Всё же взять кредит у господина Ван Ромпея?

Ника горько усмехнулась: «Чтобы тут же отдать долг Ван дер Мееру».

А как отдавать кредит банкиру? Он не из тех дельцов, которые станут бросаться огромными суммами безвозмездно. Он ростовщик, а не меценат.

Предложить ему стать её спонсором? Но и спонсирование не бескорыстно. Взамен она должна будет со всем усердием рекламировать его частный банк.

Да! Похоронное бюро госпожи Руз ван Вербум «Тихая обитель» как нельзя лучше прорекламирует банк господина Ван Ромпея.

Угу, возьмите кредит в указанном банке и… будет вам солидная скидка на покупку гроба с двустворчатой крышкой, изготовление надгробья или мемориального комплекса!

«Можно и наоборот» — Ника тяжело вздохнула и поймала себя на том, что жуёт белую булочку, слизывая с губ взбитые сливки, и переставляет на столе блюда с яствами.

«Всё же следует поговорить с господином Ван Ромпеем», — решила она. Он человек старый, мудрый, добрый. И поговорить с ним следует без присутствия госпожи Маргрит.

Из церкви в дом умершего вернулись все соболезнующие.

За четыре дня Ника узнала имена всех соседей и особ, удостоившихся чести получить доступ в дом Ван Вербумов.

Госпожа Маргрит с лёгкостью избавилась от нашествия назойливых выпивох, поставив у калитки человека раздать мелкую монету с предложением выпить в таверне за упокой души преставившегося.

Появление новых лиц в гостиной Ника заметила сразу. При виде направившейся к ней женщины с сострадательной улыбкой, узнала экономку семьи Ван дер Мееров.

— Руз, моя бедная девочка, — госпожа Бригитта обняла Нику и прижала к себе. — Давно не видела вас. Примите мои соболезнования. Господин Якубус был достойнейшим человеком. Нам всем будет его не хватать.

Прижаться к уютной груди женщины, вдохнуть её сладкий ванильный запах, было приятно. Ника не сдержалась, всхлипнула.

Погладив её по спине, госпожа Бригитта отстранилась:

— Ну-ну, милая, всё преходяще. Наведайтесь ко мне, поговорим как в былые времена. Угощу вас новым чаем, с типсами, — подчеркнула она, — доставили из Ост-Индии. Чудо как хорош. Вы же знаете, что я снова работаю в доме Ван дер Мееров?

Ника кивнула. В душе шевельнулось непонятное сожаление: теперь она не может, как прежде, войти в дом соседа. Отыскала глазами Адриана. Он смотрел на кого-то, находившегося за её спиной.

— Проходите к поминальному столу, — сказала Ника женщине, слегка повернув голову.

Девушку в сопровождении высокой угрюмой женщины она узнала сразу — Виллемина ван дер Ваал, дочь главы гильдии ювелиров. Ошибиться было невозможно. Хенни описала её одним словом — Ангел и была права.

Лет восемнадцати, с нежным румянцем на матовой коже, волосами цвета молочного шоколада, с каре-зелёными невинными глазами с поволокой и пушистыми длинными ресницами она притягивала взгляд. Чёрное одеяние делало её образ хрупким, нежным и чарующим.

— Я же говорила, — сказала Хенни, остановившись за спиной Ники, с интересом рассматривая гостью. — До чего ж красивая. Ах, мой любимый хозяин, какие бы детки у них были красивые.

Служанка глубоко втянула воздух носом, громко выдохнула и ушла, оставив молодую хозяйку наедине со своими невесёлыми мыслями.

Виллемина посетила дом впервые. Она бегло осмотрела гостиную, трапезный стол, задержала глаза на каминной полке и остановилась на Ван дер Меере.

Кэптен смотрел на неё.

Сердце Ники заныло щемящей болью. Ничего удивительного. На девушку то и дело поглядывали все. Ван дер Меер не исключение.

Виллемина покраснела, опустила глаза и отошла к камину, делая вид, что её заинтересовала коллекция раковин на полке.

Её сопровождающая набрала тарелку еды и села на стул у стены. Принялась неторопливо есть, наблюдая не столько за подопечной, сколько за присутствующими мужчинами, чинно прохаживавшимся у стола с тарелками в руках. Группировка блюд облегчила их выбор, сделав его лёгким и приятным.

