Марисса кратко ввела его в курс дела, сказав, что они с Хаверсом повздорили и ей необходимо было остановиться где-нибудь еще.

Рив выругался.

– Почему же ты сразу не позвонила мне? Я хочу о тебе позаботиться.

– Это не так просто. Твоя маамэн…

– Насчет нее не волнуйся.

Голос Рива перешел в мурлыканье.

– Приходи и оставайся у меня, талли. Тебе всего лишь нужно материализоваться в пентхаус, и я тебя там подберу.

– Спасибо, но нет. А здесь я только до тех пор, пока не поселюсь где-нибудь еще.

– Поселишься где-нибудь… что за ерунда? Так ты разругалась со своим братом насовсем?

– Все будет в порядке. Послушай, Ривендж. – Я… нуждаюсь в тебе. Мне опять нужно…

Она оперлась головой о руку. Она ненавидела пользоваться им, но к кому еще она могла обратиться? А Буч… Боже, Буч… она чувствовала себя так, словно его предает. Но что же ей остается?

– Когда, талли? – прорычал Ривендж, – Когда я тебе нужен?

– Сейчас.

– Тогда иди… а, черт, я же встречаюсь с лиидиром принцепсов. Затем есть пара вопросов по работе…

Она сжала трубку. Ждать – это ужасно.

– Тогда завтра?

– С наступлением сумерек. Если, конечно, ты не захочешь прийти и остаться у меня. Тогда мы смогли бы… провести вместе целый день.

– Завтра, с наступлением ночи.

– Жду с нетерпением, талли.

Она повесила трубку, вытянулась на кровати и почувствовала дикую усталость, ее тело уподобилось простыням, одеялам и подушкам – еще один неодушевленный объект.

Черт… может, и лучше, что она подождет до завтра. Отдохнет, затем поговорит с Бучем и объяснит ему, что происходит. Когда она не возбуждена, ей удается себя контролировать, а разговор лучше провести с глазу на глаз. Если влюбленные мужчины ведут себя так же, как и связанные вампиры, Буч вряд ли спокойно воспримет тот факт, что ей нужно быть еще с кем-то.

Она со вздохом подумала о Риве. Затем о Совете принцепсов. И вообще о вампирских женщинах.

Боже, даже если отстранение каким-то чудом не примут, для женщин все равно нигде нет надежного места, опасность грозит им даже дома. Из-за распада вампирского общества и войны с лессерами в расе нет никаких социальных учреждений. Никакой системы безопасности. Никого, кто бы помог женщинам и детям, если хеллрен в их доме окажется слишком жестоким. Или если женщину выгонят из семьи.

Господи, что бы с ней стало, если бы Бет и Рэт не взяли ее в дом? И если бы у нее не было Ривенджа?

Она бы попросту умерла.

После теоретических занятий Джон пришел в раздевалку тренировочного центра первым. Он быстро переоделся в кимоно, с нетерпением ожидая начала боевой практики.

– Куда спешишь, Джон? А, минуточку, тебе же в кайф, когда тебя лупят по заднице.

Джон обернулся. Перед открытым шкафчиком, стягивая дорогую шелковую рубашку, стоял Лэш. Его грудь была не шире, чем у Джона, руки не менее худыми, но смотрел Лэш на Джона такими горящими глазами, словно был размером с быка.

Джон встретил этот взгляд с поднятой головой, его нутро вспыхнуло. Он жаждал, чтобы Лэш еще раз открыл рот и что-нибудь ляпнул. Хоть одно слово.

– Снова собираешься кувырнуться в обморок, Джон? Как девчонка?

Вот оно.

Джон подался вперед, но далеко не продвинулся: Блэйлок, рыжеволосый парень, поймал его и оттащил назад, стараясь предотвратить драку. Но у Лэша-то не было такого сдерживающего фактора. Мерзавец замахнулся и ударил кулаком с такой силой, что Джон вылетел из рук Блэйлока и с грохотом врезался в металлический ящик.

Ошеломленный, почти бездыханный, Джон вслепую пытался встать.

Блэйлок снова его подхватил.

– Господи, Лэш…

– Что? Он пытался наброситься на меня.

– Ты сам на это напрашивался.

Лэш прищурился.

– Что ты сказал?

– Тебе не обязательно быть таким придурком.

Лэш ткнул указательным пальцем в Блэйлока, сверкнув, словно фонариком, часами от Джейкоб и К°.

