Но, едва ступив ногой на асфальт, он сразу же замер.

– Буч! Что такое, приятель?

Дельный вопрос. Казалось, что его тело превратилось в камертон. Внутри завибрировала энергия… которая куда-то влекла…

Он развернулся и быстрым шагом пошел по Десятой улице. Он должен понять, что это такое, – словно магнит, словно сигнал маяка.

– Коп, ты куда?

Ви схватил его за руку, но Буч вырвался и перешел на бег, чувствуя себя так, словно его тянут на веревке.

Он смутно понимал, что рядом бежит Ви и разговаривает по телефону.

– Рэйдж? У меня тут проблема. Десятая улица. Нет, это наш коп.

Буч помчался быстрее, кашемировое пальто развевалось позади. Когда огромное, словно башня, тело Рэйджа материализовалось на его пути, Буч обогнул вампира.

Рэйдж прыгнул, вновь загородив ему путь.

– Буч, ты куда собрался?

Буч с такой силой оттолкнул его, что тот ударился спиной о кирпичную стену.

– Не трогай меня!

После двухсот ярдов бешеного бега он понял, что звало его – из переулка выходили трое лессеров.

Буч остановился. Убийцы тоже. Последовал отвратительный момент единения, от которого на глаза Буча навернулись слезы, – он распознал в них то, что находилось у него внутри.

– Ты новобранец? – спросил один из них.

– Конечно, – сказал другой, – Тупица, ты пропустил вечернюю поверку.

Нет… нет… о боже, нет…

Трое убийц синхронно повернули головы через плечо, глядя на выбегающих из-за угла Ви и Рэйджа. Лессеры приготовились к нападению, приняли боевые стойки, выставив руки перед собой.

Буч сделал шаг к троице. Затем еще шаг.

– Буч…

Голос, полный боли, принадлежал Вишу.

– Боже, нет.

Джон перевернулся на другой бок и снова закрыл глаза. Вжавшись всем своим тощим телом в потертое, уродливое кресло цвета авокадо, он чувствовал запах Тора при каждом вдохе. Кресло являло собой ночной кошмар дизайнера, но было любимой вещью Тора и местом «нон грата» для Уэлси. Находясь здесь, в своем офисе в центре подготовки, брат часами занимался бумажной работой, пока Джон учился.

Со времени убийства Уэлси и исчезновения Тора Джон использовал этот предмет мебели как кровать.

Чувствуя раздражение, парень согнулся, перекинув ноги через руку, а голову и плечи вжал в спинку кресла. Он зажмурился сильнее, молясь хоть о каком-нибудь отдыхе. Беда в том, что в венах гудела кровь, а в голове роились не больно-то значимые мысли, назойливая чепуха.

Боже, уроки закончились два часа назад, и он потом еще долго тренировался один. И вдобавок плохо спал всю эту неделю. Значит, должен был вырубиться, как светильник.

Возможно, он злился из-за Лэша. Придурок издевался над ним за то, что накануне Джон на глазах всего класса упал в обморок. Джон просто ненавидел этого гада. Даже очень-таки. Богатенький, высокомерный, язвительный…

– Открой глаза, парень. Я знаю, что ты не спишь.

Джон резко вздрогнул и чуть не скатился на пол. Вернувшись в прежнее положение, он увидел в дверях кабинета Зетиста, одетого в обычную форму – обтягивающая водолазка и широкие штаны.

Лицо воина было не менее суровым, чем тело.

– Слушай меня, повторять не буду.

Джон стиснул руками подлокотники кресла. Он подозревал, о чем пойдет речь.

– Ты не хочешь идти к Хаверсу, прекрасно. Но прекрати валять дурака. Пропускаешь обеды, выглядишь так, будто не спал несколько дней. Твое отношение к делу начинает меня раздражать.

М-да, не похоже ни на одно родительское или учительское собрание, которые Джон когда-либо посещал. Он всегда не слишком хорошо воспринимал критику. В груди закипела злость.

Зет выставил вперед указательный палец.

– И прекрати замечать Лэша, ясно? Не обращай внимания на этого подонка. И начинай обедать.

Джон нахмурился, затем потянулся к своему блокноту – так он будет уверен, что Зет поймет его.

– Забудь об ответе, парень. Меня это не колышет.

