Когда Рэт кивнул в ответ на ее слова, длинные черные волосы соскользнули с его плеч и упали на стол. Король откинул их и выдвинул ящик, доставая блокнот на спирали и ручку. Не глядя, он протянул руку с этими предметами за спину, прямиком перед Джоном.

Трясущимися руками Джон принял их.

– Что ж, лилан, вот что имеешь, когда связываешься с глимерией. Полнейшую хрень.

Рэт покачал головой и посмотрел на Ви, Буча и Мариссу.

– Троица, что там у вас?

Произошел обмен какими-то фразами, но Джон слишком стеснялся, чтобы прислушиваться. Да было и не до того. Вдруг братья все же его не вышвырнут… вдруг.

Он включился при словах Мариссы.

– Им некуда идти, поэтому они остановятся в доме, который я арендовала. Но, Рэт, им нужна долговременная помощь, и наверняка есть другие, такие же, как они, женщины, которым неоткуда ждать помощи: либо Общество лессеров похитило их супругов, либо те умерли по естественным причинам – либо, не дай бог, мужья жестоко обращаются с женами. Жаль, нет никакой программы…

– Да, такая определенно нужна. Вместе с восемью тысячами других вещей.

Рэт потер глаза под очками, затем снова взглянул на Мариссу.

– Хорошо, доверяю это дело тебе. Выясни, как с этим обстоит у людей. Поразмысли, что приемлемо для нашей расы. Дай мне знать, сколько потребуется денег, персонала и оборудования. А потом и займись всем этим.

Марисса открыла рот от изумления.

– Милорд?

Бет кивнула.

– Отличная мысль. И знаешь – Мэри раньше работала в социальной сфере волонтером на горячей линии по предотвращению самоубийств. Можешь начать с нее. Думаю, ей хорошо известна система департамента социального обслуживания.

– Я… да, хорошо… я сделаю это.

Марисса посмотрела на Буча, и мужчина в ответ улыбнулся, сдержанно выразив уважение.

– Да, я… сделаю это. – Я…

Девушка, словно в тумане, пересекла комнату, остановившись у двери.

– Подождите, милорд. Я никогда раньше этим не занималась. Конечно, я работала в клинике, но…

– Ты справишься, Марисса. И как мне однажды сказал друг, ты попросишь о помощи, если она тебе понадобится. Поняла?

– Э… да, спасибо.

– Впереди у тебя куча дел.

– Да…

Она присела в реверансе, хоть и была в брюках.

Рэт слегка улыбнулся, затем посмотрел на Буча, который направился вслед за своей женщиной.

– Эй, коп, я, ты и Ви вечером здесь собираемся. Это попытка. Приходи сюда через час.

Буч, кажется, побледнел. Но затем кивнул и ушел, аза ним Вишу.

Когда Рэт вновь сосредоточился на своей шеллан, Джон что-то по-быстрому чиркнул в блокноте и протянул Бет. Когда она прочла это королю вслух, Рэт наклонил голову.

– Так держать, сынок. И – да: я знаю, что тебе жаль. Извинения приняты. Но с этого момента ты спишь здесь. Неважно, в этом ли кресле или на кровати в одной из комнат, но – здесь.

Джон кивнул.

– И еще, – произнес король, – Каждую ночь в четыре ты выходишь на прогулку с Зетистом.

Джон присвистнул с вопросительной интонацией.

– Почему? Потому что я так сказал. Каждую ночь. Иначе вылетишь из программы тренировок и вообще отсюда. Доходит? Свистни два раза, если понял меня и согласен.

Джон так и сделал.

Затем смущенно показал жестом «спасибо». И вышел.

Минут через сорок пять Буч стоял на пороге кухни, наблюдая за Мариссой, Мэри и Джоном. Все трое склонились над диаграммой, поясняющей систему социальной сферы для жителей штата Нью-Йорк. Мэри на примерах учила Мариссу, как все работает, и Джон согласился стать таким примером.

Господи, здорово же паренька потрепало. Родился в туалете на автобусной станции. Подобран уборщиком и отнесен в католический приют. Затем был пристроен в приемную семью, которая перестала им интересоваться после того, как приют Святой Богоматери снизил статус программы. Дальше – хуже и хуже. Бросил школу в шестнадцать. Выпал, а точнее, сбежал из системы социальной защиты. Жил в дыре, работал помощником официанта. Ему повезло, что он вообще выжил.

