Правильно, неправильно – становится не важно.

Рваное дыхание и короткие всхлипы, жар и отсутствие барьеров, все это немыслимо заводит, подбрасывает над пропастью и размазывает, врезаясь очередным вдохом настоящего. Гладкая кожа, соблазнительные изгибы.

Срывает башню, накрывает лавиной эмоций. Я почти дохожу до решающей точки, находясь в состоянии одержимого, хочу обладать, полностью хочу. Моя Лизка. Моя. Мы вместе летим в этот финал.

Но на пике, словно вдогонку, я ловлю охренительный флешбэк, и закручивает в очередной водоворот.

Белая вспышка ослепляет так сильно, как будто ныряю с головой в озеро яркого света. Это не цельная картина, это ее часть – ощущения. Острой болью простреливает виски, а затем снова наступает темнота. Доля секунды, мгновение, четкая картинка исчезает так же внезапно, как и появилась, но остается вполне реальное понимание.

Я тяжело дышу, останавливаясь. Отстраняюсь, слыша, как Лиза прерывисто выдыхает. Все заканчивается.

Возвращаются границы. И появляется одна малая, но важная деталь из прошлого.

Это я хотел Лизу вернуть, а не она меня. Я, черт возьми, в ней нуждался.

А не она не давала мне прохода.

Дикая тоска заполняет пустоту.

Я отстраняюсь, замечая, что по щекам Лизы катятся слезы.

– Лиза…

Она вскакивает, резко поправляет юбку, запахивает блузку, накидывает пальто. И, подхватывая сумку, устремляется к двери. Но я хватаю ее за руку.

– Постой...

Выдергивает свою ладонь из моей. В прихожую попадает лишь освещение с улицы, но его хватает чтобы заметить яростный взгляд.

– Я не буду твоей любовницей, Вадим, слышишь? Как она, не буду.

– Лиза, послушай.

– Это зря было! Зря!

Дверь хлопает так громко, что в ушах эхо стоит.

Я не буду твоей любовницей.

Как она не буду.

Под ребрами долбит, грудную клетку разрывает.

Опираюсь на стену позади и делаю глубокий вздох. Злиться на себя бесполезно, сам все это сделал. Вполне осознавая, что Лиза могла этого и добиваться. Не сейчас, а планомерно и целенаправленно с самого начала.

Чтобы я сам пришел.

Думая, что я как прежде, испытываю к ней слабость.

Я изменил Злате.

Но сожаления по этому поводу нет.

И да, черт возьми, я и сейчас в Лизе нуждаюсь...

Лиза

Я стою перед домом Руслана и никак не могу войти. Если бы не дети, которые там сейчас с Ингой, я бы ни за что не переступила порог. Потому что мне очень неудобно перед Русланом.

Но он, к сожалению, для меня не главная проблема.

Больше всего я противна сама себе.

Как я буду смотреть в глаза детям?

После того, как Вадим от них отказался, я должна была его возненавидеть и ни за что к себе не подпускать. Я и возненавидела, считала так. Но сегодня словно из памяти на время стерлось все прочее: и то, сколько гадостей наговорил, и то, как вышвырнул нас из своей жизни, отмазавшись липовым тестом. И его любовница, которую сейчас все называют его женой.

По телу расползается чувство, которое вмиг сковывает и заставляет жадно втягивать еще по-зимнему морозный воздух – я совершила ошибку. Ужасную, катастрофическую ошибку, переспав с Вадимом.

Но у меня нет возможности себя жалеть и сокрушаться.

Там, в темноте нашего прошлого, я окунулась в те чувства, которые испытывала когда-то. Я занималась любовью с единственным мужчиной в своей жизни. Он был моим первым и… последним. Даже в мыслях я так и не смогла на его месте представить другого.

Я вхожу осторожно, стараясь не шуметь, в холле меня встречает Инга, прикладывает палец к губам:

– Уснули, – говорит она, натягивая плащ. Вечер еще не слишком поздний, но я планировала быть раньше. А еще на звонки не отвечала. Только Инне черкнула, что заеду кое-куда. – У тебя все хорошо? Голос был взволнованный. Вадим так сильно задержал? – говорит она, совсем не замечая, как я дергаюсь от ее слов.

Да, задержал.

Но не по работе.

Стыд дает о себе знать мгновенно – лицо горит, ладони, напротив, кажутся ледяными.