Нике нравилась спокойная обстановка: ни шумного застолья, ни громких тостов за упокой души, ни траурных льстивых речей. Скорбящие собирались в группки, переходили один к другому, общались, поминали покойного добрым словом.

Ника не спускала глаз Ван дер Меера. Он обходил группки беседующих и неторопливо и нацеленно приближался к Виллемине.

Та заметила его манёвр и углубилась в изучение раковин на каминной полке. Касалась их кончиками тонких пальцев, гладила глянцевую поверхность и от волнения бледнела.

«Мелкая зараза», — наградила её Ника нелестным комплементом. Невольно сравнила свою нынешнюю внешность с её и ощутила укол… зависти? Какой бы Руз симпатичной ни была, а ей ой как далеко до ангелоподобной дочери главы гильдии ювелиров.

«Не-ет», — не поверила Ника напросившемуся выводу. Она никогда не была завистливой, а вот Руз… И это не зависть. Ревность! В душе до боли пекло от ревности! С неудержимой силой наружу прорывалась истинная сущность Руз.

Ника не видела выражение лица Адриана, но то как он выпрямился, расправил плечи, одернул полу кафтана, поправил оружие на поясе и старался меньше хромать, сомнений не вызвало — интерес у него к Виллемине не праздный.

Ника заметила, что он обходит стороной стол, не прикоснулся к еде, стараясь не привлекать внимание к своей хромоте. Одна его рука была занята тростью, той самой, парадной, при помощи которой он сдерживал натиск Ники, не впуская её в свой дом.

«Какого чёрта эта девица здесь делает?» — вспылила Ника, видя, что Ван дер Меер подошёл к Виллемине и завязал разговор. Была бы она невестой Якубуса, то её приход был бы уместным, а так…

«Кэптен забыл о законной жене!» — с гневной силой вспыхнула внезапная мысль. Анника ему больше не нужна, и он озабочен поиском замены?

Ника взяла освободившийся у стены стул, поднесла его к столу и без стеснения подошла к мило беседовавшей парочке.

Разговор шёл о ракушках. Ван дер Меер говорил на французском языке: грамотно, бегло, уверенно. Указывал на раковину среднего размера:

— Её нужно приложить к уху, чтобы услышать шум моря, а в эту нужно подуть, чтобы услышать гудение морского ветра в мачтах, — перешёл к следующей.

— Простите, что вмешиваюсь, — Ника завладела их вниманием и без смущения посмотрела в глаза красавице. — Нас не представили друг другу, но я вас знаю. Вы невеста Якубуса, а я Руз — его сестра, — непринуждённо улыбнулась, пряча досаду за ничего не выражающим взглядом. Вблизи Виллемина казалась ещё красивее. — Он много рассказывал о вас. Спасибо, что пришли проводить моего брата в последний путь.

Кэптен наклонил голову к плечу, осмысливая услышанное.

Виллемина зарделась. Глянув на Адриана, опустила глаза и тихо сказала:

— Господин Якубус за всё время моего пребывания в Зволле был у нас дважды и ни разу не выказал своих намерений относительно меня.

«Тебе же это не мешало принимать от него дорогущие подарки?» — мысленно с раздражением бросила ей в ответ Ника. Сказала мягко, с долей снисхождения:

— Он ждал приезда вашего отца, чтобы просить вашей руки, как вы и договорились.

Не дав ей, заметно растерявшейся, вставить слово, готовое сорваться с чувственных губ, поспешно продолжила:

— Его последний подарок вам — какао-порошок для приготовления горячего шоколада, мы упаковывали вместе. Надеюсь, он пришёлся вам по душе. Я лично выбирала красивую упаковку и красную ленту. И тот… предыдущий подарок… — Ника тяжело вздохнула. — Сожалею о вашей утрате. В постигшем нас горе мы с вами едины.

Ван дер Меер посмотрел на Нику, затем на густо покрасневшую Виллемину.

— Да, безусловно, — еле слышно промямлила она. — Но я…

— Не беспокойтесь, — перебила её Ника. — Я никому ничего не скажу и вам не нужно соблюдать траур по погибшему жениху. Адриан свой человек, — она тронула его за предплечье и легонько сжала. — Думаю, он был в курсе ваших отношений.

Ника долгим взором посмотрела на Ван дер Меера. Разговор ему определённо не нравился. Под кожей щёк заходили желваки. Взгляд стал жёстким, пугающим.