцой. — Будешь щёлкать клювом, другие шустрые девицы твоего садовника уведут, — и добавила тихо: — Если ещё не увели… Много их тут всяких ходит.

Ника поблагодарила обескураженную Хенни за вкусный ужин и вернулась в прохладный кабинет. Сделала гимнастику для рук и пальцев и нехотя взяла карандаш.

После первых проведённых линий с приятным удивлением обнаружила, что рука её стала лёгкой, а пальцы гибкими и послушными. Спина и плечи расслабились, будто слетела невидимая цепь, связывавшая по рукам и ногам, блокировавшая мысленные приказы.

Что стало тому причиной, можно было гадать долго и безуспешно. Руз отступила? Перестала контролировать чужую душу в своём теле? Перестала мешать? Её душа последовала за Ван дер Меером в Арнем и подглядывает за ним там? Такое возможно?

Главное — Ника снова может рисовать! Правда, тяжёлый карандаш по-прежнему неудобно лежит в руке, царапает бумагу…

Ещё чуть-чуть приноровиться, приспособиться…

Линии, окружности, штриховка, растушёвка…

Руки помнят. Знание и мастерство не пропьёшь.

Она упивалась процессом созидания, вновь и вновь рисуя… нет, не эскизы интерьера кофейни или надгробья и кладбищенские мемориалы — дойдёт очередь и до них. Она рисовала Ван дер Меера. Наслаждалась действом, улыбалась полученному результату.

— Ах, как же похож на нашего соседа! — вскрикнули за её спиной.

От потока воздуха вспыхнули свечи в высоком подсвечнике; сквозняк принёс аромат тушёного мяса со специями.

На стол опустилась глубокая мисочка с засахаренными орехами и сухофруктами. Стукнуло о столешницу донышко высокого стакана с тёплой водой. По граням зелёного стекла скользнули отблески отражённого света.

Ника вздрогнула:

— Тьфу! Напугала, зараза! — промокнула подушечкой пальца выступившую в уголке глаза слезу.

Кажется, напрасно она сделала замечание служанке и та больше не надевает кломпы. Не удалось бы ей подкрасться незамеченной.

— Что? — не поняла Хенни, приближая лицо к листу. — Это же господин Ван дер Меер? Наш сосед? Как же красиво вы рисуете!

— Завтра нарисую тебя и всех соседей, — поспешила Ника отвлечь служанку.

Вытянула руку с портретом, наклонила голову к плечу и, прищурившись, сказала:

— И, правда, похож на нашего соседа. Чуть-чуть.

Поздним вечером в комнате Ники на столе лежали черновики бизнес-проектов и портрет Кэптена... под подушкой.

Уснуть сразу она не смогла. Думала о Ван дер Меере. С нетерпением и страхом ждала его возвращения. Была уверена, что он вернётся один, но капля сомнения — а вдруг! — ядом разъедала душу. Вдруг он любит жену настолько сильно, что простит ей предательство и снова впустит в свою жизнь?

Подсознательно чувствовала, что Руз с Анникой не общались, поэтому очередной шаг Ники к осуществлению своей цели будет невозможен. Поддержать её некому, как и у некого спросить совета.

Она собиралась предложить Кэптену либо дать ей в долг недостающую сумму денег для начала своего бизнеса, либо стать её компаньоном. При возвращении в его жизнь Анники двери особняка Ван дер Меера закроются перед Никой навсегда.

Как быть в случае провала?

Ван Ромпей сдержит слово и в случае отказа стать его женой поможет Руз с матерью переехать и обустроиться в Амстердаме.

Следует сразу отметить, что за дорогую услугу придётся заплатить — бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Нику ждёт ловушка. Не так… её ждёт капкан, и она знает какой. Придётся не просто отдать банкиру бизнес-проект похоронного бюро, а и работать на старика, отрабатывать долг, параллельно зарабатывая себе на безбедную жизнь в большом городе.

На иждивении Ники будет госпожа Маргрит. Суммы от сдачи внаём склада и дома в Зволле вряд ли хватит, чтобы поддерживать соответствующий имидж аристократической семьи, от которого мама ни за что не откажется, как и от желания поскорее выдать дочь замуж. Денег не хватало на жизнь в провинциальном городке, а уж в Амстердаме…

Ника со сдержанным стоном перевернулась на другой бок.

Под подушкой зашуршал лист с портретом Ван дер Меера. Мечта Руз стать женой Адриана плавно трансформировалась в мечту Ники.

Мечты, мечты…

Ника хорошо знала, что для её осуществления нужно много и плодотворно работать. Если деньги можно заработать, то сердце мужчины при сложившихся обстоятельствах завоевать будет непросто, а то и вовсе невозможно.

— Приснись мне, — прошептала она, закрывая глаза.

Вторым вариантом для взятия денег в долг Ника рассматривала обращение к Виллемине. Она жалела, что позволила своим эмоциям взять верх над разумом и не подружилась с дочерью главы гильдии ювелиров. Для этого приложения особых усилий и не требовалось. Нужно было подойти к Виллемине, завязать приятный разговор, дать понять о своей симпатии, пригласить на чай и получить ответное приглашение.

Виллемина могла бы помочь получить в долг денег у её отца. Кстати, как ценитель редкой красоты, он может купить серьги для своей дочери или оказать помощь в их продаже. Впрочем, у Ники есть время восстановить отношения с красавицей.

— Угу, — буркнула она, зарываясь носом в одеяло. Последовавшая за этим просьба прямо укажет на причину столь внезапного желания подружиться с дочерью богача.

Кто ещё может быть заинтересован в сотрудничестве с обедневшей аристократкой, Ника не знала.

Мысли были столь безрадостными, что девушка всплакнула.

Жаловалась себе, подводила итог, разбиралась…

Кому нужна её смерть? Для чего она умерла и заняла чужое тело? Чтобы в конечном счёте потерять всё, став женой старого человека?

За короткий срок сделано немало. Ника прижилась в теле аристократки, благополучно миновала сложный период адаптации и не сошла с ума. При этом не вызвала серьёзных подозрений. В надежде обрести свободу совершила преступление и избежала наказания.

Кстати, сильно ломать себя и притворяться не пришлось. В этой семье до Руз и её чувств никому дела не было, нет и не будет.

Ночью прошёл дождь. Поднявшийся ветер разогнал предрассветный туман. По серому небу плыли низкие дождевые облака.

Ника не выспалась. Утро принесло головную боль. Пасмурная погода добавила тоски и хмурого настроения.

В гостиной в трубе камина протяжно гудел ветер, заставляя нервно оглядываться на окна, за которыми качались чёрные деревья.