– Пришлось задержаться. Есть кое-какие проблемы, – говорю тихо. – Но… но они наверняка решаемы.

– Ладно, побегу. Буду с утра.

– Может останешься здесь? – предлагаю которой раз, но Инга отмахивается. У нее романтические отношения, познакомилась с мужчиной, счастливая бегает, не останавливаю.

Девушка убегает, чмокнув меня в щеку, а я заглядываю в комнаты, проверяя детей. У Артема отдельная, на полу разбросаны книжки, а вот свои любимые модели машин он расставил на полке бережно. Ариша и Алиса расположились в другой комнате, среди единорогов и вороха кукол. Руслан их решил разбаловать, не иначе. Поправляю одеяла, и выхожу, прикрыв дверь.

Теперь я хочу лишь одного. Поскорее оказаться в постели, и укутаться в плед с головой. Но выдохнуть не получается. Я отхожу от комнат детей, следуя в свою – она напротив, и тут же вздрагиваю. Передо мной стоит Рус.

Ждет. Оценивает.

На его обычно дружелюбном лице нет улыбки. Нет и злости. Бондарев сосредоточенно меня разглядывает, а у меня нет сил хоть что-то объяснять. Мне кажется, как только я открою рот, сразу станет ясно, что я натворила.

– Как дела в офисе?

– Все нормально, – отвечаю сухо.

– Справляешься?

Киваю.

Бондарев делает ко мне несколько шагов и замирает слишком близко, ежусь, обхватывая себя за плечи.

– Лиза, что-то не так? Он… он тебя обидел?

Я не знаю, что на это ответить. Обидел? Нет. Это другое.

– Устала, пойду спать…

Делаю несколько шагов в попытке обойти Руслана, но он берет меня за руку, останавливая. Непонимающе оборачиваюсь. И по мрачному взгляду понимаю, что избежать разговора не выйдет.

– Ты была с ним? Лиза, ты была с Вадимом, ответь?

От такого вопроса в упор теряюсь. Допроса я не ожидала. Хотя вполне логично было подобное предположить. Вряд ли Бондарев позвал меня жить в свой дом для того чтобы я спала с другим.

Так что его упреки я могу понять.

И тем не менее, отчитываться не обязана.

– Черт, Лиза…

– Мы съедем на неделе. Я что-нибудь придумаю. Если… если хочешь, мы уйдем утром. Сейчас дети спят и…

Руку пытаюсь убрать, но Бондарев крепче свою сжимает.

– Я вас не выгоняю, Лиза, если ты об этом подумала. Ты не ответила на вопрос, но как я понимаю, пояснений не будет.

Мотаю головой из стороны в сторону, на глаза наворачиваются предательские слезы.

Руку выдергиваю, а Руслан отступает, засовывая руки в карманы брюк. В его жестах сквозит отчаяние, он напрягает скулы, но молчит. Все-таки Бондарев умеет держать себя в руках. Опирается спиной о стену, и поднимая голову, закрывает глаза.

Он все понимает, и для него это потрясение. Для меня тоже.

Но я поделать уже ничего не могу.

Некоторое время мы так и стоим молча, воздух становится тягучим, вздохнуть тяжело, не то что движение сделать. Не по себе становится от всей этой странной ситуации. Я не в отношениях с Бондаревым, чтобы перед ним вину чувствовать.

Но я чувствую.

И решение переехать сюда больше не кажется хорошим.

Руслан открывает глаза и делает несколько размашистых шагов ко мне, когда он берет меня за плечи, я вздрагиваю и испуганно глаза поднимаю.

– Лиза. Бояться меня не нужно, – замечает он мой взгляд и ослабляет хватку. – Я не могу тебя винить, и требовать ничего не могу. Сам идиот, раз уверил тебя, что проживание со мной тебя ни к чему не обязывает, – Руслан горько усмехается. Мне же вообще не весело. – Так и есть. Ничего не должна. Но если ты с ним хочешь, если ты к нему возвращаешься…

– Я не с ним! – отрезаю так громко, что тут же прислушиваюсь, за стенкой тихо. – Я не хочу с ним, Руслан.

Умолкаю, чувствуя, как в носу начинает щипать, к глазам жгучие слезы подкатывают и на этот раз прорываются мокрой дорожкой по щеке.

Руслан проводит пальцами, вытирая мои слезы. Задерживает ладонь на щеке, в глаза смотрит.