Джон ощутил ужасное раздражение, а Зет улыбнулся, обнажив чудовищные клыки.

– Ты ведь знаешь, что лучше не попадаться мне на заметку.

Джон отвел взгляд, зная, что брат может разломить его надвое, ничуть не перетрудившись. И чувствовал из-за этого дикое возмущение.

– Завязывай с Лэшем, ясно? Не заставляй меня вмешиваться. Это не понравится никому из вас. Кивни, чтобы я тебя понял.

Джон кивнул, чувствуя одновременно стыд, злость и утомление.

Подавившись кипящей внутри агрессией, он выдохнул и потер глаза. Боже, всю свою жизнь он был таким спокойным, даже робким. Почему в последнее время его все заводит?

– Ты приближаешься к превращению. Вот почему.

Джон медленно поднял голову. Он не ослышался?

«Правда?» – показал он.

– Ага. Поэтому ты в строжайшем порядке должен научиться себя контролировать. Если переживешь превращение, то окажешься по другую сторону теперешнего твоего мира с телом, способным на такие вещи, которые поставят тебя в тупик. Я говорю об огромной физической силе. Звериной. Способной на убийства. Думаешь, это сейчас у тебя проблемы? Подожди, пока не придется иметь дело с этим грузом. Так что самообладанию учись сейчас.

Зетист повернулся, но затем притормозил и оглянулся через плечо. Свет упал на шрам, который рассекал его лицо и искажал верхнюю губу.

– И напоследок. Тебе нужно с кем-нибудь поговорить? Обо… всем?

«Ой, как же, как же!» – подумал Джон. В клинику Хаверса понесут только его труп.

В прошлый раз он поругался с вампирским врачом и поэтому отказался явиться на очередной осмотр – тот гад шантажом вынудил его пройти курс терапии, и Джон не собирался повторять это шоу с Доктором Филом[8]. В свете произошедших за последнее время событий он не хотел возвращаться в свое прошлое, поэтому в клинику он попадет только в том случае, если будет истекать кровью.

– Джон? Хочешь поговорить?

Когда он покачал головой, глаза Зета сузились.

– Добро. Так ты понял насчет себя и Лэша?

Джон опустил глаза и кивнул.

– Отлично. А теперь тащись в дом. Фриц приготовил тебе обед, и я пронаблюдаю, как ты будешь есть. Ты съешь все. Тебе нужно набраться сил перед превращением.

Буч подошел к убийцам еще ближе, но те ничуть не насторожились. Напротив, рассердились, будто бы он отлынивал от работы.

– За спиной, тупица, – сказал тот, что посередине, – Твоя цель за спиной. Два брата.

Буч обогнул лессеров, непроизвольно считывая следы. Он почувствовал, что самого высокого из них посвятили в конце прошлого года или около того. В нем еще присутствовали остатки человеческого. Двое других находились в Обществе намного дольше, он знал это наверняка, сам не понимая как. И не только из-за их бледных волос и кожи.

Буч остановился позади троицы и уставился через их огромные тела на Ви и Рэйджа… которые выглядели так, будто лицезрели, как на их глазах гибнет друг.

Буч точно знал, в какой момент лессеры начнут нападать, и двинулся вперед вместе с ними. Когда Рэйдж и Ви приняли боевые стойки, Буч схватил центрального убийцу за шею и повалил на землю.

Лессер завопил, и Буч прыгнул на него сверху, хорошо зная, что совершенно не в состоянии драться. Секунду спустя уже лессер занял позицию наездника, сев на него верхом и начав душить. Мерзавец был ужасно силен и зол – чисто боец сумо в бешенстве.

Пока Буч боролся, чтобы не позволить лессеру оторвать ему голову, он заметил свет и услышал треск. Затем еще раз. Очевидно, Рэйдж и Ви сделали зачистку; Буч слышал, что они приближаются. Слава богу.

Но когда они подбежали, началось самое интересное.

Буч впервые пристально посмотрел в глаза нежити, и внутри его что-то щелкнуло, словно встав на свои места, связывая их. Вокруг их с лессером тел будто бы появились металлические прутья. Когда убийца замер, Буч почувствовал неодолимую тягу… он толком не понял, к чему именно. Но инстинкт оказался настолько сильным, что Буч открыл рот и вдохнул.