Я повернулась к Анне.
А она…
Нет, что‑то тут не так. Определенно.
– Может, ну её? – осторожно предложила я. А Ричард покачал головой и, приблизившись к телу, поднял его. У меня сердце оборвалось, когда он к этой вот… прикоснулся. А он только повернул тело вправо. Влево.
Хмыкнул.
– Никаких следов, – сказал, опуская.
– Может, под платьем не видно? – я запоздало прикусила язык. Не хватало еще, чтобы он тут осмотр устроил и раздевать стал.
– Допускаю, но с этим телом явно что‑то не то. Надо будет…
И замолчал.
– Что?
– По‑хорошему сжечь бы, но для этого вынести её надо. А если… я кое‑что в книгах проверить хочу.
Я кивнула.
Пускай.
– А зеркало?
Тело пришлось стаскивать с каменного помоста, а его осматривать со всем тщанием. Не то, чтобы мы надеялись найти зеркало, скорее уж пытались убедиться, что зеркала тут нет.
И его не было.
У покойницы тоже.
Потом…
– Извини. И, может, отвернешься? – спросил Ричард, поддевая сизый саван предка. Тот снимался с тихим хрустом, расползаясь порой в руках. – Но проверить надо.
И я отвернулась. Пусть позорно и трусливо, но… но это не то, что я хотела видеть. Хотя зеркала не нашлось и при мертвом Арване.
Жаль.
– Остальных…
– Не думаю, что в этом есть смысл. Да и… его брат, который стал наследником после смерти Арвана, погиб не здесь. Он упал в расщелину, и тела извлечь не вышло. Если зеркало было при нем, то…
Там и осталось.
Но вот… есть у меня сомнения. Подобные вещи имеют на диво пакостливый характер. Они и из расщелины неведомым образом выплывут, и из морских глубин поднимутся.
Нет уж.
Если не она…
– Может, голову ей… того? – задумчиво предложила я, потому как нетленное тело Анны несколько нервировало. – А потом уже и сжечь.
– Здесь костер разложить не выйдет, а голову… боюсь, до этого предки додумались бы. Но, видать, не вышло.
Покойница, как почудилось, улыбнулась.
Снисходительно так.
– Скажи… – спрашивать о таком дико неудобно. – А… она когда на тебя… то есть, ты на неё посмотрел, мне показалось, что ты… вот‑вот… как бы это выразиться.
Бормочу и сама себе жалкой кажусь от этого бормотания. Но Ричард понимает.
– Знаешь, в какой‑то момент мне показалось, что она – та единственная, ради кого стоит жить.
Желание отрубить покойнице голову окончательно сформировалось и окрепло.
Нет, померла, так лежи себе по‑человечески, а не к чужим мужикам лезь.
– Скажи… – второй вопрос был еще более неудобным, чем первый. – А вот твой отец… он, если спускался, то… мог её увидеть?
Ричард задумался.
Хотя чего тут думать. Пещера, конечно, большая, но не настолько, чтобы мимо пройти, особенно если эта вот зараза захотела бы внимание привлечь.
– Идем, – он снова взял меня за руку, а я вот ничего против не имела. Пошли… пошли, пошли дальше, мимо каменных постаментов. И не страшно здесь, в усыпальнице.
Да и пахнет… нормально.
Нет, мне не случалось прежде в усыпальницах бывать, но сейчас я не испытывала ни страха, ни отвращения. Разве что настороженность. Все мерещилось, что спину буравит чей‑то злой взгляд.
Хрен тебе.
Я найду способ избавиться от… от этой хитрой твари, кем бы она ни была.
– Это матушка, – Ричард остановился перед очередным каменным постаментом. – Я… признаюсь, не бывал здесь с самых похорон. Отца. Да и тогда‑то не нашел в себе сил подойти. Все казалось, что виноват.
– В чем?
– Если бы вспомнить, – он прижал мою ладонь к своему виску. – Когда я там, наверху, это как‑то и не беспокоит. Нет памяти… нельзя страдать о том, чего не помнишь. Только теперь… знаешь, это ведь и вправду части одного. Сперва исчезли люди… куда ушли?
– Куда?
– Да чтоб я знал… такое вот… муть одна. Я даже не могу сказать, когда случилось. Вот помню ужины… зал. Слуги… живые слуги. И матушка. Дамы. Музыка опять же… нормальная музыка.
Я кивнула.
