– Морочницы, – выдохнул Ричард, возвращаясь. – Древняя нежить, но ослабевшая.

Тварям тоже нужна еда.

– Постарайтесь не думать ни о чем, – звучало это на диво смешно. – Они не способны приказать, но воздействовать на людей могут. Хотя…

Пение оборвалось.

– Продолжайте, – Ричард подумал, что пение – не самый худший способ отвлечься от мрачных мыслей. – Пойте…

– Так… я того… слова забыл, – признался брат Януш с какой‑то растерянностью. – Забыл. Представляете?

– Ну… мы тогда свою, – дэр Гроббе откашлялся: – Вечер путнику стучался, достучался и вошёл…

В голове раздался тихий смех.

Не поможет, Ричард.

Ты же знаешь.

Ты плохо учился, а потому они все погибнут. И ты будешь виноват. Только ты.

«Мы шли, шли и шли. И наконец, пришли»

Из одного очень жизненного рассказа  

Копыта грохотали по камням. Так себе звук. Оно, может, с грохотом перфоратора о стену и не сравнится, но все равно отдается в голове тяжелым эхом. А главное, чем ближе город, тем сильнее раздражение.

И страх.

Может… может, не стоило вовсе соваться?

Мир погибнет? Так еще не факт ведь. А вот я теперь вполне могу погибнуть. И главное, еще до того как, собственно говоря, к совершению подвига приступлю. Это даже если отвлечься от печального факта, что я слабо представляю, чего именно совершать.

Демона повергнуть?

Чем?

Тем ножиком, который я с собою прихватила? Не тянет он на Повергателей демона. Вспоминаю сокровищницу замка и понимаю, что категорически не тянет. И туда надо было лезть за каким‑нибудь супер‑оружием.

Потом найти супер‑учителя, который бы прям на коленке научил бы меня с этим супер‑оружием управляться. И… и преисполниться отваги. Силы. Чего там еще надо?

А не вот это вот все.

Я вздохнула.

Да и… если не демона, то… Ричарда найти? А где его искать? Указателей ждать не приходится.

– Что? – Теттенике обернулась, и показалось, что лицо её немного изменилось. Стало более знакомым, что ли? – Ты очень громко думаешь. Мешает.

– Ну извини, – знакомое раздражение вспыхнуло с новой силой.

Так.

Успокоиться.

Никто не требует подвигов. Во всяком случае, прямо сейчас, а дальше… дальше видно будет. Нечего бежать впереди паровоза. Поэтому дышим глубже. И пытаемся отыскать внутри себя точку равновесия.

– Демоническая кровь, – Теттенике отвернулась. – Надеюсь, ты не захочешь меня убить.

– Надейся.

Город.

Что сказать… огромный. И пустой. И такое вот ощущение, что пустота эта – иллюзия, не более того. Что… смотрят на нас. Из пустых окон. Из темных провалов. Что видят.

Следят.

И…

– Чувствуешь? – тихо спросила я.

– Да.

– Это… кто?

– Не знаю, но…

Драссар замедлил шаг. Теперь он ступал осторожно, и уши прижал, явно чувствуя неладное. И… и мне тоже было страшно.

Очень.

Сердце заколотилось, как сумасшедшее. А рука сама потянулась к оружию, хотя умом я продолжала осознавать, что оно здесь не поможет.

– Погоди, – я попыталась привстать, хотя затея так себе. Сложно это, сидя на конской спине‑то. – Надо… надо решить, куда… ехать.

– К храму, конечно.

– А… Ричард? Остальные? Ты можешь их увидеть?

– Нет, – Теттенике покачала головой. – Я пыталась, но опять все темно. Наверное… наверное, будущего и вправду больше нет. Но это хорошо. Это значит, что мы, возможно, и не умрем.

Или умрем, но не все.

Не слишком весело, но по сравнению с прошлой перспективой явный прогресс.

– Да и они тоже к храму будут идти. Там и встретимся.

Где‑то сверху раздался протяжный сиплый рев, заставивший меня содрогнуться. Да я с конской спины едва не сверзлась. И драссар замер.

Я тоже замерла.

Так, на всякий случай.

И вот чего мне в Замке‑то не сиделось, спрашивается?

