— Сергей Петрович, объясните родителям… пусть не волнуются.

Десять минут спустя Ангелина летела вдогонку своей новой жизни, ни с кем не попрощавшись, порвав разом все связи, перечекнув своё прошлое.

Она не задавалась вопросом, как Петя мог так с ней поступить. Возможно, он её всё ещё любил, просто не смог устоять перед искушением. Может быть, парень просто заигрался, не различая, где шпионские игры, а где настоящие чувства. Она его прощала. Ангелина уже смотрела на произошедшее, словно со стороны. Майя победила. Гелька выдернула её фидерское жало, лишила инверторской силы, но не могла отобрать женскую, которой та и воспользовалась в полной мере.

Она ошиблась.

Ангелина догнала поезд и влетела снизу между угрожающе громыхающими по рельсам колёсами в переход между вагонами. Отыскав третий вагон, она постучала, как было условлено, в десятое купе. Дверь отъехала в сторону, в её проёме, загородив проход широкими плечами, стоял мужчина с военной выправкой и проницательным взглядом голубых глаз. Оглядев Гельку с ног до головы, он пропустил её внутрь.

— Здравствуйте, я Ангелина, — робко протянула руку девушка.

— Секуров Иван Кириллович, — его уверенный командный голос вполне соответствовал внешности.

Гелька пожала твёрдую руку и внезапно согнулась: она почувствовала, что из неё течёт.

— Что случилось? — спросил мужчина.

Лицо Ангелины исказилось. Это было похоже на предательский удар в спину. Гелька огромным усилием воли запретила себе плакать и, превозмогая наползающую дурноту, ответила:

— У меня кровотечение.

— Ложись, — указал Секуров на свободную нижнюю полку.

— Надо что-то постелить, — пробормотала Ангелина, сдвигая матрас. Хорошее начало знакомства!

— Я возьму у проводника аптечку и договорюсь, чтобы тебя сняли на следующей станции.

— Не надо, — окликнула его Ангелина, заставив вернуться.

— Нам ехать ещё сутки. А если ты истечёшь кровью?

— Нет, это пройдёт. Попросите, пожалуйста, вату и лёд.

— Вот и всё, — сказала она себе, когда мужчина вышел, — отрублен последний конец… Умереть от потери крови или выжить, чтобы, возможно, убивать? Подлый выбор. Значит, как повезёт.

Гелька лежала, уставившись в нависающую над ней верхнюю полку, и представляла себе снежные хлопья, белой вереницей опускающиеся на лицо и прохладно тающие на холодных щеках.

Её новый шеф не долго оставался обескураженным неожиданным катаклизмом, завершающим рутинную командировку, и скоро легко справлялся с ролью сиделки. Такое начало знакомства сблизило их, как пресловутый пуд соли, съеденный на двоих.

Секуров приглядывался к Ангелине, стараясь разгадать её характер, чтобы суметь управлять ею. Её полулегальное положение при нём, пол и возраст требовали от начальника управления контрразведки ФСБ по ****ской области полковника Секурова И. К. определённой ловкости, чтобы найти к подопечной подход и суметь встроить необычного исполнителя в чёткую систему должностей, званий и обязанностей службы. Девушка, как инвертор, должна была стать решающей величиной в разрабатываемой операции, и от её дисциплинированности, сообразительности и ловкости мог зависеть успех всего дела.

Он отпаивал её чаем с купленным на полустанке кизиловым вареньем и старался разговорить. Ангелина, душевная рана которой причиняла сильную боль, не желала откровенничать, отвечая поначалу односложно. Секуров удивлялся замкнутости девушки и её явной депрессии, не связанной с недомоганием.

Он, в своё время, изучил её досье, составленное Редиком, и сейчас удивлялся несоответствию между возникающим с его страниц образом бесшабашной, готовой на риск, плюющей на опасность и приказы, хулиганки и страдающей душевно, погружённой в себя, барышней, лежавшей сейчас на соседней купейной полке. Иван Кириллович не думал, что хитрый и проницательный шеф подпольной организации мог так ошибиться в характере своей протеже, или намерено вводил его в заблуждение. Он посчитал, что, скорее, произошло что-то, повлиявшее сильнейшим образом на его подопечную. Может, пронырливый Сергей просто загнал девушку в угол, заставив принять выгодное для себя предложение о сотрудничестве? Такой расклад Секурова не устраивал: ему было необходимо, чтобы девушка сотрудничала добровольно.

