– Лиза…

– Вадим, мы чужие. Ты сам отказался от детей. «Они не твои» – усмехаюсь, повторяя его обвинения.

– Но они считают иначе, я не мог поступить иначе.

– Ты мог, Вадим! – все-таки не выдерживаю. Его слова больно царапают бедное сердце.

«Они считают иначе».

Как ты мог поверить в этот идиотский тест?

Я глубоко дышу, снова поглядывая в сторону детей.

– То, что ты, по привычке, пытаешься их подкупить, теперь не работает. Просто оставь нас в покое. Мы чужие. Они для тебя чужие. Даже если ты для них все еще… как родной.

Взгляд Вадима мрачнеет, он какое-то время рассматривает меня, как будто что-то сказать хочет, но молчит. Почему он так смотрит?

– Что тебе вообще от нас понадобилось? Зачем ты приехал, Вадим?

– Мне нужно было кое-что… тебе сказать.

Не сводя взгляда, он берет мою ладонь. Я растерянно смотрю на то, что Соколовский вкладывает в мою руку и быстро поднимаю удивленный взгляд.

– Это ключи от нашей… от квартиры, где мы жили. Я знаю, что у тебя проблемы, Лиза, – он закрывает мои пальцы в кулак, прижимая, – подумай. Вы можете жить там.

Соколовский делает шаг назад, а потом оборачивается и уже почти уходит, когда я бросаю ему в спину:

– Нам есть, где устроиться. И квартира нам твоя не нужна.

– Детям будет комфортнее там, где они жили раньше, – добавляет он хмуро и уходит.А я остаюсь стоять, все еще не в силах принять новости этого дня. Смотрю на связку в руках, и все, что мне хочется запустить ее в стену.

Лиза

Связка начинает жечь пальцы, на глазах появляются слезы.

Что ты творишь, Вадим?

Что ты делаешь?

Зачем?

Вытираю свободной рукой мокрую дорожку с щеки и спешно убираю позвякивающую вещицу в сумку. А затем достаю телефон и под разрастающуюся тяжесть в груди быстро пишу сообщение Руслану.

«Я согласна».

И лишь теперь выдыхаю.

Верно ли я поступаю?

Пока что не могу ответить определенно.

Несмотря на понимание – Вадим нас предал, у него семья. Нам не по пути. Мы лишь коллеги, – внутри по-прежнему неспокойно. А сейчас он еще больше сбивает меня с толку. Если мы переедем к Бондареву, мне будет проще не поддаться на свои чувства.

А потом, когда все наладится, мы съедем.

«Спасибо, Лиза. Ты сделала правильный выбор», – получаю ответ от Руса и усмехаюсь.

Ирония судьбы, не иначе.

***

У Руслана просторный, но уютный дом. Мы здесь когда-то уже были, и воспоминания довольно противоречивые. Сейчас же все иначе. Дети заполняют комнаты своим звонким смехом. Даже Артем оценивающе осмотрев свою спалню, кивает мне:

– Жить можно.

Улыбаюсь и треплю его по голове. Он никак не прокомментировал появление Вадима, но я вижу, что он был рад его видеть. Просто признаваться не будет – обида никуда не исчезает. Жизнерадостная Арина констатирует важную для нее деталь:

– Мама, ты видела? У единорога появилась семья!

Руслан действительно позаботился о любимой игрушке Арины, и докупил несколько плюшевых любимцев дочери.

– А папа тоже сюда переедет?

– Нет, милая. У папы другой дом.

– Ясно, - кивает Ариша с деловым видом. – Значит мы здесь временно.

– Блюблю, – заявляет, вжимаясь в меня Алиса.

Она еще не может оценить новые квадратные метры. Для нее важнее всего то, что я рядом.

Но я действительно рада своему решению. Во-первых, мне не придется добираться до офиса по лишних два часа утром и так же возвращаться вечером. Фирма совсем недалеко, и я благодарна Руслану, что он так мягко преподнес свою помощь.

Как бы это ни звучало, Вадиму я тоже благодарна.

Именно его появление и этот дурацкий ключ от квартиры ускорил мое решение.

И все-таки голос разума перебивает тихое поскуливание сердца. Оно все еще сопротивляется моему решению, оно глупое верит, когда как его совершенно точно обманывают. Вадиму удается совершенно непонятным образом ворваться в мою жизнь снова.

