Со стороны кухни неслись звуки уборки. Кто-то двигал мебель, гремел утварью. Слышались голоса.

— Вижу, что Адриан торопится привести дом в порядок, — сказала Ника, не зная как подступиться к нужному разговору, не вызвав подозрений.

— Так и есть. Велели нанять людей, чтобы за два дня управиться с уборкой. Работы невпроворот, — вздохнула госпожа Бригитта.

— Понимаю, — согласилась Ника. Выходит, у Кэптена есть средства или… — Он, случайно, не собирается продавать дом? — от неожиданной мысли сердце заныло знакомой тоской.

На колени к Нике запрыгнула дымчатая кошка. Заглянув в глаза, боднула её под руку, выпрашивая ласку. Заурчала, когда её погладили.

— Господь с вами, госпожа Руз, — женщина положила сложенное полотенце в стопку белья и взяла следующее. — Уж они не пустят по ветру последнее, что у них осталось. После потери трёх кораблей, смерти отца и… ах… — она вздохнула и не стала продолжать.

— Трёх кораблей? — не сдержала удивление Ника. Потеря представилась колоссально огромной, смириться с которой сумеет не всякий. Не потеря, а катастрофа! Вот это удар судьбы!

— Господин Адриан и его отец, упокой, Господь, его душу, — поспешно перекрестилась экономка, — решили отдать торговые корабли на войну с англичанами вот так запросто, в один миг, — развела она руками. — Будто у них в гавани стояли ещё десять.

— Торговые?.. На войну?.. — не могла понять Ника.

Знала, что на торговых судах тех времён были пушки, чтобы противостоять захвату пиратскими кораблями. Но чтобы корабли участвовали в полноценных боевых действиях, неприспособленные для этого, слышала впервые. Правда, этим вопросом никогда не интересовалась.

— Их там как-то укрепляют, дополняют пушками и всяким нужным для ведения боя, — махнула рукой госпожа Бригитта. — Господин Адриан были на одном из своих кораблей капитаном. Потеряли всё.

— Корабли не были застрахованы?

— Были. Скажу больше, — женщина уложила на колени наволочку, выворачивая и очищая углы от набившегося пуха, — господин Адриан могли написать прошение и стребовать с адмиралтейства не только уплаты страховки, но и компенсацию за их потерю. Хотя бы за один корабль, — экономка показала мизинец, — но не стали. Другие, видите ли, могут, а они нет. Вот покойный господин Ван дер Меер такой же были.

— Всё ради чести и блага нации, — подняла Ника подбородок.

— Верно, моя девочка, — улыбнулась госпожа Бригитта тепло. — Всё ради чести и блага нации, — повторила со смесью гордости и сожаления. — Только одного денежного довольствия будет мало, чтобы содержать дом и семью.

Она вздохнула, встряхнула наволочку, подняв с пола пыль, и чихнула.

Ника чихнула следом:

— И ничего сделать нельзя? Повлиять на него как-то?

— Влиять некому, — снова вздохнула экономка. — Упрямый, весь в отца. Вот младший его брат господин Лукас другой. В кого — не понять. Госпожа Майкен тоже были женщиной во всех отношениях правильной, под стать своему супругу.

— Может, быть, Анника на него подействует нужным образом?

— Госпожа Анника? — удивлённо вскинула брови женщина. — Да после того, что она сотворила с моим хозяином, гореть ей в аду! — вскрикнула, не сдержавшись. — Не станут они после всего ею содеянного с ней мириться.

— На развод подаст? Такое возможно? — уточнила Ника на всякий случай. Разводы во все прежние времена, насколько она знала, всегда были вопросом сложным.

— Напишут обо всём в прошении без утайки и их разведут. Её слушать, тварь этакую, не станут. Согласие даст, куда денется, и всё вернёт, что украла. А у вас как дела? — спросила, разглаживая на коленях очередную наволочку. Говорить о предательнице-жене своего любимца явно не хотела. — Госпожа Маргрит плачет? — спросила участливо.

— Плачет, — ответила Ника, пряча глаза. Нежно гладила между ушами развалившуюся на коленях кошку. Та закрыла глаза, урчала, выпуская и убирая когти. — Устали все. Вчера господин губернатор и господин Ван Ромпей допоздна сидели. Всё советовали маме, как и что дальше делать.

— Господин Ван Ромпей? Это не тот банкир из Амстердама, который сегодня утром к моему хозяину приходил?