– Осторожнее, Блэй. Держать его сторону – не самая удачная мысль.

Затем тряхнул рукой, прежде чем скинуть штаны.

– Великолепное ощущение. А у тебя как, малютка Джон?

Джон пропустил издевательство мимо ушей и вырвался из рук Блэйлока. В голове стоял грохот в такт сердцу, и он невзначай подумал о сигнальных фарах машины.

О боже… насколько сильно он пострадал? Джон поплелся к раковине и в длинном, во всю стену, зеркале увидел свою физиономию. Замечательно. Просто губа и подбородок уже опухли.

За спиной появился Блэйлок с бутылкой холодной воды.

– Приложи это.

Джон принял ледяную бутылку и прижал к своему лицу. Затем закрыл глаза, чтобы не видеть ни себя, ни рыжего.

– Сказать Зетисту, что ты не появишься сегодня на тренировке?

Джон помотал головой.

– Ты уверен?

Проигнорировав вопрос, Джон отдал бутылку обратно и вышел в спортивный зал. Другие парни мрачно последовали за ним, наступая на синие маты и выстраиваясь рядом в шеренгу.

Зетист вышел из комнаты для инвентаря, бросил взгляд на лицо Джона и рассвирепел.

– Всем вытянуть руки вперед ладонями вниз.

Он прошел мимо каждого ученика и остановился напротив Лэша.

– Славные кулачонки. Ну-ка, лицом к стене.

Лэш поплелся через весь зал, выглядя даже довольным из-за того, что ему не придется тренироваться.

Зетист остановился напротив Джона и указал на его руки.

– Поверни их.

Джон так и сделал. Секундная пауза. Затем Зетист за подбородок поднял голову Джона.

– В глазах двоится?

Джон помотал головой.

– Тошнит?

Джон снова помотал.

– Больно? – Зетист слегка надавил на подбородок.

Джон моргнул. И помотал головой.

– Врешь. Но именно это я и хотел услышать.

Зет отступил на шаг и дал ученикам команду:

– Бег. Двадцать кругов. Каждый раз, когда будете пробегать мимо вашего одноклассника, вон того, падаете лицом к нему и отжимаетесь по двадцать раз. В морском стиле. Начали!

Послышались стоны.

– Думаете, меня это всколыхнет? – сквозь зубы проговорил Зетист, – Пошли!

Джон побежал вместе с остальными, думая, что это будет действительно очень долгая ночь. Но по крайней мере, Лэш не выглядел уже таким довольным…

Четыре часа спустя выяснилось, что Джон был прав насчет ночи.

По окончании занятия все совершенно вымотались. Зет не только заставил их упражняться на матах, но еще и продержал дольше обычного. Словно на несколько веков больше, чем обычно. Чертова тренировка оказалась такой изнурительной, что Джон не только не смог заняться самостоятельными упражнениями, но сразу направился в кабинет Тора и упал в кресло, даже не приняв душ.

Подобрав под себя ноги, он подумал, что отдохнет только минутку, а потом пойдет мыться…

Дверь отворилась.

– Ты в порядке? – требовательно спросил Зетист.

Джон, не поднимая головы, кивнул.

– Я потребую, чтобы Лэша отстранили от тренировок.

Джон резко выпрямился и начал мотать головой.

– Плевать мне на это, Джон. Он нападает на тебя уже второй раз. Или мне нужно напомнить про случай с нунчаками?

Нет, Джон это и так помнил. Случай дрянной.

Он хотел сказать больше, чем мог выразить жестами, и, чтобы Зетист все понял, Джон дотянулся до блокнота и очень аккуратно написал: «Если его вышвырнут, я покажу себя слабаком. Я хочу когда-нибудь драться на одной стороне с этими парнями. Как они смогут мне доверять, зная, что я рохля?»

Он передал блокнот Зетисту, который осторожно принял страницы в свои большие ладони. Голова брата низко опустилась, брови сошлись вместе, искалеченный рот задвигался, словно Зетист произносил каждое слово вслух.

Закончив, Зет положил блокнот на стол.

– Джон, я не позволю этому маленькому гаденышу тебя бить. Просто не позволю. Но ты в чем-то прав. Я назначу Лэшу испытательный срок. Еще один такой эпизод – и его выгонят.

Зетист подошел к шкафу, в котором был скрыт потайной проход в тоннель, затем оглянулся.