Командор спросил спокойно, без былого раздражения.

– Немного, – вынужден был признать Ричард. – Она была. Великая. Простиралась от моря до моря, от одной пустыни до другой. И правил ею род Аргах. Мудро.

– Насчет мудрости ты слегка поспешил, – хмыкнул Лассар. – Тут уж раз на раз не приходилось. Но да, была она велика. И жили в ней люди. Всякие да разные. А правил не только и не столько Император, сколько Совет Двенадцати, куда входили самые сильные из одаренных. Сперва. Потом как-то вышло, что у сильных одаренных и дети рождались сильными. Если везло. И наследовали место отца. А там и их дети…

– И дети их детей, – пробормотал Ксандр, глядя в бездну.

Бледное его лицо слегка осунулось.

– Именно. Формально все оставалось, как должно. Сильнейшие из сильнейших. Однако сам понимаешь, что теперь многое делалось для сохранения этой силы. В том числе Императором, который избирался из числа двенадцати.

– Избирался? – вот этого Ричард не готов был услышать.

– Именно, – Лассар сгорбился. – Изначально и смысл был в том, что править должен сильнейший и мудрейший, а остальные всячески поддерживать. И какое-то время паритет сохранялся. Совет поддерживал Императора, ибо каждый видел на его месте своих детей.

– Бред какой.

– Не тебе судить, мертвый.

– А то ты больно живой.

– Не больно. Это-то и хорошо, что уже не больно… – Лассар не сдержал тяжкого вздоха, и доспехи вновь заскрипели.

– Когда все пошло не так?

– Еще до моего рождения. Закон остался, но не осталось желающих соблюдать его. Кто-то связал свой род с родом Императора, кто-то желал смены власти, кто-то, наоборот, не желал. И если до того маги служили Империи, ибо возникла она не сама собою, но великими трудами, то теперь искали лишь награды за эти труды. Больше никто не вызывал демонов, дабы подвинуть горы или повернуть русла рек. Никто не обновлял защиту от пустынных ветров, и пески пробирались, засыпая пастбища. Ослабевали узы, державшие морские течения.

Странно было слушать такое.

Удивительно.

Нет, про горы Ричард знал. Про горы в учебнике элементарной демонологии писали, в качестве примера. Но остальное… неужто и вправду можно было удержать пустыню?

Или вот оседлать море?

– Все начиналось с малого. Это я теперь понимаю… засуха в одной части. Наводнение в другой. После вдруг ураганы, что прошлись по долинам Лакхема. Дикие зимы Вироссы, затянувшиеся куда больше, чем сие положено природой. Земля вдруг начала трястись. И появлялись провалы, один за другим. В таком исчез Уррхар, славный город, не самый большой, но и не маленький. Тогда-то заговорили о том, что мир обезумел.

Ксандр тоже слушал.

И внимательно.

А у Ричарда в голове вертелась одна-единственная мысль. Почему отец об этом не рассказывал? И никто-то? Ладно в первые годы после катастрофы, но… потом? Почему?

– То тут, то там вспыхивали болезни. Появились вдруг недуги, с которыми целители не могли сладить. Росло недовольство. Возникли люди, которые узрели в том вину магов. Заговорили, что те слишком уж сильно изменили мир, оттого и недовольны боги.

– А на самом деле?

– Думаю, что боги не при чем. Но мир… возможно, что и так. Я видел своими глазами, как на глади морской зародилась чудовищная волна. Как пошла она на берег, разрушая все на пути своем. И как смела корабли. Красивые корабли. Надежные. Защищенные самыми сильными заклятьями…

Ричард попытался представить, но не смог.

– Именно беды и заставили Совет вновь объединиться. Тогда-то и было решено, что надобно вызвать демона. Самого сильного из всех.

Ксандр выругался.

– Вот. Я сказал им примерно то же.

Только не послушали.

– Они решили провести ритуал, – Командор склонился и вдруг почудилось, что еще немного и он просто шагнет. Туда. Вниз. Навстречу бездне. – С жертвоприношением… с очень большим жертвоприношением, какого еще не знала Империя.

И что-то пошло не так.

Да, мать его, все пошло не так!

