Буч старался отвлечь себя, разглядывая собравшихся. В заседании участвовали высокопоставленные особы. Похоже на политический саммит, только вот разодеты все по высшему разряду, особенно женщины. Украшения Элизабет Тэйлор – ничто по сравнению с этими штучками.

А затем начался спектакль.

Мужчина во главе стола поднял глаза, увидел Лэша и позеленел, как труп. Он медленно поднялся и, казалось, потерял голос. Как и все прочие в комнате.

– Нам нужно поговорить, сир, – произнес Рэйдж, встряхивая Лэша, – О факультативах вашего мальчика.

Ривендж поднялся на ноги.

– Точнее не скажешь.

Это раскололо собрание, словно топор – ледяную глыбу. Отец Лэша выскочил из библиотеки, торопливо загоняя Рэйджа, Ривенджа и своего сынка в гостиную. Словно был смертельно напуган. Тем временем остальные вельможи поднялись с мест и стали расхаживать по комнате. Никто из них не выглядел особо счастливым, и большинство одаривали Мариссу гневными взглядами.

Бучу захотелось научить их хорошим манерам. Пока они не станут истекать кровью после его урока.

Кулаки мужчины захрустели, ноздри расширились, он носом вобрал воздух, ловя запах Мариссы, поглощая его каждой своей порой. Конечно же, тело Буча взыграло, находясь в такой близости от нее, – чертова штуковина нагревалась, вздымалась… Он изо всех сил старался стоять неподвижно. Особенно почувствовав на себе ее взгляд.

Когда холодный ветерок ворвался в дом, Буч понял, что огромная входная дверь до сих пор открыта. Он выглянул в ночь, понимая, что ему лучше уйти. Намного разумней. И безопасней, учитывая, как сильно он хотел стереть в порошок тех снобов, которые холодно относились к Мариссе.

Он вышел из дверей и бесцельно послонялся около дома, топча грязную весеннюю землю, прежде чем повернуть назад. Приблизившись к «кадиллаку», он остановился, зная, что уже не один.

Из-за внедорожника вышла Марисса.

– Привет, Буч.

Господи, она такая красивая. И так близко…

– Привет, Марисса.

Он засунул руки в карманы кожаного плаща. И подумал о том, как сильно скучает по ней. Хочет ее. Жаждет. И не только ради секса.

– Буч… я…

Внезапно он напрягся, заметив что-то, приближающееся со стороны газона. Мужчина… мужчина с белыми волосами… лессер.

– Проклятье, – зашипел Буч. Он резко схватил Мариссу и потащил ее к дому.

– Ты что делаешь…

Увидев лессера, она сразу же перестала сопротивляться.

– Беги, – приказал он, – Беги и скажи Рэйджу и Ви, чтобы они тащили свои задницы сюда. И запри эту чертову дверь.

Он подтолкнул ее и развернулся, затаив дыхание, пока не услышал громкий хлопок и закрывающийся замок.

И кто бы мог думать? По газону бежал к нему сам форлессер.

Боже, Буч наделся, что свидетелей не будет. Прежде чем убить парня, он хотел порвать его на части в качестве расплаты. Око за око, так сказать.

Когда мерзавец приблизился, он поднял руки, сдаваясь, но на это Буч не купился. Как и на то, что убийца был один. Буч позволил своим инстинктам проверить округу, ожидая обнаружить целый легион припавших к земле убийц. К его удивлению, никого больше не оказалось.

Но он все же почувствовал себя уверенней, когда Ви и Рэйдж материализовались за его спиной, заполнив своими разгоряченными телами холодный воздух.

– Похоже, здесь только он, – пробормотал Буч, приготовившись к драке, – И, думаю, мне не нужно напоминать, что он… мой.

Убийца подошел ближе, Буч приготовился к прыжку, но затем все стало чертовски непонятно. Святые угодники, наверное, ему это чудится. Не может же быть, чтобы из глаз форлессера катились по лицу слезы?

Тварь проговорила мученическим голосом:

– Ты, коп. Возьми меня… прикончи меня. Пожалуйста…

– Не верь этому, – сказал слева Рэйдж.

Глаза форлессера переместились на брата, затем вернулись к Бучу.

– Я просто хочу, чтобы это закончилось. Я в ловушке… пожалуйста, убей меня. Это должен сделать ты. Не они.

– С превеликим удовольствием, – пробормотал Буч.

