Прошу ее успокоиться, обещаю, что все объясню, но она говорит то, от чего на миг застываю.

– Не понял… где Артем? – повторяю.

Меня сложно чем-то напугать, сбить. Мои мысли – всегда холодный расчет, я славлюсь отсутствием паники в самой критичной ситуации. Но сейчас чувствую тревогу.

Как он мог исчезнуть? Куда?

Он не малыш, чтобы заблудиться внезапно.

Но и недостаточно взрослый, чтобы в одиночку, молча, уходить на аттракционы или шататься по торговому центру.

– Если ты это с матерью задумал, – не унимается Лиза. – Если это месть такая, и она снова хочет отнять у меня детей… Где Артем? Скажи, что он с тобой! Ты забрал его к матери тайком? Потому что я отказала? Чтобы обвинить меня? Чтобы показать, ты сильнее? Зачем? Ответь же!

Лиза практически умоляет.

А я усмиряю беспокойство, которое ползет по венам. Нужно думать рационально, эмоции ни к чему.

Задаю вопросы, но Лизка отвечает бессвязно. Единственное понял, что она очень зла на меня, и сейчас идет на пост охраны, чтобы проверить камеры. Полицию вызывать собралась.

– Я ненавижу тебя, Вадим, слышишь?! Если это ты сделал… Верни мне его! Верни моего сына, Вадим, где он?!

У Лизы паника, у самого внутри паршиво. Волной накатывает.

Я должен найти, должен успеть.

Что успеть, я пока что не знаю, но ощущение, что если опоздаю, совершу роковую ошибку.

Прибавляю скорость и лечу к торговому центру, отвечая в трубку:

– Я скоро буду... Мы разберемся, мы найдем его… Нет, это не мать... И не я… Я приеду, Лиза. Пожалуйста, верь мне. Я найду.

– Пожалуйста, Вадим, скажи, что он с тобой, скажи…

От того, сколько отчаяния в ее голосе, все внутри нахрен сжимается в тугой узел. Но у меня нет для Лизы утешающего ответа.

Артем на меня обижен. Кажется, Ариша говорила, что он спрашивал про меня. И я должен был перезвонить сегодня. Но замотался с этими разборками. Черт!

В голове бьется одна простая мысль.

Это все из-за меня.

Я всему виной.

Я.

Лиза

Коленки подкашиваются, руки трясутся.

Я кладу трубку, все еще находясь в прострации. Артем не с Вадимом…

Лучше бы с ним, чем эта угнетающая, рвущая на части неизвестность.

Страх пробирается в каждую клетку, сковывает все внутри и натягивает до предела.

Его увели?

Кто?

А если он сам сбежал?

Зачем? Почему?

Я с ума сойду прямо сейчас.

В полицию я дозваниваюсь, а после подбегаю на пост охраны.

– Не положено, будет запрос, тогда и проверим, – безразлично отвечает грузный мужчина в униформе.

Я мотаю головой. Что значит «не положено»? Как это?

– Мой сын пропал! Он может за это время, куда угодно выйти, у меня нет времени ждать!

Вздыхает:

– Могу по громкой связи объявить, чтобы подошел сюда. Камеры вне доступа.

Я тяжело дышу, не понимая, как можно быть таким безучастным?

Но охранник, и правда, объявляет о пропаже по громкоговорителю. Из динамиков его слова звучат чем-то диким. Словно это не про моего сына говорят, что мальчик потерялся. И просят подойти к посту охраны.

Как он подойдет, он даже не знает, где это?

Взглянув на меня, мужчина по рации передает кому-то информацию. И на этом все.

Я надеюсь на чудо, то и дело проверяя телефон. Где же полиция?

– Вы бы лучше за ребенком следили, чтобы он не пропадал, – смотрит на меня укоризненно.

– А вы бы своей работой занимались! – выпаливаю в ответ. Чувство вины и так гложет немыслимо. Но сейчас важнее разобраться, куда Артем мог пойти. – Ребенок пропал с детского аттракциона, там повсюду камеры! Что вам стоит проверить? Это произошло минут десять, пятнадцать назад, не больше. Я отвернулась на минуту.

Но охранник снова несет что-то про правила. И про запрос из полиции.

Я в отчаянии, не понимаю, какие могут быть правила. Боюсь даже думать ,что полиция приедет слишком поздно.

