Был он недоволен бесцеремонным вмешательством Руз или тем, что узнал о Виллемине, Нике всё равно. Пусть девчонка знает своё место. Впрочем, как и Кэптен. Забыл о своей любимой Аннике? Напомним!

— Мне нужно отдать тебе кое-что перед твоим отъездом к жене в Арнем, — сказала ему Ника. — Когда соберёшься уходить, найди меня. Это важно. И поешь, пожалуйста, отдохни. Я поставила для тебя стул, — кивнула за свою спину.

Знала, что никто не осудит раненого в ногу офицера, если тот сядет у стола и помянет погибшего друга. Спросила:

— Тебе составить компанию?

Конечно, он отказался, и Ника с чувством исполненного долга, довольная собой, не прощаясь с поникшей Виллеминой и больше не глядя на неё, направилась к группе, к которой примкнула госпожа Маргрит.

Мама стояла в обществе губернатора, судьи, тёти Филиппины, старшего бальи и господина Ван Ромпея. Исподтишка бросала на банкира настороженные взгляды, а он… Он наблюдал за её дочерью. И было в его глазах что-то странное, необъяснимое, от чего у женщины вспотели ладони, а по спине пробежал неприятнейший озноб.

Госпожа Маргрит осмотрела подошедшую дочь сверху вниз, взяла её под руку и отвела в сторону:

— Я видела, что ты беседовала с Виллеминой ван дер Ваал. Тебе обязательно следует с ней подружиться.

— Не получится, — ответила Ника бойко, отыскивая ангелоподобную деву, опустившую голову и с кислым выражением лица слушавшую свою дуэнью. — Не люблю предателей.

— Что? — в руке мамы усиленно завибрировало маленькое опахало из чёрных страусиных перьев, нагнетая воздух на её сильнее побледневшее лицо.

— Она ото всех скрывает, что была невестой Якубуса и траур соблюдать не собирается.

— Якубус не просил её руки, — возразила госпожа Маргрит. — Они не были помолвлены.

— Разве принимать дорогие подарки от мужчины не значит оказывать ему особые знаки внимания и подавать надежду на серьёзные отношения? Если бы сейчас кто-нибудь из мужчин подарил мне…

Ника замолчала и перевела удивлённый взгляд на банкира вдруг осознав, что совсем недавно приняла от него очень дорогое по нынешним меркам подношение. Она даже не подумала вернуть ему какао-порошок! Не важно, что Ван Ромпей годится ей в деды. Прежде всего, он мужчина. А вот обвинить Виллемину в предательстве она уже успела. Может быть, в этом времени одаривать дорогими подарками понравившуюся девушку ничего не означает?

Ника встретилась глазами с банкиром. Он заметно осунулся, ссутулился, плечи опустились, смотрел на неё с глубоко затаённой грустью.

«Он одинокий, добрый, пожилой, уставший человек, нуждающийся во внимании и общении», — еле заметно улыбнулась ему. Они неплохо поладили и присланный подарок — это всего лишь порыв его души, потребность сделать ей приятное, благодарность за интересно проведённое в её обществе время.

Отношение Якубуса к Виллемине имело другой оттенок. С его стороны всё было серьёзно, и девчонка об этом знала.

Госпожа Маргрит чувствительно сжала локоть дочери и тихо сказала:

— У господина Ван Ромпея пустая тарелка. Иди-ка, поухаживай за ним. Он столько для нас делает.

Ника перечить не стала. Подвернулся хороший момент поговорить с мужчиной без свидетелей и поблагодарить его за поддержку.

На организацию похорон ушли почти все сбережения мамы и Якубуса. Материальная помощь банкира — единственное, что поможет им продержаться некоторое время. Дальше их ждёт благородная бедность. Что удастся выкрутиться даже при жёсткой экономии, Ника уверена не была. Приезд будущего наследника недвижимости казался неопределённым и далёким.

Будто почувствовав её желание поговорить, Ван Ромпей сам шёл к ним.

Госпожа Маргрит поспешно отошла в сторону, присоединяясь к другой группе гостей.

Ника заглянула в почти пустую тарелку мужчины.

— Непорядок, — вскинула игриво брови. — Вам помочь с выбором?

— Помогите, будьте столь любезны, — неожиданно согласился он. — В еде мне показана рыба.

