Хаверс, к его чести, покраснел.

– Я находился под воздействием эмоций.

– Выглядел ты совершенно спокойным.

– Марисса, ну, извини…

Она прервала его резким жестом руки.

– Прекрати. Не хочу об этом слышать.

– Значит, так тому и быть. Но ты не должна препятствовать работе Совета только ради того, чтобы насолить мне.

Когда он потеребил галстук-бабочку, Марисса краем глаза заметила фамильную печатку на его мизинце. Боже… как получилось, что все закончилось этим? Она вспомнила рождение Хаверса, то, как она смотрела на него, лежащего на руках матери. Такой милый младенец. Такой…

Марисса замерла, когда до нее дошло нечто важное. Она мгновенно скрыла свое потрясение, которое, без сомнения, отразилось на лице.

– Хорошо. Я приду на собрание.

Плечи Хаверса расслабились, он назвал ей время и место. Помолчав, добавил:

– Спасибо. Спасибо тебе за это.

– Всегда пожалуйста, – холодно улыбнулась она.

Последовала долгая пауза, Хаверс оглядел ее брюки, свитер и стол с бумагами.

– Ты выглядишь по-другому.

– Я и есть другая.

По напряженному выражению его лица Марисса знала, что брат остался прежним. Он бы предпочел видеть ее соответствующей шаблону глимерии – безупречная дама, возглавляющая знатный дом. Что ж, судьба – злая штука. Она теперь жила согласно своему правилу номер один: верно, нет ли, но она сама делает свой жизненный выбор. Больше никто.

Марисса подняла телефонную трубку.

– А теперь, если позволишь…

– Хочу предложить свои услуги. В смысле, клинику. Бесплатно, – Он поправил очки на прямом носу, – Женщине и ребенку, которые здесь остановились, понадобится медицинская помощь.

– Спасибо. Спасибо тебе… за это.

– Я также велю медперсоналу отслеживать все признаки насилий. И сообщать тебе о любом таком случае.

– Мы это оценим.

Он наклонил голову.

– Я рад помочь.

Когда ее мобильник зазвонил, Марисса произнесла:

– Прощай, Хаверс.

Его глаза широко раскрылись, и девушка поняла, что это первый раз, когда она прогоняет своего брата.

Но эта перемена к лучшему… и ему стоит привыкнуть к новым правилам.

Мобильник снова зазвонил.

– Закрой за собой дверь, если не трудно.

Когда он ушел, Марисса посмотрела на номер звонящего и с облегчением вздохнула: Буч, слава Тебе, Господи. Ей было так необходимо услышать его голос.

– Привет, – сказала она, – Ты не поверишь, кто сейчас…

– Ты можешь вернуться домой? Прямо сейчас?

Ее рука крепко сжала трубку.

– Что-то случилось? Ты пострадал…

– Я в порядке.

Его голос звучал слишком уж ровно. Никаких эмоций, кроме притворного спокойствия.

– Мне нужно, чтобы ты вернулась домой. Сейчас.

– Я сейчас же буду.

Марисса схватила свое пальто, засунула мобильник в карман и пошла за своим единственным работником.

– Мне нужно уйти, – сказала она, найдя женщину-доггена.

– Госпожа, вы выглядите расстроенной. Я могу чем-нибудь помочь?

– Нет, спасибо. Я вернусь.

– Я обо всем за вас позабочусь.

Марисса пожала руку женщины и поспешила наружу. Стоя на лужайке в свежей весенней ночи, она попыталась успокоиться, чтобы дематериализоваться. Когда это сработало не сразу, она подумала, что придется вызывать Фрица, чтобы тот ее подобрал. Марисса не только волновалась, но и нуждалась в крови, так что, возможно, у нее и не получится перенестись…

Но затем почувствовала, что переносится. Материализовавшись перед Берлогой, она ворвалась в вестибюль. Внутренний замок отворился, не успела она показать камере лицо; по ту сторону тяжелых дверей из дерева и металла стоял Рэт.

