– Я не все успела посчитать, нужно перепроверить поэтапно, чтобы завершить итоговые правки. Но к утру все будет готово, как и обещала.

– Аксенов прислал финальные цифры, как всегда в последний момент. Нужно сверить с эскизами и подтвердить окончательный вариант. С утра мы не успеем.

Савелий действительно очень осторожно выдает информацию. В последний момент все меняет, словно опасается слива.

– Хорошо… Я сейчас займусь и постараюсь побыстрее тебе прислать. Что-то еще нужно?

Молчание в трубке затягивается – нервы вытягиваются в струну.

– Ты мне нужна, Лиза, – говорит Соколовский, выдержав паузу, и сердце устремляется к горлу.

Пульс частит.

Мы все это время не говорили о личном. И хоть с большой вероятностью речь о моих расчетах, а вовсе не обо мне, я все равно не могу заставить себя не думать о предстоящем разговоре.

– Будет быстрее, – добавляет Вадим, – если мы сразу все обговорим и вместе доведем проект до нужного этапа. По видеосвязи можешь?

Оглядываюсь на спящих детей, я и сейчас шепчу практически, ни о каком рабочем процессе вот так не может идти и речи.

– Я могу приехать, – предлагаю неуверенно. Идея не самая лучшая, учитывая, что мы будем с Вадимом наедине. Но выхода действительно нет. – Ты в офисе?

Снова тишина в трубке, недолгая, но заставляющая усерднее вдыхать и выдыхать.

– Нет, я дома и планирую поработать здесь, – недолгое молчание перебивает обезоруживающий вопрос: – За тобой заехать?

Да, Инга дома, она присмотрит за детьми, и теоретически я могу отлучиться. Но… Соколовский предлагает приехать туда, где он живет со Златой и Федей? Он ведь с ними, там его дом. Вадим тут же поясняет, словно мысли читает. И от его ответа легче не становится:

– Я на квартире. Там, где мы… Где мы жили.

Вадим

Мы располагаемся в оборудованном мною кабинете.

Когда-то я считал, что эти стены помогут мне хоть что-то вспомнить, но каждый раз обламывался. И перестал сюда приходить. Но после того, что здесь произошло… Когда перемкнуло на Лизе, когда аромат ее вдохнул и крышу снесло от близости, в эту квартиру стало тянуть немыслимо.

А сегодня взял некоторые вещи, свои документы и приехал, объяснив Злате, что с Федей видеться не перестану. Но наши с ней отношения зашли в тупик. Чувств нет.

И уже вряд ли что-то изменится.

Протягиваю папку Образцовой, она изучает цифры. Наблюдаю, как она кусает губы, перечитывая материал, а затем рисует линии на бумаге, сосредоточенно хмурясь и что-то выговаривая губами.

Пытаюсь понять, как я мог быть таким дебилом, что заподозрил ее в неискренности. Тут же на лице все написано, она горит этим проектом. И даже несмотря на то, что ей неуютно в моей компании, потому что мы так и не обсуждали моё признание, а все равно она углубляется в эскизы с головой.

Нет в ней корысти. И держаться поближе ко мне ей точно не хотелось.

А я ее обвинял.

Идиот.

Наверно, у меня был бы шанс ей что-то объяснить, но я изначально повел себя как «судак», и теперь она с Русланом. И уходить от него не планирует. Зачем ей это?

Уж точно не ради меня, который ее все это время пытался втоптать непонятно во что.

Не зря Лиза наотрез отказалась от моего предложения заехать за ней, сама добралась. Наверняка ведь не хочет, чтобы Бондарев нас видел. Меня чуть не разорвало на части, когда я после офиса к ней метнулся, а там этот, и поцелуй их вывел. Вспоминаю и все внутри темнотой обволакивает.

Пальцы в кулаки сами собой сжимаются. Победитель хренов.

Лиза не моя. И быть со мной больше наверняка не хочет.

Даже учитывая, что она теперь знает, с моей памятью конкретный непорядок.

А то, что дети не мои… Может, есть какое-то объяснение? Только я этого не помню?

Сложно все убеждения сейчас переворачивать, но, когда начинаю в мысли углубляться, созданный в единую картинку мир трещит по швам. Сашка еще приезжает на днях. Хочу узнать у него, при каких обстоятельствах я тест попросил сделать. Возможно, что-то удастся выяснить хотя бы в этом направлении.