— В таком случае могу предложить вам жареного лосося с соусом. Рыбу принесла госпожа Бригитта, и она не может быть невкусной.

— Ну, если вы рекомендуете… — банкир смотрел на другой конец стола, где собралась группа мужчин, выбирая вино, обсуждая сорта, соревнуясь, кто знает больше.

Женщины перешли к сладкому.

Ника с облегчением отметила, что поминальный обед близится к завершению. Значит, скоро к ней подойдёт Ван дер Меер. Она нашла его глазами. Он разговаривал со старшим бальи и, судя по их виду, разговор выходил непростым.

Виллемина прощалась с госпожой Маргрит и выглядела подавленной. Слушала, что говорила ей хозяйка дома и украдкой бросала взгляды на Ван дер Меера.

Потеряв интерес к Виллемине, он стоял к ней вполоборота и проводить не собирался.

Ника воспрянула духом и переключила внимание на банкира. Всё шло как нельзя лучше.

Они подошли к заметно поредевшим на столе остаткам блюд. Опустевшие тарелки убирались своевременно.

Ван Ромпей отыскал среди оставшихся блюд жареного лосося.

— Выглядит отменно, — довольно причмокнул губами и провёл ладонью по завитым усам бородке-клинышку.

Ника забрала из рук банкира использованную тарелку, поменяла на чистую и положила на неё кусочек лосося.

— Соус? — спросила учтиво.

Мужчина не отказался. Ника взяла себе то же самое. Соус понравился. Кисло-сладкий, с умеренным ароматом сушёной вишни и едва ощутимым — гвоздики, он как нельзя лучше гармонировал с ярким вкусом лосося.

— М-м, вкусно, — прищурилась Ника от удовольствия. — Лососёвые — не просто полезная еда, а ещё и лекарство.

Ван Ромпей удивился:

— Вы сказали лекарство? — неспешно уводил деву к дальнему окну, где было безлюдно.

— Снадобье, — пояснила Ника. — Есть красную рыбу необходимо при нарушении пищеварения и проблемах с кожей, при выпадении волос и ломкости ногтей. Опять же при ухудшении зрения.

— Правда? — Ван Ромпей с нескрываемым интересом присматривался к собеседнице. — Своей осведомлённостью в разных областях жизни вы меня удивляете всё больше и больше. Госпожа Руз, откуда у вас столь обширные познания?

— Интересовалась как-то этим вопросом, — смутилась Ника, ставя себе на вид, что ей следует больше помалкивать и слушать банкира. Желательно, открыв рот от восторга. — Хорошо выглядеть, иметь здоровые волосы и ногти хотят не только мужчины, — улыбнулась она.

— Вижу, что вы чувствуете себя гораздо лучше, и мы может обговорить некоторые условия вашей поездки в Амстердам.

Он сделал паузу в ожидании реакции девы, но она молчала, внимательно его слушая. С воодушевлением продолжил:

— Думаю, вам с госпожой Маргрит на некоторое время следует остаться в Зволле и прийти в себя. А недели через две вы приедете и мы заключим сделку. У вас же есть… как вы изволили сказать… план? Не поделитесь им уже сейчас? Уж больно не терпится узнать, что вы надумали.

Ван Ромпей хитро прищурился, отвернулся к тёмному окну, пряча от посторонних глаз лукавую улыбку.

— Я бы хотела заняться похоронным бизнесом, — сказала Ника, рассчитывая на адекватную реакцию мужчины на необычное предложение.

По тому, как он замер и в его руке накренилась тарелка, которую она успела подхватить и поставить на узкий подоконник, поняла, как глубоко заблуждалась.

Ника пристроила рядом с его тарелкой свою:

— Понимаю, что предложение не совсем обычное, — поспешила исправить ситуацию. — Но считаю данное дело весьма прибыльным. Не думайте, что я только сегодня или вчера поняла это. Покойный Якубус и мама высказались против этого рода моей деятельности.

Господин Ван Ромпей вздохнул, в замешательстве потёр щёку и медленно произнёс:

— Не могу с ними не согласиться, — неотрывно смотрел в лицо Ники, будто видел её впервые. Она не выдержала и опустила глаза. — Сие непростое дело не для нежной женской сущности. Уж слишком нервическое.