Не надо себя обманывать, Дон, мой мальчик: Изобел — патриотка каких поискать, она сбросит тебя, как грязную иловую вошь.

«Что нельзя излечить, то нужно терпеть», — говорил Конфуций, а может, кто-то еще. Дон попал на Венеру и не очень-то по этому поводу горевал. В любом случае, у Федерации не было никаких прав распоряжаться на этой планете. Чья она, в конце-то концов?

Больше всего ему хотелось связаться с родителями, сообщить им, что кольцо доктора Джефферсона находится у него, даже если его нельзя доставить немедленно. Кстати, нужно сходить в ИТТ, узнать, не приходила ли на его имя почта. Жалко, что у Чарли нет телефона!

Дон вспомнил еще об одной возможности, которой он так и не воспользовался, — Сэр Исаак. Дон искренне хотел встретиться со своим другом-драконом сразу после посадки, но это оказалось не так-то просто. В Нью-Лондоне Сэр Исаак не высадился, и куда он отбыл, Дону узнать так и не удалось. Может быть, в Куи-Куи-таун или в Бьюкенен; как-никак дракон был ОВП — «Очень Важной Персоной» и мог потребовать от Воздушных сил посадку там, где пожелает. Он может находиться где угодно на планете, площадь суши у которой много больше, чем у Земли.

Конечно, такую важную персону разыскать можно, но для этого первым делом потребовалось бы навести справки в Управлении по делам аборигенов, расположенном на Губернаторском острове. А это означает двухчасовую поездку, учитывая путь на гондоле туда-обратно плюс бюрократические проволочки, без которых уж точно не обойдется. Дон решил, что у него на это нет времени.

Но теперь это время найти придется. Уж Сэр Исаак сумеет ему помочь устроиться в Гвардию сверх всяких квот. Правительство всячески ублажало драконов, чтобы те относились к новому режиму лояльно. Люди жили на Венере постольку, поскольку их терпели аборигены, и правительство это прекрасно понимало.

Дона немного смущала идея делать что-то по блату, но в данном случае ничего другого не оставалось.

— Чарли!

— Что?

— Не разбрасывайся чистыми ложками. Мне нужно еще раз сгонять в город.

Чарли недовольно хмыкнул. Дон снял фартук и ушел.

Изобел за стойкой не оказалось; Дон назвал свое имя дежурному клерку и прошел в приемную ее отца. Мистер Костелло посмотрел на него и сказал:

— Очень рад, что вы пришли, Дональд. Я хотел с вами встретиться.

— Дошла моя радиограмма?

— Нет, я хотел вернуть вашу расписку.

— А что случилось?

— Я не смог отправить ваше сообщение и не знаю, когда у меня это получится. Если такая возможность будет, я опять возьму вашу расписку — или наличные, если они у вас заведутся.

У Дона появилось неприятное ощущение, что его вежливо выпроваживают.

— Секундочку, сэр. Мне казалось, что сегодня — первый день, когда можно посылать сообщения. Может быть, завтра-послезавтра это будет сделать проще?

— Теоретически — да. Но и сегодня условия вполне подходящие. Только с Марсом нет связи.

— А завтра?

— Я, наверное, неясно выразился. Мы попытались послать к Марсу сигнал; ответа не последовало. Тогда мы включили радар. Отраженный импульс пришел точно в срок — через две тысячи двести тридцать восемь секунд, так что ложные отражения исключаются. Итак, канал связи работает удовлетворительно и сигнал наш дошел нормально. Но станция «Скиапарелли»[140] не отвечает — связи нет.

— Может быть, у них что-то неисправно?

— Сомневаюсь. Все их системы продублированы. Видите ли, станция имеет очень важное значение для астрогации. Нет, я думаю, ответ тут простой.

— Какой же?

— Силы Федерации захватили станцию для своих целей. Мы не сможем связаться с Марсом до тех пор, пока они нам этого не позволят.

Покидая кабинет управляющего, Дон был мрачнее тучи. Когда он вышел из здания, то лицом к лицу встретился с Изобел.

— Дон!

— А, Бабуля, привет.

Девушка была слишком возбуждена, чтобы заметить, как он расстроен.

— Дон, я только что была на Губернаторском острове! И знаешь что? Они хотят сформировать женский корпус!

