— Ясно. — Мэтт переключил радио на прием: — Джип-один, «Aes Triplex», слушает.

— Это «Aes Triplex», — послышался знакомый голос младшего лейтенанта Клири. — Приготовьтесь, сейчас вас поднимут на борт.

— Что? Ничего себе шуточки — мы ж три дня, как покинули корабль.

— Приказ капитана — приготовиться к подъему на борт корабля. Джип-два нашел «Следопыта».

— Как? Вы слышали, мистер Турлов? Вы слышали, что он сказал?

Это действительно была правда; Петерс и Гомес почти случайно наткнулись на пропавший корабль. «Следопыт» стоял, пришвартовавшись к небольшому астероиду — не больше мили диаметром. Поскольку астероид был включен в список небесных тел — 1987-СД, — команда джипа не обратила на него никакого внимания, пока он не повернулся к джипу другой своей стороной.

Тогда-то они и увидели «Следопыт».

Заботясь о своих подчиненных, капитан Янки решил поднять на борт джип с Турловым и Додсоном, прежде чем отправиться к джипу-два. Поставив джип-первый в ангар, ПРК приблизился к астероиду 1987-СД и уровнял скорость. Младший лейтенант Гомес рискнул потратить часть драгоценного топлива и тоже завис около астероида.

Мэтт не находил себе места, пока поднимали на борт джип-два.

Через иллюминаторы, закрытые броневыми щитами, ничего не было видно, а Мэтт в эти минуты не выполнял никаких обязанностей. С тщательностью, от которой Мэтта трясло, капитан Янки прицепил свой корабль к «Следопыту», послав младшего лейтенанта Гомеса с тросом к борту блудного корабля. Экипаж «Aes Triplex» собрался в рубке управления. Текс и Мэтт воспользовались случаем и расспросили Петерса.

— Честно говоря, я и сам толком не знаю, — ответил им младший лейтенант. — С виду «Следопыт» выглядит хорошо, повреждений вроде бы нет, люк шлюза только почему-то открыт.

— А экипаж? Кто-нибудь уцелел, есть надежда?

— Есть-то есть, да считай что нет.

Капитан Янки посмотрел на них.

— Да замолчите же вы! — скомандовал он. — Это рубка, а не бабская говорильня.

Закончив швартовку, командир приказал Петерсу и Гомесу надеть скафандры; скоро три космонавта покинули «Aes Triplex».

Они возвратились через час. Еще через несколько минут, сняв скафандр, капитан Янки собрал экипаж в столовой.

— Не хочется говорить, но ни один из наших товарищей не перенес катастрофы, — сказал он, уткнув глаза в палубу. — Вряд ли приходится сомневаться в причинах. Наружный бронированный люк корабля был открыт и не поврежден. Внутренний люк шлюза пробит быстро движущимся предметом размером с кулак, что вызвало взрывную декомпрессию в ближайших отсеках. Это невероятно, но, судя по всему, метеорит влетел внутрь корабля именно в тот момент, когда открывали наружный люк.

— Погодите, капитан, — возразил Миллер. — Неужели все двери внутри корабля оказались открытыми? Они же герметичны! Один камень не может причинить таких разрушений!

— В кормовую часть мы попасть не смогли — она все еще под давлением, и двери герметически закрыты. Но картина примерно ясная: мы сосчитали тела погибших — семь человек, вся команда. Они стояли без скафандров рядом со шлюзом; только один был в скафандре, он находился в шлюзе, но его скафандр был пробит осколком. Похоже, остальные ждали его, собравшись у шлюза, — Янки посмотрел на помощника. — Рэд, думаю, нам нужно подготовить рекомендацию по управлению операциями вне корабля: чтобы при работах за пределами корабля экипаж находился в разных отсеках.

— Пожалуй, вы правы, капитан, — нахмурился Миллер. — Только иногда это будет трудно сделать, особенно в небольших кораблях.

— Трудно только дышать, когда нет воздуха… Теперь состав комиссии по расследованию катастрофы: ты, Рэд, будешь председателем, Новак и Брюнн — членами комиссии. Всем остальным, пока комиссия будет работать, оставаться на борту. Когда комиссия все закончит и заберет со «Следопыта» необходимые доказательства, у вас будет достаточно времени, чтобы потешить свое любопытство. Я разрешу вам там побывать.

Как насчет врача, капитан? Он понадобится мне в качестве эксперта.