Не знаю, что тут считается нормальной музыкой, но явно не печальный кастрат с песней о несложившейся любви, в результате которой все умерли.
– А потом я, матушка и отец. Чуть позже – Ксандр. Он… он появился незадолго до её смерти. Почему?
Молчу.
Ричард же отпускает мою руку и приближается. Осторожно так…
– А потом она умерла и… и я помню похороны, но не помню, как именно она… и от чего? Это ведь тоже не нормально.
Определенно.
– А Ксандр? – поинтересовалась я осторожно. – Его ты не спрашивал?
– Нет. В том и дело. Мне в голову не приходило задавать вопросы. Все было будто бы именно так, как и должно. Тогда к чему вопросы, понимаешь?
Понимаю. Вроде бы.
– А твой отец?
– Здесь, – Ричард подошел к соседнему помосту, на котором лежал рыцарь. Черный доспех, пыльный плюмаж… доспех нарядный, парадно‑похоронный, выходит. И рыцарь выглядит внушительно. – Ты спрашивала… знаешь, все как в тумане, но… он не спускался.
Ричард замер ненадолго, закрыв глаза. Его лицо посерело, губы зашевелились.
– Она спускалась… она…
А я осторожно обняла его.
Замуж?
Выйду там, не выйду… не важно. Главное, что ему я нужна. Здесь и сейчас. А что будет потом – потом и разберемся. Так и стояли… долго? Не знаю. Я бы и вечность продержалась, если бы вдвоем. А он вот… только в какой‑то момент я заметила кое‑что.
– Смотри, – я дернула Ричарда за рукав. – Это вон… что у него под мечом?
Книжица.
Знакомая. Таких в семейном архиве много. Черный кожаный переплет, чуть желтоватые страницы, обработанные специальным составом от хрупкости и тлена.
Ричард нахмурился.
Он ведь сам готовил тело. Облачал в доспех и… и во двор покойника выносили Легионеры. Ричард помнил, как поднимали доски, и еще как он беспокоился, что поднимут неровно, что споткнуться и отец упадет. А рядом был Ксандр. Просто был.
Ксандр.
А вот книг никаких не было. Ричард точно знает. Он ведь вкладывал меч в эти руки. Не тот, которым отец разил тварей бездны, тот теперь был в семейной сокровищнице, но и этот хорош.
Достоин.
Только руки пришлось связывать кожаным шнуром, потому что меч в них не держался. Точно отец и после смерти не желал расставаться со своим. И надо было бы… а Ксандр сказал, что это не по обычаю.
Мог он подсунуть книгу?
Мог.
Все‑таки он тоже помогал и… и по дороге тело несли уже люди Гроббе, который весьма вовремя подвернулся. И даже клятву принес, чтоб на дорогу ступить. В пещеру они же спускались. Ненадолго. Но Ричард один не справился бы.
Что из этого следует?
Что…
Надо спросить.
Те люди, они ведь появились незадолго до смерти отца. И в замок приходили. Отец даже говорил с дэром Гроббе. О чем? Главное, что потом сказал не прогонять, мол, не самый спокойный тип, но умелый.
Пригодится.
Не для того ли?
Мог ли он…
Мог.
Но зачем? К чему эти тайны? Не проще было бы просто отдать книгу Ричарду? Или оставить Ксандру, чтобы тот передал, когда…
– Её вообще можно трогать? – поинтересовалась демоница, нервно щелкнув хвостом. – А то мало ли…
– Можно, – Ричард осторожно вытащил книгу из‑под меча.
Или в этом смысл?
Чтобы он пришел и нашел… нет, ерунда какая‑то. У отца был не тот характер, чтобы в игры играть.
– И что там? – демоница попыталась заглянуть.
Забавная.
И… и Ричард на ней женится. Дурак он был. Устроил тут… отбор. К чему? Ведь ясно же, что нужна ему именно она. От нее и пахнет по‑особенному. И вообще…
– Или лучше наверху…
– Нет, – подумав, покачал головой Ричард. Не то, чтобы он не доверял Ксандру. Или Командору. Или… если книгу оставили здесь, то явно неспроста. А значит, ему нужно понять, что в этих записях такого.
И книга поддалась.
Черная обложка.
Страницы те же, желтоватые, хрупкие с виду. Хотя на самом деле им не страшны ни огонь, ни вода. Разве что мыши. Еще одна странность. Столько заклятий всяких есть, а таких, что от мышей защищали, Ричард не знает.