— Он самый, — оживилась Ника. — Собирался навестить Адриана, чтобы сделать ему выгодное предложение. Он принял его?

Госпожа Бригитта с сомнением посмотрела на собеседницу и в сердцах сильно тряхнула наволочку.

— Не нравится мне всё это, — сделала кислое лицо. — Как ни изворачивайся, а взятые в долг деньги надо отдавать.

«Взял», — обомлела Ника.

— Хозяин сказали, что подумают, — продолжила женщина, отталкивая ногой серую кошку, собравшуюся запрыгнуть на стол. — Старик очень недоволен был. Через две недели вернётся и, если мой хозяин надумают, то получит кредит тот же час. Вот ведь какой быстрый, не смотри, что немочный, — сказала с укоризной.

У Ники отлегло от сердца:

— А банкир не сказал, почему сделал такое предложение Адриану?

Госпожа Бригитта положила последнюю сложенную наволочку в стопку и упёрлась ладонями в колени, собираясь встать:

— Разве эти пройдохи-банкиры не ищут тех, кто нуждается, чтобы сначала золотые горы им наобещать и следом обмануть?

— Иногда взятый кредит помогает выбраться из нужды. У Адриана есть время подумать, — Ника поднялась, убирая с колен пригревшуюся задремавшую кошку, укладывая её на тёплое сиденье стула. — Мне пора вернуться домой.

Она простилась с женщиной, пообещав прийти в скором времени и попробовать нового вкусного чаю.

То, что Кэптен не отказал Ван Ромпею сразу, опечалило. Значит, он не уверен, что не воспользуется выгодным предложением.

Банкир не сказал Ван дер Мееру об условии отсрочки долга семье Ники. Не похвалился, что стал женихом потомственной аристократки и собирается увезти её в Амстердам.

— Хитёр, зараза, — прошептала Ника задумчиво. Сначала хочет оформить кредит, а потом предложить Кэптену «плюшку» в виде ещё более низкого процента, чтобы тот отсрочил выплату долга соседями. Или придумает ещё что-нибудь.

Ван Ромпей в состоянии отдать долг семьи невесты сразу, как только получит их согласие. Только зачем терять платежеспособного и честного клиента?

Ника вернулась домой и прошла в кухню.

Хенни мыла пол в коридоре. Похоже, она перевернула ведро с грязной водой. Шмыгала носом, убирая следы «паводка», бубнила:

— Вот так всегда, когда хочешь всюду успеть.

Увидев в дверях молодую госпожу, подняла на неё покрасневшие глаза:

— Сейчас закончу и пойдём. Хозяйка гульден дали. Вам хватит на бумагу?

Вместо ответа Ника спросила:

— Хенни, напомни мне, почему в доме нет ни собаки, ни кота?

Служанка убрала с лица выбившую из-под чепца тонкую прядь волос и подозрительно посмотрела на госпожу.

— Ну не помню я, — раздражённо закачала головой Ника. — Всё из-за тебя. Если бы ты тогда не подсунула мне горячую жаровню…

Хенни вздрогнула и быстро заговорила:

— Покойный господин Якубус не любили ни котов, ни собак. Да и хозяйка их не привечают. Мало того, как где пахнет котами или псиной, так у неё почесуха начинается.

— Понятно, — вздохнула Ника. В каждой избушке свои погремушки.

Ника ошиблась, считая, что главная улица города будет идти вдоль канала. Она и шла, только через квартал, параллельно каналу. Непрерывная череда двухэтажных и трёхэтажных домов не позволяла слышать ни крики лодочников, ни отвратные запахи, доносившиеся с воды.

Хенни не смотрела по сторонам, шла молча с отстранённым видом. Невидящим взором блуждала по высоким фасадам домов, открытым прилавкам под навесами лавок.

Ника не отвлекала её, зная, о чём мечтает служанка. Зорко всматривалась в витрины и выставленные товары, рассматривала оформление вывесок. Подмечала, сколько людей входит и выходит из магазинчиков, торгующих тем или иным товаром. Замедляла шаг, читая объявления на дверях и стенах домов.

Они дошли до конца улицы, но Ника так и не увидела ни одного объявления о продаже или сдачи внаём дома или первого этажа. Зато узнала дом госпожи Маргрит с лавкой на первом этаже. На аляповатой вывеске «Мясо тут» угадывался окорок в окружении колец копчёной колбасы.