– Может быть не все. Но я знаю, что Дэн мне нужен. И он со мной, потому что его собственная жена его не устраивает. А со мной ему хорошо. И мне с ним.

Какие чудовищные вещи говорит Инга, и такие же чудовищные поступки совершаю и я. Мы обе с ней словно в капкане. Хоть сами ситуации разные. Молча мотаю головой.

– Отличие в том, Инга, что я борюсь со своими чувствами, осознавая последствия. А вот ты пока еще наивно веришь, что стала особенной.

Она вдруг опускает плечи и шепчет:

– Я люблю его, Лиз. Я не смогу сейчас от него отказаться. Никак.

Мне нечего ответить. И Инга ведь права. Я сама разве лучше?

– Прости. Наверно, ты тоже права, – вздыхаю. – Не мне тебе читать морали. Но Даша моя подруга.

– Не говори ей, – умоляюще сдвигает брови. – Пожалуйста. Я постараюсь разобраться и решить этот вопрос.

Киваю. Надеюсь, она сделает правильный выбор.

– Мы сегодня-завтра найдем подходящее жилье, и съедем, – перевожу тему, смотрю на часы. Нужно собираться на работу.

– Да брось, Лиза, не обижайся, пожалуйста. Живите здесь и не торопись. Правда, здесь тесно, диван большой, там дети поместятся, а вот это кресло тоже раскладывается. Я в спальне. Все нормально. Квартира оплачена на несколько месяцев, – опускает глаза.

Киваю.

– Мы съедем. И мне пора на работу. Позже поговорим.

Инга выпрямляется, вытирает слезы и глубоко вздыхает:

– Сделаю тебе кофе. Душ по коридору прямо.

Вскоре переодеваюсь и еду в офис. Сегодня предстоит еще один сложный день. Назначены видеоконференции. С фирмой Соколовского. И это очередное испытание.

Особенно после новостей.

Особенно понимая, что я та самая любовница для Вадима, а вовсе не прошлое, с которым многое связано.

Лиза

***

Аксенов не врал – работы столько, что я едва успеваю отдышаться, бегая из одного отдела в другой. Сметы, подтверждения бюджета, согласование подписей, все то, что создавалось на протяжении долгого времени, теперь нужно переделать за неделю.

Радует лишь, что нет возможности долго переваривать новости последних дней. С Вадимом мы видимся лишь по видеосвязи, и либо рядом с ним Аксенов, либо у меня за спиной Алла. И это хорошо. Потому что наедине чувства бы обострились даже если бы мы говорили исключительно о работе.

Но постепенно накапливаются вопросы, которые необходимо решить на очной встрече. И собрав бумаги в папку, я глубоко вздыхаю.

Завтра совещание в офисе Вадима по предварительным итогам. Нужно подготовиться по максимуму. И сейчас речь не только о делах. Хотя и тут я немного волнуюсь, поэтому беру некоторые документы с собой – поработаю из дома. Аксенов хоть и не обвиняет открыто, но ощущение, что все еще меня в чем-то подозревает и ждет подвоха.

По пути домой заезжаю за Артемом – сегодня занятие. И надеюсь, что с Вадимом мы не столкнемся.

– Я его видел, – говорит сын, пока мы идем к машине. Он вырывает меня из мыслей, и я непонимающе сдвигаю брови:

– Кого, милый?

– Того, кто папу забрал. Федю.

Я немного присаживаюсь перед Артемом, чтобы мог видеть мои глаза.

– Папа по-прежнему и твой, и он тебя любит. Просто… – я осекаюсь вдруг понимая, что Вадим действительно проникся к детям. Не сразу, но ему это пришлось делать с нуля. Заново. Даже считая, что они не его.

И пусть, он еще не умеет с ними общаться, лишь пытается с ними подружиться. И к Артему, в отличие от открытой Ариши, не нашел подход. Я не знаю, как тут быть. Но теперь я понимаю, почему Соколовский был холоден.

Только детям этого сейчас не объяснить – они его постоянно любят. Даже Артем, который обижен.

– Просто так сложились обстоятельства, что он с нами не живет. Но мы и без него справляемся неплохо, верно?

Артем лишь хмурится. Хмурится и молчит. Я вздыхаю:

– Ты на него сильно злишься?

Сын пожимает плечами:

– Папа не супергерой.