А Марисса собиралась помогать именно таким детям, как он.

Пока дискуссия продолжалась, Буч заметил, что ее голос изменился. Стал глубже. Увереннее. Взгляд обострился, и даже вопросы стали острее. Он вдруг понял, что она невероятно умна и у нее определенно все получится.

Боже, он так любил ее. И отчаянно хотел стать тем, в ком бы она нуждалась. Кого она заслуживала.

Призывным сигналом прозвучали тяжелые шаги и донесся запах турецкого табака.

– Рэт ждет тебя, коп.

Буч задержал взгляд на своей женщине.

– Да, давай сделаем это.

Марисса подняла глаза.

– Буч, я бы хотела знать твое мнение насчет полиции.

Она постучала по диаграмме.

– Я предвижу много ситуаций, в которых понадобится вмешательство органов правопорядка. Рэту следует подумать о создании охраны для мирных.

– Все, о чем ни попросишь, детка.

Его глаза запоминали ее лицо.

– Я только на минуточку, хорошо?

Марисса кивнула, рассеянно улыбнулась и вернулась к работе.

Не в силах устоять, он подошел и прикоснулся к ее плечу. Когда Марисса подняла глаза, он поцеловал девушку в губы и прошептал:

– Я тебя люблю.

Ее глаза засияли, Буч снова поцеловал ее и отвернулся. Боже, он так надеялся, что «возвращение к предкам» покажет еще кого-нибудь помимо белокожих ирландцев.

Вдвоем с Ви они поднялись в кабинет и нашли нарядную, во французском стиле комнату почти пустой. Рэт стоял напротив камина, положив руку на полку. Король задумчиво глядел на языки пламени.

– Милорд? – произнес Ви, – Время все еще подходящее?

– Да.

Рэт жестом пригласил их войти, на среднем пальце сверкнуло кольцо с черным бриллиантом.

– Закройте дверь.

– Не возражаешь, если я приведу сюда толику мускулов? – Ви кивнул в сторону коридора, – Хочу, чтобы Рэйдж находился здесь и держал копа.

– Хорошо.

Когда Вишу вышел, Рэт посмотрел на Буча так пристально, что глаза короля засветились за темными очками, как факелы.

– Не ожидал, что Дева-Законоучительница позволит нам сделать это.

– Рад, что позволила.

«В определенном смысле».

– Ты понимаешь, под чем подписываешься? Будет чертовски больно, и ты можешь стать овощем, так и не вернувшись к реальности.

– Ви меня на этот счет просветил. Я готов.

– Это я тебя проверял, – одобрительно пробормотал Рэт, – Ты так напряжен…

– Какой у меня выбор, хотел бы я знать? Никакого. Так что вряд ли стоит долго думать об этом.

Двойные двери со щелчком захлопнулись, и Буч посмотрел на вошедшего. Рэйдж стоял с влажными волосами, одетый в потертые голубые джинсы и черную толстовку, босой. Совершенно не ко времени Буч отметил, что даже ступни Голливуда великолепны. Никаких волосков на пальцах или плохих ногтей… Этот негодяй идеален с головы до пят.

– Коп, приятель, – произнес брат, – Ты и вправду собираешься это сделать?

Когда Буч кивнул, перед ним вырос Вишу и стал стягивать перчатку.

– А ты сними-ка рубашку, друг.

Буч разделся до пояса, бросив рубашку от Тернбулл и Ассер на диван.

– Можно оставить крест?

– Да, он не должен расплавиться. Кажется.

Ви запихнул перчатку в задний карман, затем снял с себя ремень и передал Рэйджу.

– Засунь это ему в рот и держи там, чтобы он не переломал зубы. Но не прикасайся к нему. Хотя в такой близи ты все равно получишь ожог, как от солнца.

Рэйдж встал позади, но стук в дверь все прервал.

Сквозь деревянные панели раздался голос Мариссы.

– Буч? Рэт?

Стук. Еще громче.

– Милорд? Что-нибудь стряслось?

Рэт вздернул бровь и посмотрел на Буча.

– Позволь, я поговорю с ней, – сказал тот.

Рэт усилием воли открыл двери, и Марисса ворвалась в комнату. Ей хватило одного взгляда на руку Ви без перчатки и обнаженную грудь Буча, чтобы побелеть как мел.