И устоял.

– Что вообще дальше делать? – поинтересовалась Ариция.

– Выбраться. Отсюда. Потом… к дороге пробиваться надо.

– К порту. Там корабли. И люди, – Артан понял, что и сам устал. И потому сел на пол. – Вообще люди… где‑то должны быть. Мы ведь шли… и если погибнут…

Чувство вины было горьким, как морская вода.

– Я могу попробовать дотянуться до дракона, она ведь рядышком, – Мудрослава Виросская опиралась на стену. – Попросить поискать… или вот… котика.

– Какого котика? – уточнил Ксандр.

– Да… не важно, он все равно далеко. А держать одновременно двоих сложно. Но драконица понимающая. Я ей объясню, что нужно поискать… только поискать… надеюсь, никого не сожрет.

Артан тоже надеялся.

Мудрослава прикрыла глаза.

– Хорошо, – не унималась Ариция. – Дальше… вот мы вышли. Добрались до кораблей. Кого‑то даже нашли и, если повезет, живыми… что мы будем делать потом?

– Потому… – Ксандр поскреб щеку и с ненавистью уставился на собственную руку. – Проклятье… пальцы дергаются!

– Это у тебя возрастное.

– Я не старый!

– Для лича, может, и нет, а люди столько не живут. Но ты не отвлекайся, хотя… это тоже возрастное.

Летиция Ладхемская почему‑то хихикнула. А Ксандр закатил глаза.

– Мы доберемся до кораблей. Постараемся столкнуть их в воду, надеясь, что Змеи нас помнят и не сожрут.

– А если не помнят?

– Тогда точно сожрут.

– Может… лучше по суше? – предложила Брунгильда. А Легионер ударил себя в грудь, отчего доспех зазвенел.

– Я буду несказанно счастлив повергнуть любого змея в честь прекраснейшей дамы моей! Я даже оду сочинил…

– Знаешь, молчащим он нравился мне куда больше, – заметила Мудрослава. – А что за Змеи? Может, и у меня получится…

– Может, – согласился Ксандр. – Но лучше бы его все‑таки поднять.

И все поглядели на Ричарда, который по‑прежнему не подавал признаков жизни.

– Он живой, – Ариция позволила взобраться на колени чешуйчатой твари, похожей то ли на очень мелкого дракона, то ли на слишком крупную ящерицу. Откуда она взялась‑то? – Был бы мертвый, я бы попробовала… мертвых поднимать у меня хорошо получается.

Артан подумал, что варианты открываются прелюбопытные.

И не только он.

– Оставим… на крайний случай, – Ксандр тоже опустился на пол. И икнул. – П‑простите… я еще не привык быть живым.

Лассар же молча скинул тело. Придержал, конечно, но все равно то рухнуло как‑то… громковато. Блеснул доспех. И дыра в нем.

– Дышит, – сказала Мудрослава, подобравшись к лежащему. Передвигалась она на четвереньках.

– Может, его поцеловать…

– Я тебе поцелую, – демоница взяла Ричарда за руку. И макушку почесала. – Что за…

– Рога отрастают, – пояснила Теттенике. – Правда… другими будут, но тоже ничего.

– Спасибо. А ты не могла бы… поглядеть… там, в будущем, что с ним делать?

Степнячка зажмурилась и застыла. И стояла так… несколько секунд стояла.

– Нет. Извини. Не получается. Что‑то такое… размытое все.

Демоница кивнула.

И глаза её остались сухими. И…

– Брун, а если путь проложить? – Мудрослава склонила голову. – Или… скажем, Лети, ты можешь?

– Могу посмотреть, как он умер, но большего не обещаю. А это мы и так знаем. Может… круг построить?

– Опять? – Ариция почесала запястье. – У меня так крови не останется. Да и на что мы силу направлять будем? Он не мертвый, значит, воскресить не выйдет. Душу отпустить? Сомневаюсь, что это то, что нужно.

– Восстановить, – демоница облизала пересохшие губы. – Когда‑то… та, которая там, в замке… в скале… древняя… она отдала детям часть своей души. И часть силы. Значит, так можно… просто теоретически. Не подумайте, что…

Я несла чушь.

Полную совершеннейшую чушь. Я ведь ничего не знаю, ни о душе, ни о мире, ни… да ни о чем по сути и не знаю. А в голове пустота.

И мысль одна – ему нельзя уходить.

Никак нельзя.

Если он уйдет, то… то как я вернусь? Куда? В Замок? Вернусь и скажу, что его больше нет? Что… что не сберегла? Не сохранила?

