— Вы считаете, с ногой все в порядке? — не удержавшись, спросил Мэтт.

— По-видимому. Вам будут предписаны специальные упражнения. Идите.

Прошло немало времени, прежде чем он оказался в комнате, где одевалось несколько юношей. При входе ему пришлось встать на платформу автоматических весов, а его тело пересекло сетку световых лучей, измеривших размеры его тела. Щелкнули реле, через несколько минут в стене открылась крышка люка, и на скамейку прямо перед Мэттом упал сверток. В свертке оказалось белье, синий комбинезон, пара мягких ботинок — все точно по размеру.

Синий комбинезон Мэтт принял за временную одежду — уж очень ему хотелось сменить его на строгий светло-серый комбинезон кадета космической школы. Ботинки, те просто привели его в восторг. Он надел их, застегнул, встал, ощущая, как плотно они облегают ступню и насколько они мягкие. Казалось, он может встать ногой на монету и сказать, на орле она или на решке. Это ж надо: «кошачьи лапы» — его первые космические ботинки! Мэтт сделал шаг, второй, третий, стараясь двигаться подобно кадету, которого видел утром.

— Додсон!

— Иду! — он поспешил к выходу и скоро оказался в комнате со столом, за которым сидел средних лет мужчина.

— Садитесь. Меня зовут Джозеф Келли, — Мужчина взял из рук новичка документы. — Мэттью Додсон… рад познакомиться с тобой, Мэтт.

— Как поживаете, мистер Келли?

— Вроде неплохо. Итак, почему ты хочешь стать офицером Патрульной службы?

— Потому что… — Мэтт заколебался. — Говоря по правде, сэр, сейчас я так растерян, что не могу ответить на этот вопрос.

Келли усмехнулся:

— Это лучший ответ из всех, которые мне пришлось сегодня услышать. У тебя есть братья или сестры, Мэтт?

Беседа продолжалась, Келли подбодрял Мэтта и тот разговорился. Вопросы были достаточно личными, но у Мэтта хватило ума сообразить, что «мистер Келли» скорее всего психиатр. Он пару раз начинал заикаться, но все-же старался отвечать честно.

— Ну, а теперь ты можешь сказать мне, почему хочешь служить в Патруле?

Мэтт задумался.

— С самого детства мне хотелось полететь в космос.

— Путешествовать, посещать незнакомые планеты, встречаться с разными людьми — все это понятно, Мэтт. Но почему не поступить в торговый космический флот? Учеба в Космической академии — дело долгое и тяжелое, и вероятность того, что ты закончишь учебу, всего один к трем. И то только в том случае, если ты пройдешь все испытания и примешь кадетскую присягу, — а этого добивается не больше четверти кандидатов, прошедших отборочные тесты. Но ты можешь поступить в школу космического торгового флота — я могу перевести тебя прямо сегодня — и при твоих данных ты получишь пилотские права еще до того, как тебе исполнится двадцать лет. Как ты считаешь?

На лице Мэтта появилось упрямое выражение.

— Но зачем отказываться, Мэтт? Почему ты настаиваешь на том, что хочешь стать офицером Патрульной службы? Там тебя вывернут наизнанку, сломают и даже «спасибо» не скажут. Они сделают из тебя человека, которого даже родная мать не узнает, и счастливей от этого ты не станешь. Поверь мне, сынок, уж я-то знаю.

Мэтт молчал.

— Значит, ты все еще настаиваешь на том, чтобы сделать попытку, зная, что все шансы против тебя?

— Да. Мне очень хочется.

— Но почему, Мэтт?

Мэтт колебался. Наконец, он произнес едва слышно:

— Офицера Космической патрульной службы везде уважают.

Мистер Келли посмотрел ему в лицо.

— Ну что ж, Мэтт, пока это единственная достаточно веская причина. Думаю, у тебя появятся и другие причины — или придется оставить службу. — Настенные часы внезапно щелкнули и оттуда раздалось: — Тринадцать часов! Тринадцать часов! — Затем наступила короткая пауза и послышалось задумчивое: — Есть-то как хочется!

— Господи, — воскликнул Келли, — и мне тоже! Пошли на обед, Мэтт.

