А он выбрал орден.
Глупец.
Ослабевший, никому не нужный уже Орден Света с его болезненной гордостью, с памятью о временах былой славы и долгами.
Тогда ли Артан впервые столкнулся с недовольством Храма? Или после?
И сталкивался ведь.
Раз за разом.
Как объяснить?
Он провел ладонью по гладкой стали… он умрет, это, кажется, предрешено. И Артан не боится смерти. В конце концов, он столько лет жил с мыслью о подвиге, что как‑то даже и привык. В балладах герои всегда умирают. И пожалуй, это единственное, о чем баллады не врут.
Но Орден…
– Я напишу своим людям, – просить о таком больно, и незримая рука сжимает горло. – Если ты позволишь. Я напишу и предложу… в конце концов, и вправду… смысл нашего существования в том, дабы оберегать людей от тьмы. А, как сказал мой брат, это проще делать там, где тьма и вправду существует. Нас немного осталось. Большей частью старики, которые не особо хотят воевать, но многое знают и умеют. Архивы… пусть забирает Храм, там нет ничего особо ценного. Ученики… им некуда идти.
Да уж, он и вправду не умел просить.
Но его поняли.
И Повелитель Тьмы склонил голову:
– Здесь всегда были нужны люди. А уж те, кто готов сражаться, и подавно… но… возможно, здесь будет не безопасно. Если и вправду… все так, как виделось.
– Погодите, – демоница раздраженно щелкнула хвостом. – Вот что за люди… еще ничего не случилось, а они уже помирать собрались героическим способом. Мы вообще с чернокнижниками разбираемся.
– С чернокнижниками, – Артан улыбнулся и подумал, что уже одного того факт, что он сидит и мирно беседует с отродьем тьмы достаточно, чтобы проклясть его имя.
А когда станет известно остальное…
Его не просто проклянут.
Как бы отцу не пришлось худо… Кристоф предупредит.
– Дознание по тому делу проводил Храм. Он искал свидетелей, допрашивал их. Тех, кого удалось найти. А их было немного, потому как Проклятый живых не слишком‑то жаловал. Многие протоколы были засекречены. Помню еще, что больше сотни человек угодили на костер. Их обвинили в соучастии. В содействии тьме. Хотя… протоколы, повторюсь, скрыты.
Вот только ушло на костер великое семейство Арацци, обвиненное в тайном сговоре с Проклятым. И земли их богатые отошли храму, как и семеро наследников, что бесследно сгинули где‑то в монастырях.
Раньше Артан о подобном не думал.
Теперь вот… последнее письмо от Храма, мягкое, ласковое даже. Убеждающее. И предупреждающее, что бездействие Артана приведет к серьезным последствиям.
Будто они когда несерьезными были.
Он тряхнул головой.
– У нас сохранилось не так и много. Мы… преподаем ученикам историю. Примеры. И путь Несиара Проклятого довольно неплохо изучен, хотя, конечно… он долго жил на побережье, и считалось, что именно тогда‑то и увлекся запретными книгами. А получается, что произошло это много раньше.
Корона наощупь была теплой.
Вернуть бы её. Вот только не вернется.
– Если же предположить, что он воспитывал ребенка… возникает вопрос, зачем? Чей это был ребенок?
Тишина.
– Была ли эта женщина и вправду в положении, либо же… иногда женщины, – говорить о подобном было немного стыдно. – Несколько…
– Врут, – произнес Лассар.
Еще один проклятый. И долг Артана уничтожить его. Всех тут, только почему‑то долг этот кажется на диво неправильным.
– Но я думаю, ты ошибаешься… некоторые вещи мы чувствуем. Нет, это дитя было нужной крови.
Пускай так.
Что это меняло? Или…
– Возможно… если принять во внимание, что он исследовал… книги там или что‑то другое, – заговорила демоница. – Для него это стало еще одним экспериментом. Смотрите, он излечил женщину, но при этом сомневаюсь, чтобы она после лечения осталась другой. Добавь древний артефакт, тьму… каким был этот ребенок вообще?
– Не знаю, – Артан замер, прикрыв глаза. – Вот… знаешь, они ведь врали.
– Кто?
– Храм.
– Тебя это удивляет? – поинтересовался Лассар.
