Мэтт подумал: а он? Смог бы он повести себя так, чтобы потом его действия заслужили такую высокую оценку? Вряд ли. Самое большее, на что он может надеяться, — на что может надеяться любой офицер Патрульной службы, — это пометка в личном деле: «Обязанности выполнял удовлетворительно». Выходя из столовой, Мэтт наткнулся на Текса Джермэна. Тот радостно похлопал его по спине.

— Рад тебя видеть, старик, — воскликнул он. — Где ты разместился?

— Я все еще никак не могу дойти до своей комнаты.

— Ну-ка, покажи свои документы, — Джермэн взял их из рук Мэтта. — Мы в одном коридоре — отлично! Пошли посмотрим, где ты живешь.

Они нашли комнату и вошли. На нижней койке вытянулся еще один кандидат. Он курил и читал книгу. Услышав скрип распахнувшейся двери, он посмотрел на юношей.

— Заходите, приятели, — сказал он. — Стучать у нас не принято.

— Мы и не стучали, — ответил Джермэн.

— А я и не сомневаюсь.

Юноша сел на койке. Мэтт узнал в нем парня, пошутившего насчет ковбойских сапог Текса, но решил промолчать, надеясь, что они не узнают друг друга.

— Ищете кого-нибудь? — поинтересовался парень.

— Нет, — ответил Мэтт, — меня сюда поселили.

— A-а, так ты мой товарищ по квартире! Добро пожаловать во дворец. Я положил твои шмотки тебе на койку.

Мешок с сумкой и гражданской одеждой Мэтта лежал на верхней койке. Мэтт снял его оттуда и поставил на пол.

— Что это значит, тебе на койку? — возмутился Текс. — Вы должны разыграть, кому спать внизу.

— Раньше пришел — раньше и обслужили, — парень равнодушно пожал плечами.

Текс помрачнел. Заметив это, Мэтт постарался его успокоить.

— Брось, Текс, — сказал он. — Мне больше нравится спать наверху. Между прочим, — повернулся он к юноше, — меня зовут Мэтт Додсон.

— Жерар Берк, к вашим услугам.

Комната была хоть и скромно обставлена, но выглядела вполне прилично. Дома Мэтт спал в водной постели, но ему приходилось спать и на матрасе — в летнем лагере. Боковая дверь вела в ванную, оборудованную по последнему слову, но без излишеств. Мэтт с удовольствием отметил, что душ снабжен автоматическим массажером. На полке не было маски для бритья, но бриться Мэтту было пока нетрудно. Заглянув в отделение шкафа, Мэтт обнаружил пакет со своим номером. Внутри лежало два комбинезона, две смены белья и вторая пара космических ботинок. Он уложил все это вместе с остальными вещами, затем взглянул на Текса.

— Чем займемся теперь?

— Прогуляемся по заведению.

— Отлично. Может быть, осмотрим «Килрой»?

Берк бросил окурок сигареты в сторону мусоропровода.

— Подождите минуту. Я с вами, — и он исчез за дверью туалета.

— Может, пошлем его к черту, а? — предложил Текс тихим голосом.

— Идея неплохая. Но мне хотелось бы найти с ним общий язык.

— Ну что ж, может быть, он не выдержит завтрашних испытаний.

— Или я, — грустно добавил Мэтт.

— А может, и я. Ладно, ты прав, Мэтт, потерпим. Между прочим, ты не думал о том, чтобы подыскать себе постоянного товарища по комнате? Хочешь будем жить вместе?

— Согласен.

Они пожали друг другу руки.

— Вот и отлично, значит, вопрос решен, — продолжал Текс. — Меня поселили с хорошим парнем, но у него отыскался земляк, с которым он хотел бы жить в одной комнате. Так вот, этот земляк зашел к нему перед ужином, они сели рядом и давай калякать на хинди. Я, естественно, ничего не понял и чувствовал себя как дурак. Затем они переключились на бейсик[26] — проявили, так сказать, вежливость, — а мне от этого только хуже стало.

— С нервами у тебя вроде бы все в порядке, Текс.