И именно тогда, когда я всеми силами пытаюсь заглушить вырвавшиеся из-под неустанного контроля чувства.

На следующий день, когда в конце рабочего дня, Алла просит заехать в службу доставки за нужными документами, я соглашаюсь, сжимая злополучный ключ в своей руке. Фирма, куда мне нужно – в паре кварталов от нашей бывшей квартиры. Я хочу кое-что проверить.

И спустя час, стою перед железной дверью, едва сдерживая нахлынувшие эмоции.

Воспоминания несутся потоком, атакуют, не дают удержать хоть одно.

Когда-то я здесь была счастлива.

Когда-то в этих стенах я переживала персональный ад.

Когда-то… я отсюда сбежала.

А вот сейчас вставляю ключ в замок, боясь столкнуться с прошлым и одновременно испытывая дикое желание в него окунуться. Противоречие разрывает на части.

Не знаю, зачем я сюда прихожу.

Возможно глубоко в душе, я действительно, рассматриваю вариант переезда сюда. Или мне нужно убедиться, что я правильно поступила, не приняв предложение Вадима.

Понять, что мне будет здесь сложно.

Меня неимоверно тянет внутрь. Я проворачиваю ключ и легонько толкаю дверь. Она поддается ровно в тот момент, когда на этаже открывается лифт. И прохожу в квартиру, слыша позади тяжелые шаги.

Мне необязательно оборачиваться, чтобы знать, кто приближается. Я понимаю это по тяжелому дыханию, по пока что еле уловимому аромату одеколона, по тому… как колотится мое сердце.

Резко оборачиваюсь и, не ожидая, что Соколовский окажется настолько близко, выдыхаю:

– Ты… ты что здесь делаешь? – срывается мой голос, Вадим наклоняется.

– Я не знаю, – шепчет он, переводя взгляд на мои губы. – Лизок, – добавляет он тихо.

Обессиленно отступаю и прислоняюсь спиной к стене позади, я так устала сопротивляться.

И хоть между нами есть расстояние, кажется, что все вокруг вспыхивает, отчаянно притягивая нас друг к другу, словно магнитом.

Это не тот порыв, который одолел нас на объекте, сейчас что-то более мощное несется по венам, атакует и срывает с устойчивых позиций. Оно отчаянно качает плиты под ногами, оно ураганом разносит и скручивает все внутри. И чем сильнее сопротивление, тем яростнее притяжение.

Мы как будто оба сейчас перемещаемся в наше прошлое. То, где мы, срывая голос, признавались друг другу в любви. Где мы шептали имена друг друга в порывах.

Нам не стоит.

Нельзя.

Уходи, Вадим, не надо…

Это ни тебе не надо, ни мне.

Но он шагает ко мне и молча закрывает дверь позади. Мы в темной квартире, отрезанные от мира.

Тук-тук. Тук-тук.

Внутренние часы отсчитывают секунды, точно зная, какую ошибку мы сейчас совершим.

Вадим

Два дня назад…

…Наклоняюсь к Злате медленно, она приподнимается на носочках, тянется к моим губам.

Я практически слышу, как она выдыхает мне в губы, распахивая их.

Пять секунд до касания

Четыре.

Да, наш поцелуй для публики нечто естественное.

Три секунды.

Но я чувствую, что нажимаю на красную кнопку. Все в моих руках.

И хрупкий мир, и большая катастрофа.

Две.

Одна…

Лишь мгновение до ликвидации последствий моей оплошности.

Я ведь этого и хочу? Я никогда не сомневаюсь в своих решениях. И сейчас не должен.

Ноль.

Время вышло, Вадим.

Решаюсь на поражение и наклоняюсь сам.

Она победила. Она, черт возьми, победила.

– Прости, Злата. Я не могу, – говорю тихо, так и не коснувшись ее губ.

Не хочу ее позорить и показывать окружающим, что у нас проблемы. На глазах у всех отталкивать не буду, мы решим это наедине. Но переигрывать на публику, чтобы успокоить Злату, я тоже не в силах.

Вижу отчаяние в ее глазах, она еще цепляется за мои плечи, но я аккуратно отстраняюсь.