Впрочем, повод для беспокойства, действительно, есть.

Вскоре на своеобразном танцполе появляется еще одна пара, которая двигается в такт музыке.

Красное платье, темные волосы – я с точностью распознаю эту занозу. И перевожу взгляд, считая, что Злата этого не видит.

Руки Бондарева на талии Лизы. Бывшая, словно чувствует мое внимание, и застает меня врасплох, но тут же отворачивается и весело что-то Русу говорит.

А вот я так и зависаю.

Бондарев прижимает Лизу, хотя расстояние между ними все еще есть. Но что мне определенно не нравится, так это то, что лапы Руса опускаются на задницу Лизы. Ладно, чуть выше, но там совсем немного остается. А еще будоражит этот глубокий вырез до ямочек внизу спины.

Вот куда он снова руки тянет?

Бомбит немыслимо. Разнесет сейчас на части. Хрена он нырнул под вырез?! Он касается ее кожи ладонью, а я уже готов ему руку по плечо оторвать.

– Вадим, я здесь, – слышу голос Златы сквозь туман и резко перевожу на нее взгляд. Вот идиот.

Ты, кажется, собирался ее поддержать? Так какого залип на этой лгунье?

Я растягиваю губы в улыбке:

– Ты чего? Расслабься, все хорошо.

– Правда?

– А что может быть не так?

– Все. Поцелуй меня, – говорит Злата, без тени улыбки. – Поцелуй меня, пожалуйста.

Она так сдвигает брови, говоря это тихо, но с надрывом.

– Если все хорошо, если я себя накручиваю. Поцелуй, Вадим...

Сначала замираю. Что за просьбы дурацкие? В висках пульс набирает немыслимые обороты, он стучит в ушах, отдается гулом.

– Поцелуй, – шепчет и льнет ко мне.

Мои руки на талии Златы, и я прижимаю девушку к себе.

Ничего сверхъестественного она не просит. Все знают ее, как мою жену. Это нормально, что мы поцелуемся на глазах у остальных. Приглушенный свет, танец интимный, почему бы двоим влюбленным, и правда, не поцеловаться? Тем более обстановка соответствует.

Другое дело, если бы я Лизу сейчас зажал.

Лишние мысли врываются в голову так резво, что хочется материться. Свалите из моей башки немедленно!

И хоть картинка в голове бесит, но кажется, я нахожу верный способ избавиться от наваждения. Нужно сделать так, чтобы Лиза поняла – ей ни черта не светит.

Я со Златой. Все у нас прекрасно. Зашибись просто.

А тот поцелуй на объекте… ничего абсолютно не значит. Ошибка. Глупая. И больше не повторимая.

Наклоняюсь к Злате медленно, она приподнимается на носочках, тянется к моим губам.

Я практически слышу, как она выдыхает мне в губы, распахивая их.

Пять секунд до касания

Четыре.

Да, наш поцелуй для публики нечто естественное.

Три секунды.

Но я чувствую, что нажимаю на красную кнопку. Все в моих руках.

И хрупкий мир, и большая катастрофа.

Две.

Одна…

Лишь мгновение до ликвидации последствий моей оплошности.

Я ведь этого и хочу? Я никогда не сомневаюсь в своих решениях. И сейчас не должен.

Ноль.

Время вышло, Вадим.

Решаюсь на поражение и наклоняюсь сам.

Лиза

Я не знаю, зачем на них смотрю. Сердце выворачивается наизнанку от того, что я вижу, а потом сжимается от спазма и биться будто вовсе перестает – Злата тянется к Вадиму за поцелуем.

Хотя это ведь нормально, они вместе. Наверняка подобные проявления чувств не единственное, чем они занимаются, оставаясь наедине. Но сейчас, вопреки собственным объяснениям, все внутри замирает и вопит – пожалуйста, не делай этого!

Пожалуйста.

Не причиняй мне еще большую боль...

Резко отворачиваюсь, прекращая этот мазохизм.

И пусть целует, и пусть.

Тем лучше, тем правильнее. Злата ведь намеренно потянулась, знает, что я их вижу. И если Соколовский ответит… так даже лучше для всех. И для меня в первую очередь. То, что случилось между нами на объекте не должно иметь продолжения. Что бы я себе ни представляла.

Но что происходит на самом деле, пропускаю. Не хочу это видеть. Мне достаточно боли и без этих концертов.