В любом случае, ни за что от детей не откажусь. Считаю их своими, и неважно, кто их биологический отец. Я уже не представляю дня без того, чтобы по видеосвязи не пообщаться с Аришей. Артем, правда, молчит больше. Так и не открывается, и Алиса в кадре редкость.

Но надеюсь, и это исправить.

Только с проектом разберусь.

Интересно, как Бондарев отпустил Лизу так поздно? Признаться, я немало удивился тому, что она вообще предложила поработать вот так. Думал грудную клетку пробьет от немыслимых ударов. Пульс словно долбанулся.

Я в каком-то странном предвкушении ждал Образцову, словно мы не о делах, а о нас продолжим разговор.

Но с порога, преодолевая неловкость, Лиза исключительно проект обсуждает. И паузы заполняет, будто намеренно не дает возможности мне хоть слово вставить и в сторону от темы уйти.

А я все чаще зависаю, ее разглядывая.

– Что-то не так? – поднимает она взгляд и ловит мой, протягивает бумаги. – Вроде бы это окончательные данные, вот посмотри эскизы.

– Все в порядке, сейчас отправлю расчеты Савелию, он ждет. Подожди, не уезжай, если будут правки, сразу решим. Кофе будешь?

Лиза неуверенно кивает. И вскоре мы переходим в кухню.

– У тебя не будет проблем? – спрашиваю, поставив перед ней чашку, Образцова поднимает взгляд. Мотает головой. Я, конечно, имею в виду ее Руслана.

– Дети спят, за ними присматривает няня, – видимо, намеренно не упоминает она Бондарева. – А у тебя? Тебя, наверно… ждут.

– У меня не будет проблем. Я все решил.

– Неудивительно.

Лиза ухмыляется, грустно так. Непонимающе сдвигаю брови.

– Что?

– Ничего. Уверена, ты что-нибудь придумал.

– Как и ты.

Взгляд я не отвожу, с чего такие упреки? Она не знает про то, то у нас со Златой происходит. И скорее всего, считает, я наплел небылиц, чтобы не говорить, с кем провожу время.

Но что за взгляд? Я ей врал? Странно, ведь считал, именно она меня обманывала. А сейчас просто хочу узнать, как было.

На реплику Лиза не отвечает. Обхватывает чашку, подносит к губам. Наблюдаю за ней. Почему мы не можем откровенно поговорить?

Ах да, в ее глазах я козел последний. Я подозреваю это, но в полной мере не получается осознать.

Никак.

Для этого нужно хотя бы знать, что я совершил такого в прошлом. А сейчас я могу отвечать лишь за настоящее. В котором тоже так себе поступал. С чего бы Лизе мне вдруг доверять.

– И часто я раньше задерживался?

Снова ухмылка.

– Постоянно, но… только не в последнее время. Точнее, не перед тем, как… как я узнала тогда правду.

Она вздыхает и прикрывает глаза. А я опираюсь локтями о стол. Очень интересно.

– Правду?

– Злата, конечно, тебе ничего не рассказала?

– Что именно?

– Ты, действительно, ничего не помнишь?

Лиза так открыто смотрит, я тону в ее взгляде, и очень хочу понимать, о чем речь. Но от того, сколько боли я вижу в ее глазах, внутри тяжелеет.

Черт, кажется, в прошлом я натворил конкретно. Очень конкретно. Медленно мотаю головой:

– Ничего. И я был бы тебе очень признателен, если бы ты мне помогла. И рассказала, какой я… подонок.

– Ничего особенного, – произносит Лиза устало. – Сейчас это значение не имеет.

– Для меня имеет.

– Вадим, – она прикрывает глаза. А когда распахивает, упирается в меня таким взглядом, что выть хочется.

Даже то, что я ни черта не помню, для нее совершенно не причина меня понять. Уж не говорю про простить. Да, там в прошлом, я судя по всему, конкретно налажал.

– К чему тебе знать, что произошло в прошлом? Это все равно ничего не изменит. У тебя теперь… семья. Даже ничего не помня, тебя снова потянуло к Злате. А значит, твоя измена всего лишь логичный итог, а не ошибочный проступок.

– Я тебе изменил? Со Златой? Ты так считаешь?