Чтобы выяснить всё окончательно, он позвонил Редику.

За время Гелькиного отсутствия случилось вот что.

Обеспокоенный долгим отсутствием Ангелины и связи с ней, Борис решил было, что воссоединившиеся влюблённые решили провести время вместе, как Редик неожиданно пригласил его послушать рассказ Пети о последнем свидании с Майей. Потерявшая контроль фидерша выбалтывала много интересного, а Полетаев умел подмечать важные детали.

Первым делом, явившись на собрание, Полетаев поинтересовался у парня местонахождением Ангелины. Узнав, что тот с девушкой сегодня не виделся вообще, потому что всю первую половину дня провёл с Майей, врач сопоставил детали: время ухода Ангелины, то, что свидание этих двоих состоялось в общежитской комнате, и понял, что могла увидеть Ангелина, прилетев на встречу к возлюбленному. Петя подтвердил его опасения, рассказав о странном происшествии с оконным стеклом, после которого Майя вызвала охрану, под их прикрытием оделась и ушла.

Полетаев пришёл в исступление и набросился на парня, от смерти которого спас Редик, сознавшийся, что Ангелина приняла решение уехать со специально явившемся за нею представителем спецслужб, и сейчас, должно быть, уже подъезжает к месту его службы.

— Верни её, — потребовал Борис.

— Это невозможно. ОПФ сильно задолжала лично этому человеку за покрытие наших делишек, в том числе, художеств нашей красавицы. Отбой давать поздно. Важно было добровольное согласие девочки, и она его дала. Это было полностью её решение, Борис! — вскинул Редик руки.

— Она не может принимать такие решения!

— Тебя тоже никто не уполномочивал принимать их за неё.

— Я за неё отвечаю!

— А я отвечаю за ОПФ!

— Что ж, тогда тебе придётся обходиться без меня…

— Ты не можешь уйти!

— Ты не мог не знать, как я восприму отъезд Ангелины.

— Дорогой мой! Я её не заставлял! Вначале она отказалась, и я ничего не мог поделать. Ну, а теперь поняла, что ей будет лучше согласиться. Девочка решила двигаться дальше — это её право! Прости, если её жизненные планы на данном этапе не включают тебя, мой друг. Она вернётся, набравшись ума и опыта, став ещё лучше! И, если честно, ты сам подталкивал этого наивного юношу к измене, — добавил Редик вполголоса, — что и спровоцировало отъезд.

— Этот любвеобильный щенок!.. — начал, задыхаясь от ярости, Борис, — должен был сначала определиться, какую из дам предпочитает! Что? Порядочности не хватило, чтобы объясниться начистоту, или смелости?!

Бледный Петя сидел, опустив голову, выкрики Бориса до него, словно, не долетали. Смерив его взглядом, Полетаев почти бессознательно двинулся к двери — оставаться в одной комнате с двуличным другом и ненавистным сопляком он физически не мог.

— Найди её, — предупредил он Сергея. — Я знаю, что пути отступления у тебя всегда заготовлены. Ангелине нельзя участвовать в опасных заданиях, и вообще инвертировать. Она беременна.

Редик подумал, что ослышался.

— Так ты с ней…

— Да не я! Она полетела в общежитие, чтобы сообщить этому вот мерзавцу, что он скоро станет счастливым папочкой!

Прислонясь к косяку, Борис покачал головой, в отчаянии сжимая кулаки.

— Если она так поступила, значит, удар был слишком силён. Она не вернётся.

Узнав в кратком пересказе Сергея Петровича о разыгравшейся трагедии, Секуров попенял тому, что получил агента в некондиционном состоянии.

— Девушке придётся долго восстанавливаться, залечивая психологическую и физическую травмы, а мне необходимо, чтобы она незамедлительно включилась в работу. Правда, я уже вообще не расчитывал получить инвертора, даже такого юного и малость покалеченного.