Музыка как раз заканчивается, и я отступаю:

– Мне нужно припудрить носик, – улыбаюсь Руслану, он кивает. Бондарев сегодня особенно задумчив, и обычно беззаботное выражение лица сменяется обеспокоенностью. Не понимаю, в чем дело. Но когда отхожу, все же замечаю – Злата стоит одна. А вот Вадима поблизости нет.

Перевожу взгляд на Руслана и вижу недвусмысленный укор, Бондарев усмехается, но ничего не произносит. Теперь ясно, что его так расстроило. Если он думает, я иду искать бывшего – ошибается, но мы не говорим об этом, и по-честному, даже если бы Руслан вопрос задал, не стала бы оправдываться.

Я хочу выдохнуть и причина, действительно, Бондарева в восторг не приведет. Мой триггер – целый вечер заигрывающие Вадим и Злата.

Сполоснув лицо холодной водой, возвращаюсь, но в последний момент, сворачиваю не в гостиную, а на веранду. Здесь тепло и горит приглушенный свет, но я никак не могу согреться, растирая плечи руками. Забираюсь в кресло, и некоторое время вот так сижу, пялясь в темноту за окном.

Тишину нарушает лишь музыка, доносящаяся из дома и временами громкий смех. Видимо, Савелий снова отмачивает свои шутки. А еще ветер на улице завывает так, что все внутри гудит – становится сыро и одиноко.

Так, Лиза, давай по порядку. Ничего нового не происходит. То, что в офисе Вадим стал вести себя более сдержанно, не значит, что он что-то к тебе вновь почувствовал. Соколовский все равно после рабочих встреч идет к ней.

К ней и своему сыну.

А ты возвращаешься к себе, к своим малышам, которые и есть центр твоей Вселенной. Они мой воздух, моя сила.

Мой мир.

Я как-нибудь со временем им объясню все-все. Обязательно объясню. А с Вадимом нас больше, кроме проекта, ничего не связывает. И вырвавшиеся, благодаря поцелую, чувства, уж как-нибудь запихну обратно под замок. Не первый раз.

Главное, чтобы в последний.

Вдруг слышу шаги и поднимаю взгляд. Тут же усмехаюсь.

Злата, по-видимому, не ожидает меня увидеть, но собирается быстро:

– Привет, – говорит она тихо, я не отвечаю.

Мой максимум – вежливый ответ при Асксенове, ради поддержания деловой этики. Беседы вне работы я вести не собираюсь. Надеюсь, она уйдет, но Злата так и стоит, переминаясь с ноги на ногу. Тогда поднимаюсь сама.

– Ты… решила мне мстить? – произносит она, глядя в упор, перегораживая проход. – Поэтому ты вернулась?

– О чем ты?

– Он со мной и... Если ты хочешь его у меня забрать... – она выдыхает и тише добавляет. – Не забирай его.

– Успокойся, Злата. Все давно в прошлом. Вадим всегда сам решает, с кем ему быть. Наслаждайся.

– Именно. Если бы он не хотел, не был бы, но… – она замолкает, и не продолжает больше. А смотрит так, как будто я вообще на него претендую. Качаю головой, замечая, как девушка сжимает пальцы. Она очень нервничает, вот только не понимаю, чего она так боится.

– Меня ваши отношения не интересуют. А теперь, дай пройти.

– Лиза, – смотрит почти умоляюще. – Я понимаю, что ты обо мне не самого лучшего мнения, но прошу тебя, Лиза… Прости меня.

Округляю глаза. Извинения – это последнее что я ожидала услышать от экс-подруги.

Она берет меня за плечи, но я резво ее руки убираю.

– Ты считаешь, что достаточно сказать «прости»?

– Нет, но… я сейчас очень многое пересмотрела. И понимаю, что поступала… неправильно. Но я не могла по-другому.

Если это ее новая тактика, то Злата зря старается. Нам больше нечего делить, и подругами мы точно никогда не станем. Мы будем вынуждены общаться по проекту, но на этом все.

– Дай. Мне. Пройти.

Она покорно отступает, и я выхожу со смешанными чувствами. Почему Злате вдруг понадобилось извиняться? Зачем?

У них все хорошо. Она добилась, чего хотела.

И вряд ли ее совесть грызет.

Я даже в чем-то могу ее понять – она боролась за свое счастье, она боролась за отца для Феди. Мы разные: она готова унижаться перед мужчиной, ради своей цели, а вот я нет. И даже понимая Злату, почему она все это делала, оправдывать ее поступки я не собираюсь.