Он бросился на парня, ожидая ответных действий, но мерзавец не оказал ни малейшего сопротивления – просто повалился на спину, словно мешок с песком.

– Спасибо… спасибо…

Из уст лессера полились нелепые слова благодарности, бесконечный поток с оттенком вымученного облегчения.

Когда Буч ощутил потребность вдыхать, он схватил форлессера за горло и открыл рот, остро осознавая, что глимерия во все глаза глядит на него из окон особняка. Когда он начал втягивать, то думал лишь о Мариссе. Он не хотел, чтобы она видела происходящее.

Только вот… ничего не произошло. Никакого обмена. Некий блок мешал злу переместиться.

Глаза форлессера панически расширились.

– Это ведь срабатывало… с другими. Работало же! Я видел, как ты…

Буч продолжал вдыхать, пока не стало очевидным, что по какой-то причине он не может поглотить лессера. Потому что это форлессер? Да какая, к чертям, разница!

– С другими… – бубнил убийца, – С другими срабатывало…

– Видимо, не с тобой.

Буч дотянулся до пояса и вытащил нож.

– Хорошо, есть другой способ.

Он откинулся, занося лезвие над головой.

Лессер закричал и начал извиваться.

– Нет! Он будет меня мучить. Не-е-ет…

Вопли утихли, как только убийца взорвался и зашипел.

Буч вздохнул с облегчением, довольный, что дело сделано.

И вдруг почувствовал, как его пронизало зло, обжигая, словно неимоверный жар и холод одновременно. Он вздохнул; из ниоткуда донесся отвратительный смех и пролетел по ночи, словно бестелесный звук, навевающий мысли о могиле.

Омега.

Буч сквозь рубашку сжал крест и вскочил на ноги, когда потрескивающее обличье Зла явилось перед ним. Тело Буча отчаянно хотело бежать, но он не отступил. Смутно почувствовал, как Рэйдж и Ви приближаются к нему, прикрывая его, защищая.

– В чем дело, коп? – пробормотал Ви, – На что ты уставился?

Черт, они не видят Омегу.

Прежде чем Буч успел им что-либо объяснить, отчетливый резонирующий голос Зла вплелся в ветер и в его мысли.

– Так значит, ты избранный? Мой… сын, вот оно как.

– Ни в коем случае.

– Буч, с кем ты там разговариваешь? – спросил Ви.

– Разве не я произвел тебя на свет? – Омега вновь рассмеялся, – Разве не отдал тебе частицу себя? Отдал. А знаешь, что говорят обо мне, знаешь?

– Я не хочу знать.

– Но ты должен.

Омега протянул призрачную руку, и, хотя она не покрыла расстояние между ними, Буч почувствовал ее у себя на лице.

– Я всегда забираю то, что мне принадлежит. Мой сын…

– Извини, но пост моего отца уже занят.

Буч вытащил крест наружу. Словно издалека, он услышал брань Ви, как если бы брат понял, что происходит, но внимание Буча сосредоточилось только на том, что находилось перед ним.

Омега посмотрел на увесистый кусок золота. Затем перевел взгляд на Рэйджа, Ви и особняк позади них.

– Побрякушки меня не впечатляют. Как и братья. Так же, как самые крепкие замки и двери.

– А вот я впечатляю.

Омега рывком повернул голову назад.

За его спиной материализовалась Дева-Законоучительница, светясь как сверхновая.

Омега сразу же поменял форму, став червоточиной на полотне реальности, – уже не призрак, а дымно-черная дыра.

– О черт, – гаркнул Ви, словно теперь-то они с Рэйджем все увидели.

Из темных глубин раздался голос Омеги.

– Сестра, как поживаешь ты этой ночью?

– Я повелеваю тебе вернуться в Дуунд. Сейчас же.

Ее сияние усилилось, пока не начало сковывать дыру Омеги.

Отвратительный рык вырвался наружу.

– Думаешь, это изгнание уничтожит мое присутствие? Какая же ты наивная…

– Ступай отсюда сейчас же.

Поток слов полился из ее уст в ночь, но это не был ни древний язык, ни какой-нибудь другой, известный Бучу.

Прежде чем Омега исчез, Буч почувствовал, как глаза Зла пронзили его, и устрашающий голос прозвучал в его голове эхом:

– Подумать только, как вдохновляешь ты меня, сын. И желаю тебе сказать, что будешь ты мудр в поисках своей крови. Семье подобает держаться вместе.