– Где Буч? – требовательно спросила она.

– Я здесь.

Буч появился в поле ее видимости, но близко не подошел.

В последовавшей затем тишине Марисса медленно прошла вперед, чувствуя, что воздух превращается в слякоть, через которую приходится пробиваться. Оцепенев, она услышала, как Рэт закрывает дверь, и краем глаза увидела Вишу, встающего из-за своих компьютеров. Пока Ви обходил стол, трое мужчин обменялись взглядами.

Буч протянул руку.

– Иди сюда, Марисса.

Когда она приняла ладонь, он подвел ее к компьютерам и указал на один из мониторов. На экране находился… текст. Куча плотных строчек. Поделенный посередине, документ имел два раздела.

– Что это? – спросила она.

Буч бережно усадил Мариссу на стул и встал позади, положив руки на ее плечи.

– Прочитай параграф, выделенный курсивом.

– С какой стороны?

– С любой. Они идентичны.

Она нахмурилась и пробежала глазами то, что напоминало стихотворение:

Сбитая с толку, она просмотрела тексты, которые находились рядом, и увидела ужасные слова: «Общество лессеров», «Посвящение», «Хозяин». Она подняла глаза на заглавие страницы и вздрогнула.

– Боже… это про… лессеров.

Буч услышал в ее голосе леденящую панику и опустился на колени рядом.

– Марисса…

– О чем я, черт побери, тут читаю?

М-да, как бы на это получше ответить. Сам-то он до сих пор не мог все переварить.

– Кажется… это про меня.

Буч постучал по гладкому экрану, а затем посмотрел на свой деформированный мизинец, который пригнулся к ладони… который не мог выпрямиться… «знак», которым нельзя указать…

Марисса осторожно отодвинулась от него.

– «Это»… что именно?

Слава богу, заговорил Ви.

– Ты смотришь на перевод манускриптов Общества лессеров в двух разных, хотя идентичных редакциях. Один достался нам в прошлом. Другой из ноутбука, который я конфисковал у них около десяти дней назад. Манускрипты – это справочник Общества, а раздел, на который ты смотришь, называется пророчеством о Разрушителе. Оно известно уже не одному поколению с тех пор, как первая копия манускриптов попала к нам.

Рука Мариссы поползла к горлу – очевидно, девушка начала постигать суть того, к чему они вели. И замотала головой.

– Но здесь сплошные головоломки. Наверняка…

– У Буча есть все метки.

Ви прикурил самокрутку и выдохнул.

– Он может чувствовать лессеров, так что это больше, чем север, юг, запад и восток, определением которых владеют все. Его мизинец покалечен после превращения, так что у него только четыре знака, которыми он может указывать. У него три жизни – детство, взрослая жизнь, а теперь – жизнь вампира, поэтому можно сказать, что он родился в Колдуэлле, где произошло превращение. Но самая важная примета – шрам на животе. Это черный глаз и один из двух рубцов спереди. Учитывая, что первый – пупок.

Марисса посмотрела на Рэта.

– И – что это значит?

Король глубоко вздохнул.

– Это означает, что Буч – наше лучшее орудие в войне с лессерами.

– Как… – бессильно произнесла Марисса.

– Он может прервать возвращение лессера к Омеге. Видишь ли, во время посвящения Омега делится с каждым убийцей частью себя, которая возвращается к хозяину, когда лессер погибает. Поскольку Омега – существо, имеющее предел, этот возврат крайне важен. Ему нужно получить обратно то, что он вкладывает в них, если хочет и далее пополнять ряды своих бойцов.

Рэт кивнул в сторону Буча.

– Коп разрушает этот цикл. Так что чем больше лессеров Буч поглотит, тем слабее станет Омега, пока от него буквально не останется ничего. Это словно обточить камень.

Взгляд Мариссы вновь переместился на Буча.

– Как именно «поглощать»?