Подходит еще один мужчина в униформе, он обращается к первому:

– Кость, да посмотри ты, в натуре. Никто не узнает, что ты мотал. Будь человеком.

– Не положено, – хмурится.

Я рада, что мир не без добрых людей.

Но у меня совсем нет времени, на разбирательства уйдет время. И так несколько драгоценных минут потеряно.

Я оставляю на листке свой телефон, с надеждой, что у этого сухаря проснется совесть. А сама выбегаю на парковку.

Куда он мог пойти?

Если вышел, то минуя автопарк, он может выбежать на дорогу! А если в здании, то там полно ходов и служебных помещений. Его кто-то должен увидеть! Не может иначе.

И все же он мог спрятаться. Испугаться. Запаниковать.

Пусть только найдется, я не буду его ругать.

Прижму и больше не отпущу.

Работа и проект кажутся сейчас чем-то незначительным.

Главное, чтобы с Артемом все было в порядке…

Время сводит меня с ума, я успеваю написать в специальные службы по поиску детей, со мной связываются, начинаются расспросы. Все будто в тумане.

В какой-то момент, замечаю Вадима, он подходит стремительно:

– Что произошло, Лиза? – берет меня за плечи, я беззвучно трясусь, только сейчас понимая, что напряжена до предела.

И все это время не могла расслабиться. Не могу до сих пор, но эмоции на время берут верх.

– Он говорил, ты должен позвонить… Я решила, что это ты… Ты знаешь, где он, Вадим?

Я цепляюсь за Соколовского, непонятно на что, надеясь. Темный взгляд, Вадим медленно качает головой.

– Расскажи, что знаешь, Лиза.

Мой рассказ занимает две минуты, Соколовский идет на пост, а я остаюсь сходить с ума, безуспешно сжимая телефон, и обходя парковку и ближайшую территорию по сотому разу.

Очередной звонок и взбудораженный голос:

– Лиза, это Степан, охранник, тут был ваш муж, он очень настойчив и пока отвлек Константина, я смог кое-что увидеть.

– Вы видели моего сына? – отгоняю я режущее слух «ваш муж». – Где он? Что с ним?

– Из игровой он ушел не один.

– Что?! Его кто-то из взрослых увел? Мужчина? Женщина? Куда они пошли?

– Нет, Лиза, постойте. Это не мужчина и… не женщина. Это… тоже был ребенок.

Ничего не понимаю…

Он с кем-то играл и случайно ушел? Или все еще там? Где мой сын, что с ним?

– Тоже ребенок, – повторяет невидимый Степан. – Я еще посмотрю следующие камеры, когда представится возможность, не везде есть обзор, к сожалению. Но по пути их следования несколько выходов, я постараюсь проверить.

– Это мальчик, девочка? – успеваю задать вопрос. – Как выглядит второй ребенок?

Если так, то родители этого ребенка должны были хватиться тоже. А может, он уже у них. Но почему тогда на стойке охраны никого до сих пор? Нельзя так долго не замечать, что ребенок пропал!

– Не знаю, кто из них первый, а кто второй. Но один выглядит немного старше. Один в толстовке и изображением супергероя.

– Это Артем! А второй?

– Тоже мальчик. Лет восьми, девяти. Не больше. У меня дома такой же пацан. Куртка похожая, как у моего, бомбер и кепка с эмблемой местного футбольного клуба.

У меня холодеют ладони.

Я не могу быть на сто процентов уверена, но я знаю, у кого точно такая же кепка. Я видела, когда забирала у школы Артема тогда, когда мы встретили Вадима и… Федю.

И если моего сына увел он…

Дрожащими руками я набираю номер, который считала больше никогда не пригодится. И впервые так сильно хочу услышать голос бывшей подруги.

Но телефон Златы механическим голосом бездушно сообщает:

«Абонент не отвечает или находится вне зоны действия сети».

***

– Это Злата, – говорю обреченно, и Вадим смотрит так внимательно, прищуривается. – Я не знаю, как она подговорила Федю, но он увел его с площадки, понимаешь? Артем сам бы не ушел. Это Злата сделала.

Отчаяние заполняет стремительно, я просто не знаю, что делать. Телефон Исаковой по кругу выдает одно и то же, она отключила связь.

Намеренно?