Я не давала клятвы.

Я… не обещала ничего. Но ведь должен же быть какой‑то смысл в том, что я здесь?

– В этом что‑то да есть, – Летиция склонила голову. – Но как это сделать? Я не знаю.

– И я. Хотя эксперимент, конечно, любопытный.

– В нем кровь демонов, – заметила Теттенике. – Это может помешать.

– Или нет. В нем и часть души демонов. Если у них вообще душа есть.

Есть.

Я теперь знаю. И душа есть. И любить они могут. И… все остальное тоже.

– Хорошо, но вот если так, то как это сделать? Вот сугубо практически? – Мудрослава обошла нас и наклонилась, правда, делать этого явно не стоило, потому как на ногах она держалась с трудом. И покачнулась, но все же устояла. – Возможно, есть какой‑то ритуал…

– Возможно, – заметил рыжий. – Тебе стоит попробовать дотянуться до него.

И по голове постучал.

– Мысленно. Вдруг там все не так плохо? – и добавил чуть тише. – Или наоборот…

Я бы хотела не слышать.

Я бы…

– Не уверена, что получится, – Мудрослава опустилась‑таки рядом. – Я попробую… но это же… это же чистой воды авантюра!

– Можно подумать, – проворчал Ксандр в сторону. – До того вы следовали тщательно продуманному плану.

Лассар укоризненно склонил голову.

А ведь тьма почти рассеялась и… и неужели скоро смогу увидеть лицо грозного Командора? Странная мысль. Отвлекающая.

– Действительно… – Мудрослава вздохнула. – Я… попытаюсь, но вот честно, что дальше – не знаю.

– Я читал, – Артан присел рядом. – Что во времена древние…

– Империи?

– Про Империю не читал.

Мне захотелось дотянуться до рыжего и отвесить ему затрещину. Все‑таки кого‑то он мне напоминает. Но кого…

– Суть не в том. Не важно, когда и где… два брата‑рыцаря сражались с тьмой. Давно. И были близки друг другу. Многие годы они стояли плечом к плечу…

– Покороче, – попросил рыжий. – Что? К сути бы, а то мы до ночи тут сидеть станем. Вдруг да хуже сделается?

– Один встретился с демоном. И тот завладел его душой, разумом. Демона удалось изгнать, но разум оказался… поврежден.

Артан искоса поглядел на меня. Я… я ничего. Я ведь понимаю, что… смерть была. Клиническая, органическая, какая она там еще бывает.

Случилась.

А потом Ричарда вернули, но…

…я ведь тоже умерла, там, дома. Здесь же жива. И даже голова чешется, характерно так.

– И тогда его брат нашел ведьму, которую заставил провести обряд. Он соединил кровь и душу… и его брат ожил. И жили они… в общем, потом случился прорыв. Когда тьма поразила старшего, младший, пусть и находился далеко, тоже пал и умер в одночасье.

Вот почему у них все истории такие… оптимистичненькие?

– Это, если я правильно понял… ну конечно! – Лассар ударил себя по груди и покачнулся. – П‑проклятье… я отвык уже немного.

– И вы? – Ксандр потер ребра. – Все ноет, будто по мне конь прошелся.

– А я коня потеряла, – своевременно вспомнила Теттенике.

– Найдем, – пообещал ей тот, со шрамами, который возвышался за спиной и вид имел мрачный, одновременно такой вот, выразительно‑суровый.

– Был такой обряд. Древний. Еще с тех времен, который до Империи. И в самой он тоже использовался, но редко… – теперь взгляд Лассара сделался задумчив. И смотрели, что характерно, на меня. – Двое, если чувствовали неодолимую связь друг с другом, соединяли жизнь. Поговаривали, что и не одну, что этот обряд связывает души столь прочно, что в любом перерождении, в любом из миров, они отыщут друг друга. Правда…

Подвох должен быть, а то слишком все… благостно.

– Он опасен. И тем, что разорвать связь не выйдет.

Поэтому развод невозможен.

– И тем, что следствием её становится смерть обоих. В один день. В один час. В одно мгновенье.

Он замолчал, позволяя обдумать услышанное. А что думать… выбор я уже сделала, знать бы еще, когда.

– И многие…

– Немногие. Более того, – Лассар сделал паузу, словно желая обдумать что‑то. – Смерть часто наступала и в процессе, но тогда второй участник оставался жив. И получал силу первого. Это‑то и дало возможность… пользоваться демонами. Первые измененные обряды проводили над рабами. И демонами. Потом… потом все новые и новые.