В инструкциях Мэтта было написано, что в столовой у него место за столом 147, восточное крыло. Схема на обратной стороне показывала, где расположено восточное крыло; вот только Мэтт понятия не имел, где он сейчас находится. Все утро, пока продолжалась вся эта мышиная беготня, он столько раз переходил из комнаты в комнату, из одного коридора в другой, что заблудился. И спросить-то ему было не у кого — кроме Высших Существ в черной форме офицеров Космического патруля, никто ему по пути не встречался, а спросить у них Мэтт попросту не осмеливался. Наконец, он нашел выход — вернулся в огромный купольный зал и отправился оттуда, но из-за этого опоздал на десять минут. Он шел вдоль бесконечного ряда столов, разыскивая номер 147, и ему казалось, что все на него смотрят. К тому времени как Мэтт отыскал свой стол, его щеки горели от смущения.

Во главе стола сидел кадет; все остальные были одеты в форму кандидатов. Кадет посмотрел на Мэтта и сказал:

— Садитесь, мистер, вон там, справа. Почему вы опоздали?

— Я заблудился, сэр, — с трудом выдавил Мэтт.

Кто-то хихикнул. Кадет бросил холодный взгляд вдоль стола.

— Ты. Который сейчас заржал как идиот — твоя фамилия?

— Э-э, Шульц, сэр.

— Мистер Шульц, я не вижу ничего смешного в честном ответе. А вы, должно быть, ни разу в жизни не заблудились?

— Почему… Ну, может быть, пару раз.

— Хм… Будет очень интересно посмотреть на ваши успехи в астрогации, если, конечно, вас не выгонят раньше, — кадет повернулся к Мэтту. — Вы что, не голодны? Как вас зовут?

— Голоден, сэр. Меня зовут Мэттью Додсон, сэр, — Мэтт поспешно взглянул на кнопки перед собой, решил, что обойдется без супа, и нажал кнопки «второе», «десерт» и «молоко». Когда блюда появились на столе, кадет все еще не сводил глаз с Мэтта.

— Я — кадет Саббателло. Разве вы не любите суп, мистер Додсон?

— Люблю, сэр, но я же опоздал, и мне надо поторопиться.

— Торопиться не надо. Суп пригодится для вашего пищеварения, — кадет Саббателло протянул руку к месту, где сидел Мэтт, и нажал кнопку с надписью «суп». — К тому же повару будет легче прибираться на камбузе.

К облегчению Мэтта, кадет наконец отвернулся. Суп был просто замечательный, но другие блюда показались ему безвкусными по сравнению с теми, которые он привык есть дома. Во время обеда Мэтт прислушивался к разговорам вокруг. Особенно ему запомнилось одно замечание кадета:

— Мистер Ван Зук, в Патрульной службе не принято спрашивать, откуда кто родом. Мистер Ромолус вам сказал, что он из Манилы, и в этом нет ничего плохого, но спрашивать его об этом не следовало.

Время после обеда было занято разного рода тестами: сообразительность, мышечный контроль, быстрота рефлексов, время реакции, чувствительность нервной системы. Во время некоторых тестов от него требовалось выполнять сразу две или больше задач. Некоторые казались Мэтту просто глупыми. Тем не менее он старался изо всех сил. Один раз он оказался в комнате, где не было ничего, кроме большого, прикрепленного к полу кресла. Из динамика над головой донеслось:

— Закрепите пристежные ремни. Кнопки на ручках кресла управляют точкой света на стене перед вами. Сейчас будет выключено освещение и вы увидите световое кольцо. Ваша задача заключается в том, чтобы удерживать точку света в середине кольца — что бы ни произошло.

Мэтт застегнул ремни. На стене появилась яркая точка света. Нажав на кнопки, он увидел, что правой рукой контролируется перемещение точки по вертикали, а левой рукой — по горизонтали.

— Как просто! — подумал Мэтт. — Скорей бы уж начинали.

Комната погрузилась в темноту; Мэтт увидел перед собой освещенное кольцо, перемещающееся вверх и вниз. Без особого труда он удерживал точку света в центре кольца.

И в это мгновение кресло перевернулось.

Когда Мэтт оправился от изумления, он увидел, что висит в темноте вверх ногами, а точка света сместилась в сторону кольца. Он тут же попытался вернуть ее в центр кольца, проскочил мимо и был вынужден скорректировать свои движения. Кресло качнулось в одну сторону, кольцо поплыло в другую, и рядом с левым ухом прогремел громкий взрыв. Кресло тряхнуло; электрический ток пробежал по рукам, и световая точка ушла далеко в сторону от цели.