— Серьезно?

— Законопроект уже в комиссии Я просто сгораю от нетерпения. Я вступлю туда обязательно! Я уже записалась.

— Правда? Что ж, этого можно было ожидать, — он задумался и добавил: — Я тоже был на призывном пункте.

Изобел обвила его шею руками, что весьма заинтересовало публику, которая была в зале.

— Дон! — она его отпустила, и красный от смущения Дон при этом облегченно вздохнул, а затем добавила: — Никто от тебя этого не просил, Дон. В конце концов, это ведь не твоя война; твой дом на Марсе.

— Ну, не знаю. Если на то пошло, Марс — тоже мне не родная планета. Но меня не взяли: сказали, пришлют повестку.

— Все равно я тобой горжусь.

Всю дорогу до ресторана на душе у Дона кошки скребли: так он и не набрался мужества и не заставил себя ей признаться, почему он пошел добровольцем и почему ему показали на дверь. Подходя к ресторану, он уже почти что созрел еще раз сходить на призывной пункт и завербоваться в пехоту. Он говорил себе, что раз Марс молчит, значит оборвалась та последняя ниточка, которая связывала его с прошлым, и надо начинать жизнь по новой. Уж лучше пойти добровольцем, чем по повинности.

Потом он все же решил сначала съездить на Губернаторский остров и послать хоть какую-то весточку Сэру Исааку. Нет смысла служить в пехоте, когда у тебя есть друг, который в силах помочь с переводом в Космическую гвардию. Теперь-то, как пить дать, Гвардия не оставит Марса в покое, и он запросто может попасть в состав экспедиции. Он еще там побывает!

И наконец, ему пришла в голову мысль подождать день-другой ответа от Сэра Исаака: ясное дело, сразу поступить в Гвардию будет проще, чем переводиться потом из других родов войск.

Да, так будет разумнее всего. Но почему-то эта мысль не сильно его утешила.

Той же ночью Федерация нанесла удар.

Разумеется, нападение было чистейшей глупостью; сержант, владелец рисовой фермы, был прав: Федерация не могла рисковать своими городами ради того, чтобы покарать венерианские поселки. Да, сержант был прав, но только со своей точки зрения.

Он рассуждал логично, но у сильных мира сего своя, совершенно иная логика. Их жизнь основана на сомнительных умственных построениях, столь же хрупких, как и их репутации. Они не могли снести вызова, брошенного их власти. Федерация не могла позволить себе не проучить мятежников. «Валькирия», обращавшаяся по орбите вокруг Венеры, была без предупреждения превращена в радиоактивное облако. «Адонис»[141], двигавшийся по той же орбите, но в тысячах милях позади, заметил вспышку и успел послать сообщение в Главный штаб, который был расположен в Нью-Лондоне, но потом и сам превратился в огненный шар.

Дон, крепко спавший после тяжелого трудового дня, проснулся от воя сирен. Он уселся в темноте на постели и принялся трясти головой, прогоняя остатки сна. Ощутив внезапный прилив возбуждения, Дон понял, что это были за звуки и что они означают. Но панике он поддаваться не стал: вчера поговаривали о том, что ночью будет учебная тревога.

Все-таки он поднялся на ноги и, потянувшись к выключателю, обнаружил, что электричество вырубили. Дон ощупью разыскал одежду и, угодив не в ту штанину ногой, чуть не упал. Он уже почти оделся, когда к нему подошел человек с маленьким мерцающим огоньком. Это был Чарли; в одной руке он держал свечу, в другой — свой любимый топор, которым пользовался не только в работе, но и в «общественной жизни».

Сирены не умолкали.

— Что там, Чарли? — спросил Дон. — Думаешь, на нас в самом деле напали?

— Уж скорее какой-нибудь тупица сел на кнопку.

— А что — может быть. Слушай, я сейчас сбегаю в город и узнаю.

— Лучше сиди дома.

— Я быстро.

На выходе из дверей Дону пришлось протискиваться сквозь толпу толкунов, которые блеяли от ужаса и пытались всем гуртом пролезть в ресторан, под крылышко своего друга Чарли. Дон растолкал их и двинулся вдоль по улице. Два зверька увязались за ним, похоже, они были не прочь спрятаться у него в карманах.