— Хорошо, Рэд. Доктор Пикеринг, отправляйтесь вместе с комиссией.

Кадеты собрались в каюте Мэтта и Оскара.

— Это ж представить себе — такая непруха! — сказал Текс. — Мы проторчим здесь неделю, а то и дней десять, пока эта комиссия будет измерять в люке дырку.

— Не надо дергаться, Текс, — сказал Оскар. — Думаю, старик просто не хочет, чтобы ты там нацарапал на переборке свою фамилию. А может, просто боится, что ты сопрешь пробитый люк в качестве сувенира.

— Да пошел ты! — Не ной, не ной. Капитан ведь сказал, вот кончит работать комиссия, и ползай себе по кораблю сколько влезет, фотографируй и вообще обжирайся новыми впечатлениями на здоровье. А пока для разнообразия удовлетворяйся роскошью восьмичасового сна. Вахт ведь теперь не будет. Представляешь — никаких вахт!

— Слушай, Оскар, а ведь верно! — воскликнул Текс. — Об этом я даже не подумал! Какой смысл нести вахту и следить за осколками, мы же привязаны к этому астероиду. Если вдарит, все равно мы увернуться не сможем!

— Команда «Следопыта» в этом уже убедилась.

На следующий день проводилась последняя поверка экипажа найденного корабля. Тела погибших были заперты в одном из отсеков «Следопыта», и поверка проводилась в кают-компании «Aes Triplex». Она длилась довольно долго: нужно было прочитать по погибшим молитвы — экипаж «Следопыта» принадлежал к трем различным вероисповеданиям. Наконец капитан закончил церемонию собственным прощанием Патруля. «А теперь мы направляем наш курс к дому…» Оказалось, что на борту «Aes Triplex» едва хватало народу, чтобы участвовать в этой последней поверке.

Команда «Следопыта» состояла из одиннадцати человек: шести офицеров Патруля, одного гражданского — планетолога и еще четверки, которая присутствует на каждой поверке. Капитан Янки выкликивал фамилии членов экипажа «Следопыта», и на них откликались все, один за другим, начиная с помощника капитана Миллера и кончая Тексом. Все это время из динамиков доносилась мелодия «Долгой вахты», тихая, словно реквием.

Когда настала очередь Мэтта, он отвечал с трудом — пересохло в горле. У Текса по щекам текли слезы, и он даже не скрывал этого.

На протяжении первых двух дней работы комиссии источником информации был лейтенант Брюнн. Он рассказал, что «Следопыт» — в хорошем состоянии, если не считать пробитого люка. На третий день он внезапно замолчал.

— Капитан приказал не обсуждать информацию, полученную комиссией, пока он ее не изучит, — объяснил Брюнн.

Мэтт передал его слова остальным.

— Странно все это, — удивился Текс. — Что там может быть такого секретного?

— Откуда я знаю?

У меня есть мысль, — сообщил Оскар.

— Ну? Давай свою мысль.

— Капитан пытается доказать, что от любопытства не умирают. Для этого, Текс, он выбрал тебя, подопытный кролик из тебя идеальный.

— Да вали ты со своими шуточками.

На следующий день капитан снова собрал всю команду.

— Джентльмены, благодарю вас за проявленное терпение. Я не хотел обсуждать, что там отыскалось на «Следопыте», сначала нужно было принять решение, как со всем этим поступить. Дело вот в чем: планетолог, работавший на погибшем корабле, профессор Торвальд, пришел к выводу, что взорвавшаяся планета была населена.

Раздались взволнованные возгласы.

— Прошу тишины! На «Следопыте» обнаружены образцы пород с окаменевшими ископаемыми; но еще там находятся предметы, являющиеся, по мнению профессора Торвальда — доктор Пикеринг и мы с Миллером тоже убеждены в этом, — результатом деятельности человеческих рук.

— Уже одного этого, — продолжал капитан, — достаточно, чтобы послать в пояс астероидов десяток космических кораблей. Думаю, это самое важное открытие со времени открытия подземных поселений на Луне. Но удивительнее всего другое. Используя метод радиоактивного анализа и благодаря помощи корабельного бомбардира, профессор Торвальд высказал предположение, что эта планета — профессор назвал ее Люцифер[46] — погибла в результате взрыва ядерного устройства, созданного ее обитателями. Иными словами, жители планеты сами взорвали ее.