— Это только на первый взгляд. Мы все Джермэны — очень чувствительный народ. Возьми моего дядю Боди. Один раз он пришел на ярмарку посмотреть на бега и так разволновался, что вскочил между оглоблями одноколки, помчался по кругу и выиграл два забега перед тем, как его догнали и выбросили вон.

— Шутишь!

— Честное слово. Приза он, конечно, никакого не выиграл. Его дисквалифицировали — забеги-то были для двухлеток, а он оказался чуток постарше.

Наконец, к ним присоединился Берк, и втроем они направились к купольному залу. Точно такая же идея пришла в голову еще нескольким сотням кандидатов, но администрация предвидела такую возможность. У лестницы, ведущей в шахту, где лежал разбившийся «Килрой», стоял дежурный кадет, который пропускал желающих группами по десять человек, причем только в сопровождении кадета. Берк посмотрел на вытянувшуюся очередь и сказал:

— Ждать нет никакого смысла. Элементарная арифметика.

Мэтт заколебался.

— Давай подождем, — вмешался Текс. — Может быть, кому-нибудь надоест.

— Пока, придурки, — Берк пожал плечами и пошел прочь.

— Знаешь, Текс, по-моему, он прав, — произнес Мэтт с сомнением в голосе.

— Конечно, прав, — кивнул Текс, — но зато мы от него избавились, верно?

Весь зал представлял собой мемориальный музей Патрульной службы. Юноши проходили мимо экспонатов: вот бортовой журнал первого космического корабля, совершившего полет к Марсу, фотография взлета космолета, отправившегося в экспедицию на Венеру, которая закончилась катастрофой, модели немецких ракет, которые применялись во время Второй глобальной войны, карандашный набросок карты обратной стороны Луны, найденный в обломках «Килроя». Они подошли к нише, задняя стена которой представляла собой огромную стереофотографию освещенной ослепительными лучами Солнца лунной поверхности на фоне черного неба, усеянного звездами, и родной Земли среди них.

На первом плане стоял молодой человек, одетый в старомодный космический скафандр. Через прозрачный пластик шлема были отчетливо видны черты его лица — улыбающийся рот, веселые глаза и густые русые волосы, коротко подстриженные по моде конца прошлого века. Под фотографией виднелась надпись: «Лейтенант Эзра Далквист[27], один из тех, кто положил начало славным традициям Патрульной службы. 1966–1996 гг.».

— Где-нибудь рядом должно быть написано, что он такое сделал, — прошептал Мэтт.

— Что-то не видно, — прошептал в ответ Текс. — А почему ты говоришь шепотом?

— Нет, я не говорю ше… Впрочем, действительно. В конце концов, он не может нас слышать, правда? А смотри, вот фонограмма!

— Чего ты ждешь? Жми на кнопку.

Мэтт послушался, и ниша наполнилась звуками Пятой симфонии Бетховена. Музыка постепенно стихла, и раздался голос диктора:

— Сначала Патрульная служба была укомплектована офицерами, посланными всеми странами, которые составляли тогда Западную Федерацию. Некоторые офицеры были честными и преданными своему делу, тогда как другие — нет. В 1996 году был день, одновременно позорный и славный в истории Космической патрульной службы, когда была сделана попытка осуществить государственный переворот — так называемый «мятеж полковников». Группа высокопоставленных офицеров, действуя с военной базы на Луне, попыталась захватить власть над всем миром. Заговор мог бы оказаться успешным, если бы не лейтенант Далквист. Он вывел из строя все атомные ракеты в арсенале базы, вывернув из них взрыватели и удалив заряды. Но при этом он получил такую дозу радиации, что скончался от ожогов.

Диктор замолчал, и снова послышалась негромкая музыка — на этот раз это была «Валгалла» из «Гибели богов»[28].

Текс глубоко вздохнул; Мэтт тоже заметил, что все это время сдерживал дыхание. Он начал дышать нормально, и боль в ФУДИ сделалась меньше. За их спинами раздался смешок. Юноши обернулись. У входа в нишу стоял Жерар Берк, опершись плечом о притолоку.

— Чего они только не делают, чтобы произвести впечатление, — заметил он. — Будьте настороже, ребята, а то и вправду во все это поверите.

— Что ты хочешь этим сказать? Какое еще впечатление?

Берк показал рукой на фотографии.