Нет. Пожалуй, уже нет. Тот ребенок, который когда‑то восхищался величием храма, вырос. И понял, что золото – на самом деле его там крохи. А поют вовсе не пресветлые девы, но обычные женщины, серые и усталые, посвятившие свою жизнь служению. Но почему‑то несчастливые от того.
– Я как‑то не задумывался… сохранились описания Несиара. Во многом – как богомерзкого отступника, чей лик изуродовала тьма. Но… понимаете, один из братьев… он был там. И он писал, что тот выглядел обычно. Что не было печатей зла. Что мужчина среднего возраста с чертами лица благородными. Темноволосый, темноглазый. Но…
– Печати зла всегда интереснее. И понятнее людям.
Может, и так. Но все одно отчего‑то горько, будто это он, Артан, кого‑то да обманывал.
– Но ведь если судить по времени… Несиару должно было быть около семидесяти… то есть, он отправился в поход к горам, ему было за тридцать, а то и вовсе около сорока. Может, и больше сорока. Потом он вернулся… Храм уверял, что тьма продляет жизнь. А отступник, которого повергли в бою, тоже звал себя Несиаром.
– И это всех запутало?
– Именно.
– Что с ним вообще сделали? – демоница сидела и гладила хвост. На кисточке его вспыхивали огненные искорки. Они поднимались, дрожали и гасли. – С этим Несиаром?
– Убили.
– Нет, – она покачала рогатой головой. – Это я понимаю. Но как?
Как?
А ведь и вправду… очередной общеизвестный факт, о котором, как выяснилось, толком никто и не знает.
– Близ города Истай случилось сражение. Армии объединенных королевств… тогда впервые, пожалуй, прекратились почти все распри, и даже Ладхем выступил вместе с тарнийцами. И Виросса там отметилась… а вот до степи мертвецы не добрались. Знаю, что участвовали и островитяне, но за деньги. Они всегда были неплохими наемниками. Выставил свои войска и храм…
– А у него войска есть?
– Есть рыцари разных… орденов. Других, – на всякий случай уточнил Артан. – Были. Ныне, сколь знаю, Храм предпочитает обращаться к наемникам. Это и дешевле, и…
– Безопаснее.
– Именно. Лет двести тому орден пресвятой Багулии объявил, что не признает над собой руку Храма. И земли свои потребовал. А к тому времени земель у него собралось много, вот и вышло… нехорошо. Но в случае с Несиаром войска были. И сражение кипело несколько дней. Люди падали и умирали, а мертвецы поднимались, вселяя в души живых страх. Казалось, что нет в мире силы, способной остановить Проклятого. А потом вдруг все прекратилось.
– Вот так взяло и прекратилось? – не поверила демоница.
Артан развел руками.
– Мертвецы стали падать наземь, а иные, которые еще держались, вдруг сделались вялыми. Их рубили на куски, а после сжигали. Войска же Храма первыми пробились к лагерю. Там‑то и обнаружили Проклятого.
– Подозреваю, что мертвым, – Ксандр покачал головой. – Перенапрягся парень. Это ж надо додуматься было, наживую покойников поднимать.
– А… как надо? – уточнил Артан.
Так, на всякий случай.
– Покойников вообще лучше не трогать, – Повелитель Тьмы глядел на демоницу с нежностью, и странное дело, этот союз не казался противоестественным. И отвращения должного Артан не испытывал. Вообще никакого отвращения не испытывал. – Даже человек, у которого есть дар поднимать мертвых… а подобные активные некроманты встречаются крайне редко, тратит на подобное действие много сил. И совсем другое дело, если мертвеца предварительно обработать.
– Да и гниет он меньше, – поддержал Повелителя Ксандр. – А этот ваш… недоучка вообразил себя всесильным.
– Хотя он был силен, – Ричард покачал головой. – Я и одного мертвеца с трудом подниму, не говоря уже о том, чтобы удержать.
– Это да… его бы обучить толком…
Артан содрогнулся, представив, на что был бы способен обученный чернокнижник… точнее, некромант. Хотя все одно он не слишком понимал разницу, но верил, что она имелась.
– Вот только, – вновь подала голос демоница. – Все равно не понятно, что ему было нужно здесь?