Кажется, Ксандр думал примерно так же.

– А вы…

– Я ушел. Дурак. Думал, что это их остановит, что… если не будет полного круга, то и ритуал не состоится.

– Так вы…

– Сам-то как думаешь?

Пожалуй. Он ведь силен, Лассар Проклятый, вечный Командор Легионов смерти. И логично будет предположить, что этой силы довольно, дабы войти в число избранных.

– То-то и оно… иногда вот… я гоню эти мысли, но… вдруг, если бы остался я, а не тот мальчишка, которому пообещали корону? Сильный. Очень сильный. Но все-таки мальчишка? Вдруг бы тогда ритуал прошел, как должно? И демон не вырвался бы на свободу.

Тишина.

Тут, наверху, почти всегда тихо. Но сегодня как-то особенно. И кажется, что ветер, который гуляет в ущелье, не просто так, а плачет, хнычет, зовет кого-то.

Ветра тоже бывают неприкаянными.

– Но вы ушли, – Ксандр первым не выдержал.

– Ушел. Я же не знал, что они назовут меня предателем. И отступником. И что низложат большинством голосов, дабы передать мой венец…

– Кому?

– Ричарду из рода Архаг. Тому, кто должен был стать Императором.

Почему-то Ричард опять почувствовал себя виноватым. Хотя, казалось бы…

– Взамен он должен был принести жертву.

Ветер взвыл особенно громко.

– Демоницу, названную невестой, и её нерожденное дитя.

Ричард подумал, что, возможно, правы были его предки, избегая подобных задушевных бесед.

– Его дитя.

Определенно, правы.

– Так, – Ксандр все же отступил от бездны, пусть и отделенной каменным парапетом. – Демоница? Дитя… вы хотите сказать… он… он собирался взять в жены демоницу? А вместо этого принес её в жертву?

Медленный кивок.

– Как… вообще кто-то до такого додумался?

– До жертвы?

– И до этого тоже. Мерзость. Но… демоницу… в жены… дитя?! – Ксандр взмахнул руками. – Это… это в голове не укладывается.

– Почему?

– Просто… просто не укладывается!

– Бестолковые вы тут, – произнес Лассар с некоторым умилением. – А как еще убедиться, что твое дитя унаследует силу? И не только унаследует? Двенадцать всегда выбирали правильных жен.

Взгляд его обратился на Ричарда.

– А вы тут дурью маетесь. Невесты какие-то…

– Прибудут скоро, – выдавил Ричард, чувствуя, что опять безбожно краснеет. Да что ж это такое! Впору вновь в шлеме ходить.

Круглосуточно.

_______________________________________

* Антониус Арена, Leges dansandi (1530)

«Спешим ответить на ваш вопрос о модных цветах и оттенках, для платьев. В моде: из голубых оттенков: павлиний, кобальтовый, белладонны, ночной, матросский, цвета синицы; из зеленых: моховой, бронзовый, лягушачий, саламандровый, дроковый, акантовый, водорослей, мятный, миртовый; из розовых: цвета шиповника, махровой розы, розовой герани; из красных: далии, маковый, стручковаго перца, кровяной, коралловый, радикальный, рубиновый; из коричневых: выдровый, гвоздичный, ягуаровый, жжоннаго хлеба».

«Модный светъ», ответ на письмо постоянной читательницы.*

Я стояла и смотрела, как медленно, скрипя от натуги, въезжает во двор карета. Чем-то она походила на тыкву. Вот на такую огромную тыкву-мутанта, которую за какою-то надобностью, никак по причине больного воображения, затянули на раму. Раму покрыли завитушками и к краям присобачили колеса. Причем передние были маленькими, а задние, наоборот, огромными. Сама карета сияла золотом, что несказанно усиливало сходство с тыквой. И на крыше её этаким черешком торчала золотая фигура, то ли крылатой женщины, то ли коня.

Издали не разглядеть.

Тащили это чудо сразу четыре коня той же золотой, в цвет кареты, масти. На головах их виднелись шапочки, из шапочек торчали перья. На спинах же конских, добавляя происходящему торжественности, возлежали алые покрывала, украшенные золотыми шишками.