– Быть может у него нет плаща и суперсил. Но обязательно тебе поможет, если понадобится помощь.

Я ловлю себя на мысли, что невольно защищаю Соколовского.

– Федя сказал, что папа его спас. Почему он тогда нас не спасет?

Вопрос сына ставит меня в тупик.

– Разве нам нужна помощь?

– Ты плакала, – произносит. – Попить вставал ночью. А ты плакала. Из-за папы?

– Мне… мне сон плохой приснился, милый. И стало грустно. Так бывает.

– Если бы папа пришел на помощь, тебе бы не снились плохие сны. Не хочу, чтобы ты грустила.

Я не нахожусь что ответить. Мысленно ругаю себя – сорвалась, думая, что никто не заметит! Дети не должны видеть мои слезы, но быть сильной двадцать четыре часа так сложно.

Я выдавливаю улыбку:

– Ты мой самый главный супергерой. А давай заедем за твоей любимой пиццей? И мороженное купим!

Сын после раздумий кивает:

– И Арише с Алисой.

Иногда мне кажется, он взрослее нас с Вадимом.

Мы уже садимся в такси, когда вдруг замираю, поднимая глаза – из ворот школы выходит Федя. А за ним и Злата.

Она, конечно, нас замечает, смотрит так, что становится не по себе. Не знаю, что между ними с Вадимом сейчас происходит. Возможно, она чувствует, что ей изменяют. Правда, в отличие от нее когда-то, я к Вадиму не лезу и стараюсь избегать.

Вот только слова Инги тут же проносятся и хлестают по щекам простой истиной – Вадим не мой, а ее. И именно я в этом треугольнике, выходит, лишняя. Не она.

Федя тоже смотрит в нашу сторону, что-то говорит матери, она кивает, взгляда с меня не сводя. А потом отворачивается, и они идут к своей машине.

В голове все яснее вырисовывается картина, которая лишь призрачно витала в воздухе. Уверена, это именно Злата подсунула липовый тест Вадиму. Не знаю, как ей это удалось, но раз Вадим поверил, то документ должен был быть составлен на высоком уровне.

Интересно, приложила ли к этому руку свекровь? Неужели из-за неприязни ко мне, она решилась на такую подлость?

И после всего, что она сделала, считает, я позволю взять детей Вадиму, чтобы они ее с днем рождения поздравили? В голове не укладывается, зачем ей это.

***

***

Расправившись с пиццей и мороженым, Ариша с братом уносятся собирать конструктор, который мы купили в детском магазине. А Алиса начинает капризничать и просится на площадку, но Риша и Тема совершенно не хотят отлипать от конструктора. И куда-либо идти отказываются напрочь.

На помощь приходит Инга. Она уверяет, что сегодня свободна и посидит с детьми, при этом она опускает взгляд. Замечаю ее опухшие глаза. Они с Дэном поссорились?

Хочу спросить, но прикусываю язык. Инге наверняка сейчас плохо, нужно дать ей время. И все же надеюсь, она поговорила с Дэном. Потому что мы договаривались с Дашей о встрече, я не смогу ей врать.

Как не стала бы и она. Впрочем, Шумова никогда держать в себе ничего не могла, если это не касалось их отношения с мужем. Словно замалчивая одно, ей было просто необходимо рассказать все прочие новости.

Я вдруг вспоминаю, что подруга говорила про Злату и то, что с ней случилось три года назад. Я тогда старалась всю поступающую информацию тщательно фильтровать. И сейчас делаю мысленную пометку, расспросить Дашу на встрече о той истории, когда Злата в больницу попала после избиения.

Почему-то, кажется, я что-то важное упустила, что могло бы мне дать ответ.

Алиса набегалась и теперь сопит в коляске, на улице стемнело, и я спешу домой. Мне так и не удалось поработать за вечер. С тремя детьми такое бывает. Переложив дочь в кроватку, которую Инга оперативно раздобыла у соседей, я устало выдыхаю. И уже собираюсь сесть за ноутбук, когда телефон начинает дребезжать. Удивленно смотрю на экран и по позвоночнику проходит нервная дрожь.

Это Вадим. В такое время звонок от него кажется чем-то невозможным.

Закусив губу, все же отвечаю на звонок.

– Мне очень нужен расчет из пункта шесть, – произносит Соколовский после сухого приветствия. Ощущение, что он хочет еще что-то сказать.