Аргумент, если подумать.

Тишина.

А хвост демоница на колени положила. Не о том он думает, но в голове почему‑то только этот вот хвост с пушистой кисточкой, в которой то и дело появлялись искры.

– Сын продолжил дело отца, и передал корону своему сыну. А тот своему… и так оно шло, пока в один момент корона и меч не сгинули.

– Как?

– А кто ж его знает? Это было уже… вот когда Империя достигла своего Величия. И пожалуй что… да, пожалуй, что именно тогда‑то и решено, что править должен один из Круга. Сильнейший из сильнейших. Думаю, что корона не приняла бы… Одно из имен Ракхварда – Повергатель демонов. Подозреваю, что тоже неспроста, но… вероятно, поняли, что не примет корона Повергателя того, в ком кровь демонов имеется. А может не в этом дело, а в том, что крови самого Ракхварда не осталось? Он был воином, а не магом.

– Тогда… как?

– Никак. Сними, – велел Лассар. – И отдай кому‑нибудь.

– Кому?

Артан покрутил головой, поднялся и решительным шагом направился к Ричарду, которому и протянул меч.

– Это твое. Мне… мне очень жаль, что я нарушил покой твоего предка. Я не собираюсь… становится Императором. Глупость какая.

Ричард протянул руку, но вдруг понял, что не может коснуться рукояти.

– Нет, – покачал головой.

– Но… но ты должен!

– Нет уж, – он вздохнул от облегчения, поняв, что корона и вправду его не примет. И меч. И… и у него своих долгов хватает. – Ты нашел, сам и носи.

– Нет… это… это невозможно!

– Да успокойся ты, – Лассар указал на кресло. – И сядь. Во‑первых, корона – это просто корона. И меч…

Артан поднял его.

– Может, кровь свою признал.

– К‑кровь?!

– Так… детей у Основателя только законных семеро было, а если поверить, что и вправду имелась какая любовь… или не имелась, но детишки – дело такое. За всеми не уследишь. У них свои детишки. А у тех – свои. Вот и вышло…

Артан покачал головой, явно не готовый верить.

– И что мне с нею… делать?

– Понятия не имею. На столике поставь. Будешь любоваться и думать о своем величии.

– Насмехаешься?

– Верно ли я понял, – осторожно заговорил посол Ладхема. – Что данная корона имеет скорее символическое, нежели практическое значение? И что обладание ею лишь свидетельствует о древности крови? Рода?

И глаза‑то у него нехорошо так прищурились. А взгляд, задержавшийся на Артане, сделался донельзя задумчивым.

Особенно после того, как на принцессу переместился.

– Империи больше нет. Толк от её короны? – заметил Командор.

– А… меч? – Артан крутанул его.

– Мебель не повреди, – не удержался Ксандр. – Ишь, размахался.

– Извините.

– То же самое. Если соберешься Империю возрождать, тогда, несомненно, пригодится. А так… ныне мечи не хуже делают.

– Неправда! – это Артан выпалил и смутился. – Извините. Кажется, я стал несколько не сдержан. Но… я не собираюсь возрождать Империю. Да и… понимаете… это, конечно, надо видеть, но… мне кажется… такое впечатление, что… эта гробница появилась позже того времени, о котором вы говорили. Или не гробница, а вокруг неё. Там статуи. И еще на дверях рисунки. О людях. Демонах. Карта Империи. Огромная. На золоте.

Он накрыл руками меч и произнес.

– А еще я видел… видел…

– Как все умрут, – раздался тихий печальный голос, заставивший всех обернуться. – Я тоже это видела.

Теттенике ступала, опираясь на руку мрачного, расписанного шрамами мужчины.

Ступала осторожно, не доверяя не то себе, не то полу. И остановившись в центре комнаты, обвела всех взглядом. В глазах её еще клубился туман предвидения, и Ричард подумал, что стоило её запереть.

Где‑нибудь.

И вообще…

– Я видела, – повторила она, слегка покачнувшись. – Видела… все умрут. А она…

Тонкий палец указал на демоницу.

– Она вырвет ваше сердце. Извините.

– Ничего страшного, – почему‑то ответил Ричард. И еще подумалось, что, наверное, он все‑таки сошел с ума, если предсказание не испугало.