Над головой скользнула темная тень. Далекая такая. Но спокойнее от того не стало. Сразу вот даже вспомнилось, что орлы и из поднебесья способны мышь увидеть. А мы‑то, чай, покрупнее будем.

Тень заложила круг.

И…

Легионеры спешились.

Мы… мы тоже. Точнее Теттенике спешилась, а я вот сползла, едва не грохнувшись лицом об очень древние камни.

Тень снова завизжала.

И…

– Туда, – я дернула Теттенике за руку. – Под крышу надо, пока нас не увидели.

Благо, в заборе из белого камня виднелась такая себе, вполне удобная, дыра, в которую влезли бы не только мы, но и драссар.

– Это дракон, – Теттенике приложила руку к глазам. – Настоящий!

– Радость‑то какая, – проворчала я.

– Мудрослава могла подчинить дракона.

– Могла. А могла и не подчинить. И вообще может быть, это какой‑то посторонний дракон. Или проверить хочешь?

Очередной вопль вызвал у меня приступ зубной боли. И Теттенике решилась.

– Но если он… сунется.

Будет плохо.

Всем.

Тварь определенно опускалась, еще немного и она окажется слишком уж близко. Как‑то вот не готова я к подобной встрече.

Совершенно.

В провал первым полез Легионер, а за ним уже и мы. И кони. И… и все. Благо, с той стороны двор оказался довольно‑таки просторным. И пустым. Серый камень, в котором мне мерещился полустертый рисунок, серая земля.

То ли пыль, то ли пепел. Или и то, и другое разом?

Не важно, главное… главное, что дом есть.

А в доме стены.

И крыша.

И… и может, потеряв нас из виду, тварь успокоится?

Я потянула коня за собой, и тот, глянув так, предупреждающе – демонов он все‑таки не любил – все же сделал шаг.

– Идем…

Драконий рев уже оглушал. И прибавлял желания двигаться. Куда‑нибудь подальше от дракона. В доме… в доме пахло пылью.

И смертью.

Я отшатнулась, едва не наступив на кости, которые белели в сумраке коридора. Твою ж…

– Это… это ведь человек? – тихо спросила Теттенике.

– Был когда‑то. Давно.

А ведь она тоже боится. Как я. И может быть, даже сильнее меня, хотя в это верится слабо. Главное, что я не одна в своем страхе. Это странным образом успокаивает.

Успокаивало.

– Погоди, – я удержала Теттенике, явно готовую отступить. – Это просто кости. Лежат себе и лежат. Давно. От них вреда не будет. А там дракон. Понимаешь?

Она уставилась на меня темными глазами, в которых…

– Возьми меня за руку. Вот так. И глаза закрой. И… вот, на коня обопрись. А вообще, конечно, странно… чтобы такие вот коридоры, в которых конь пройти способен. У меня вот в прошлой жизни, той, которая раньше…

Я говорила, чтобы говорить. И тянула её за собой, а она шла.

– Вот так… переступай. Молодец. И не мы убили этого человека, кем бы он ни был. Он умер давно. А теперь вот… кости же – это не то, что целый мертвец. Белые и чистые.

– Ты глупости говоришь.

– Глупости. Что в голову приходит. Уж извини. Какая голова, то и приходит.

Теттенике слабо улыбнулась.

Но шла.

И… и мы все. Легионер впереди. И конь за ним ступал осторожно, едва ли не крадучись, хотя никогда не видела прежде крадущихся лошадей.

Но тихо.

Там, снаружи. И… и может, дракон отступил? Потерял нас из виду и убрался?

Именно в этот момент где‑то там, наверху, раздались скрежет и хруст. Твою ж… от неожиданности Теттенике открыла глаза.

Зря… костей здесь было много.

– Тихо, – я успела зажать ей рот рукой. – Ну вот что ты… подумаешь, кости. Ты же видела, как мы умираем. Это страшнее.

Она замотала головой.

– Ну… тут жило много людей. Наверное…

Говорила я шепотом, потому что кто его знает, какой у дракона слух. И… и как понять, он Мудрославин или сам по себе дракон? Высунуться и помахать рукой? Не самая лучшая идея. Этак и без руки остаться недолго, если вовсе не без головы.