«И тогда вынула Ледяная королева из груди его сердце, а взамен сунула камень драгоценный красоты невиданной. А сердце же укрыла в Зимних чертогах. Сказала она: «Исполнила я твою просьбу. Теперь не помешает тебе править живое сердце. Станешь ты велик. И в величии своем войдешь в века». Так и случилось»

Легенда о великом государе Тимуре и деяниях его.

Я сбежала в сад. Просто потому что оставаться, когда на тебя вот так смотрят, было невыносимо. А ведь в чем я виновата, если разобраться? Ни в чем. Я же… я не собираюсь никому вредить.

И…

И мало ли что там девице привиделось. Мне вот тоже порой кошмары снятся, особенно, когда переешь на ночь глядя. А они все и с ужасом.

И… и может, конечно, в мире этом к подобным предсказаниям относятся куда серьезнее, чем у нас, но это же не повод.

Я щелкнула хвостом и в раздражении подумала, что… в общем всякого подумала.

Потом думать надоело.

Обижаться тоже.

И я просто бродила по саду, пытаясь справиться с нарастающим раздражением. Не отпускало ощущение неправильности. И… и почему‑то думалось, что Ричард пойдет за мной.

Расскажет.

Успокоит.

Уверит, что предсказания… они ведь не обязательны к исполнению. Или даже вот мы теперь будем знать, где опасность. И всего‑то надо, что держаться от неё подальше.

Но время шло.

Ричард не приходил. А солнце катилось к закату. Закат в горах – это красиво. Сначала он ощущается. Воздух становится холоднее. А небо светлеет, будто выцветая. И на нем, почти белом, вспыхивают золотом облака. Одно за другим.

Одно…

В них уже, словно в драгоценные меха, кутается солнце. И падает меж вершинами гор, окрашивая их в алый. И в золотой. А со склонов сползает чернота, густая и вязкая. В ней раздаются редкие звуки, то ли стоны, то ли вздохи. Или даже вот шепот, если прислушаться.

Я не прислушалась, но…

– Жора… – зашелестели листья огромного куста.

Почудилось.

Точно.

– Жора, Жора, Жора… – заскрипели стволы деревьев, и главное, я отчетливо понимала, что это именно скрип, но и собственное имя слышала ясно.

– Что за… – проворчала я, обнимая хвост. На кисточке то и дело вспыхивали искры. И таяли, слегка разгоняя темноту. – Есть тут кто?

– Кто, кто, кто… – зашептало слева.

И справа.

Эхо, мать его.

Мерещится. И… и надо возвращаться. Замок вон, недалеко, нависает черною громадиной. Надежной такой. И окна желтые, яркие… там принцессы.

Ричард.

Ужин наверняка, ибо предсказания предсказаниями, а ужинать надо даже обреченным на смерть. Ведь еще когда та всеобщая гибель наступит. Если вообще наступит.

Я сделала шаг по дорожке и остановилась.

Лица коснулся теплый ветер, а справа будто тень мелькнула. Мелькнула и исчезла в зарослях. Надо сказать, что, несмотря на кромешную темноту, видела я довольно‑таки неплохо. Только как‑то странно. Заросли переливались всеми оттенками зелени, дорожка казалась черною, луна, что выкатилась из‑за гор была ослепительно белой. Ну а тень, та самая, забившаяся в кусты тень, красной.

– Стоп, Жора, – сказала я себе, сдерживая души не самый прекрасный порыв. Может, демоницы и гоняются за непонятными тенями, но я‑то – цивилизованная женщина. И… и не полезу в непонятные кусты. – Надо возвращаться. Слышишь?

– Шишь, шишь… – насмешливо отозвалось эхо.

– Полный, – согласилась я с ним. И сделала еще один шаг. Вперед. Опомнилась, шагнула назад. Повернулась к Замку лицом и даже сумела почти добраться до другой дорожки. Но теперь тень мелькнула справа. Быстро так.

– Кто тут?

– Тут, тут, тут… – поспешно ответили мне из темноты. – Жора…

Твою ж… это галлюцинации. Или еще какая‑нибудь нежить, вроде той, что с крыши свалилась. И… и кажется, самое время на помощь звать. Тут ведь охрана… много охраны.